Виктор Доренко - Ставка на бандитов
Когда Монах прикрыл за собой дверцу, Бур спросил его:
— Слышь, пахан, что, распишем телок на троих или как?
— Или как… — ответил авторитет, — мы с тобой не для того из-за них этим пидарам гнойным хари кроили, чтобы самим на свежатину навалиться. Да и молодые они еще, ветер в голове. А нас пригласили чисто из дружеских побуждений, а не на хоря.
— Значит, голяк? — переспросил Бур. — Тогда, может, не пойдем, а то чего порожняк гонять?
— Не в кипиш, посидим чуток и отвалим, — ответил пахан.
— Так давай за блядями сгоняем, пока не поздно, — предложил Музыкант, — а то потом фонарь голимый будет.
— Как-то не в масть, — с сомнением промолвил Монах и добавил: — Чего ты у меня спрашиваешь. Вот у них и спроси.
— А не в падлу? — засомневался Бур.
— Почему? Нормально…
— Мне кажется, сестры с понятием, — протянул Музыкант, — да потом спрос в очко не долбит. Пойду спрошу, — сказал он, вылезая из машины.
— На меня не рассчитывайте, — выкрикнул ему вдогонку Фомин, да так громко, что сестры это услышали.
Когда Музыкант пошептался с девушками и вернулся за руль, на его лице сияла довольная улыбка.
— Все ништяк, — произнес он, — я же говорил, девчонки с понятием.
— Ладно, езжайте, — вылезая, бросил авторитет, — квартиру знаете?
— Угу, — кивнул Музыка и плавно стронул машину с места.
Сидя за накрытым столом кухни стандартной трехкомнатной квартиры, Монах наблюдал, как сестры потягивали холодное шампанское, изредка перебрасываясь многозначительными взглядами.
Прошел час с тех пор, как Бур с Музыкантом привезли спиртное и отправились на поиски проституток.
Разговор шел в основном ни о чем. Фомин больше слушал, чем говорил.
Незатейливое девичье воркование ласкало слух. Из колонок стереомагнитофона лилась классическая музыка, которую любил авторитет, хотя никогда не знал, какому композитору принадлежит данное произведение. На сей раз звучал «Турецкий марш» Моцарта в джазовой обработке, о чем не преминула заметить умная Маша.
Раздался звонок в дверь, и одна из сестер поспешила впустить гостей.
В кухню ввалились приятели, ведя за собой двух накрашенных девиц достаточно определенной профессии. Вместе с ними по комнате разлился сладковато-приторный запах заморских духов, казалось, специально созданных для путан средней руки. Монах поморщился.
Сестры пытались вести себя дружелюбно по отношению к вновь прибывшим особам, а те, явно чувствуя себя не в своей тарелке, скромно примостились за столом и поеживались под испытующим взглядом авторитета, в упор рассматривавшего шлюх, не скрывая отвращения.
Заметив это, Бур обратился к девицам:
— Берите пузырь, закуску и пойдем в комнату.
Те нерешительно приподнялись, однако им на помощь пришла Маша.
— Ну вот, — сказала она с притворной обидой в голосе, — мы их ждем, а они от нас в комнате закрыться решили. Так не пойдет. Давайте посидим, выпьем, — она наполнила бокалы шипящей жидкостью.
Дамы дружно потянулись к фужерам.
Фомин одним махом опрокинул рюмку с водкой и, удовлетворенно крякнув, встал из-за стола, вместе с тем давая понять друзьям, чтобы те продолжали гулять.
В коридоре его догнала Даша. Взяв Монаха за локоть, она участливо спросила:
— Валера, тебе плохо?
— Нет, все нормально, — улыбнулся он и пояснил: — Просто устал, хочу отдохнуть.
— Пойди прими ванну, а я сейчас постелю тебе в спальне, — предложила девушка и, не слушая пытавшегося возражать Фомина, затолкала его в ванную комнату, указав на чистое полотенце.
Спустя несколько минут Монах лежал в широкой кровати на чистом, пахнущем морозным утром белье в спальне сестер.
Едва голова коснулась подушки, он действительно ощутил огромную усталость от бурно проведенного вечера и тут же забылся спокойным сном.
Годы, проведенные в лагерях, тюрьмах и на пересылках, обострили его нервы до предела, что никак не способствовало безмятежному сну.
Поэтому он мгновенно проснулся от еле ощутимого прикосновения.
Чуть приоткрыв глаза, Фомин обнаружил лежащую слева от себя одну из сестер, внимательно рассматривавшую его морщинистое лицо. Вторая, стоя у спинки кровати, не торопясь снимала с себя одежду, оставшись полностью обнаженной.
Глаза Монаха жадно впились в по-женски зрелое тело. Упругая кожа отливала матовой белизной, белокурые волосы свободно падали на узкие плечи. При каждом вздохе молодой девушки высоко вздымалась налитая зрелой спелостью грудь с млечной округлостью розовых сосков. Подтянутый живот плавно переходил в манящую бездну черного треугольника, вершина которого скрывалась между парой стройных, красивых ног.
Погасив свет ночника, девушка легла по правую сторону Фомина. Через мгновение он ощутил на себе нежные девичьи руки. К нему прильнули жаркие женские тела, возбуждая плоть волнующими изгибами стройных станов и покрывшими его истосковавшееся по женской ласке тело страстными поцелуями.
Впереди Монаха ждала первая за двенадцать последних лет безумная ночь, ночь похоти, ночь страсти, ночь забвения…
ГЛАВА 6
В офисе Стародубцева, обставленном хоть и уютно, но по-деловому, мелодично зазвенел телефон.
Сняв трубку, Вадим устало произнес:
— Слушаю.
В динамике послышался хриплый голос одного из руководителей среднего звена группировки Алика Бугринова по кличке Бугор:
— Вадим, это я, Алик, здорово, — поприветствовал звонивший своего непосредственного начальника.
— Привет, Бугор, — отозвался Стародубцев, рассматривая новый выпуск автомобильного каталога, — какие дела?
— Нужно посоветоваться, — осторожно повел Бугринов, — тут такое дело. Гладышева, банкира, помнишь?
— Ну, — односложно ответил Вадим.
— Так вот, от него какой-то бывший зек нам стрелку забил, — сказал Алик.
— А чего он хочет? — Стародубцев не придал серьезного значения услышанной информации и, ожидая ответ, лениво почесал себя за ухом.
Звонивший откашлялся в трубку и решил выложить все начистоту.
— Честно говоря, я не знаю.
— Ну так какого хрена звонишь, — разозлился шеф на своего подопечного, — поезжай на стрелку, все выясни и подгребай ко мне. А то взяли за моду по телефону языки чесать.
— Понял, — отозвался Бугор и поспешно повесил трубку, не дожидаясь очередного нагоняя.
Бугринов с двумя подручными, долговязым типом по кличке Дылда и крепко сбитым парнем с маленькой головкой, глубоко сидевшей между широкими плечами, по прозвищу Кубик, вошел в офис банкира.
Там за широким начальственным столом восседал сам Гладышев, а кресло для гостей занимал немолодой мужчина щуплого телосложения с перечеркивающим левую щеку глубоким шрамом. Из-под нахмуренных бровей на вошедших смотрела пара внимательных, пронзительных глаз.
Это был Монах.
Бугор, приблизившись к незнакомцу, протянул руку и представился:
— Здравствуй, Алик.
— Привет, — ответил Фомин, отвечая на рукопожатие, — меня зовут Валера.
Бугринов представил своих спутников и уселся на пододвинутый банкиром стул.
— Я вот по какому делу попросил вас подгрести на эту стрелку, — стал объяснять Монах, — хотя, возможно, это не мое дело и я не знаю всех тонкостей ваших отношений. — Тон говорящего был вежливым и обходительным, авторитет даже старался лишний раз не переходить на жаргон, пока в том не возникло необходимости.
Бугор внешне очень внимательно слушал Фомина, но про себя решил, что вопрос не стоит и выеденного яйца, зря подъезжали.
Между тем Монах продолжал:
— Так вот, прежде всего я хочу знать, кого вы представляете?
Алик с нескрываемым чувством превосходства посмотрел на собеседника и чуть ли не по слогам произнес:
— Мы представители заикинской группировки, — он сделал паузу, давая переварить сказанное, а затем продолжил: — Слышал, наверное?
— Нет, — честно ответил Фомин и пояснил: — Я очень долго отсутствовал и многого не слышал, но это ни в коем случае не умаляет ничьего достоинства, — вежливо закончил он.
Тогда Бугор задал встречный вопрос.
— А кого представляешь ты? — Он в упор посмотрел на авторитета, но, встретившись с парой колючих глаз, поспешно отвел взгляд в сторону.
— Я? — Фомин искренне удивился. — Я представляю самого себя.
— А ты кто? — встрял в разговор Дылда — один из спутников Буїринова.
— Ну понятно кто, — улыбаясь протянул Монах, — человек.
— Хэ! — хмыкнул Дылда и, поглядев на приятелей, закончил: — Так все мы люди. Я спрашиваю, кто ты «по понятиям»: бизнесмен или бандит?
— А если я не тот и не другой? — поинтересовался Фомин. — Что, третьей категории не существует?
— Слышь, Бугор, — на этот раз Дылда искал поддержки у старшего, — может, этот мужик нам просто мозги крутит, а?
