Кирилл Казанцев - Твоя очередь умереть
— Олег Денисович, как же вы не понимаете? — взмолился провинившийся. — Меня же подставляют! Вот увидите, завтра руководство филиала выступит с заявлением о техническом сбое или о чем-то подобном… Дайте мне с этим разобраться, почему вы не верите? Я хоть раз вас обманывал?
— Не спорю, Леонид, это первый случай. Ты всегда был идеальным работником.
— Вот видите… Подождите, вы о чем? — заволновался мужчина. — Какой еще первый случай? Я не виноват, почему я должен отвечать за технические косяки?
— Один раз… не виноват, хочешь сказать? — сухо засмеялся Олег Денисович. — Нет, Леонид, в этом случае ты не прав. — Он вынул из бокового кармана жилетки самозарядный «Вальтер Р99», из другого — глушитель, и принялся неторопливо накручивать одно на другое. Сидящий напротив всматривался в темноту.
— Подождите, Олег Денисович, что вы делаете? Зачем вы это делаете? — зубы от волнения выбивали чечетку.
— Тишину люблю, — лаконично объяснил подполковник. — Да не трясись ты, Леонид, поздно трястись.
— Вы не понимаете… — зачастил воришка. — Меня же подставляют — за то, что верой и правдой вам служу… Позвольте разобраться, Олег Денисович…
Подполковник полиции передернул затвор.
— Да подождите же… — Несчастный подался вперед, чуть не свалившись с шезлонга, вытянул руку.
— Не понял, Леонид, — строго сказал подполковник. — Ты собрался отобрать у меня пистолет?
— Нет, нет, вы не так поняли…
— Тогда сядь и не шевелись… — Олег Денисович наслаждался ужасом жалкого человечка. Он вскинул оружие.
— Но вы же несерьезно, Олег Денисович… — Несчастный заикался, умирал от страха. — Вы меня пугаете, да?
— Конечно, пугаю, Леонид, — улыбнулся подполковник. — Мы же с тобой друзья, разве не так? Пафф… — резко выплюнул он, подбрасывая ствол. Человечек подпрыгнул, схватился за сердце:
— О господи, Олег Денисович, спасибо, я знал, что вы шутите…
— Тогда сюрприз, Леонид. — Подполковник нажал на спусковой крючок. Словно ветка переломилась. Леонида отбросило вместе с шезлонгом. Подполковник удовлетворенно кивнул. Не все дела по устранению сук он доверял подручным. Кое-кого оставлял себе. Для бодрости и пребывания в тонусе. Он швырнул пистолет в море. Пусть ищут. Может, найдут через пару тысяч лет — когда пересохнет Черное море и на землю опустится мгла. Убиенный не шевелился. Подполковник усмехнулся — тавтология, сэр. Убиенные по природе своей не шевелятся. Рука у него в сорок девять лет не дрожала, и он точно знал, как попасть в лоб.
— Вот так-то, Леонид, — пробормотал он. — Дважды меня не обманывают… Хотя кто тебя знает, — задумался он. — Может, ты и в самом деле не виноват, подставили тебя… Не важно. Все равно надоел, нудный ты какой-то…
Из надстройки выскользнули двое, выросли над бортом, ожидая указаний.
— Думаете, выпить предложу? — рассердился подполковник. — Уберите тут. Да палубу протереть не забудьте.
Он исподлобья наблюдал, как подручные прикручивают к жертве стальную катушку, переваливают за борт. Один побежал за шваброй, второй застыл, словно у него рычажком на спине щелкнули.
— Господин подполковник… — взволнованно сообщил наблюдатель с верхней палубы. — К нам судно приближается… Почему-то с юга…
Под ложечкой заныло. Паника, мимолетный псих, жгучее желание крикнуть рулевому, чтобы вытаскивал свой драный якорь, чесал со всех ног… Он одернул себя — стыдно, подполковник! Ты же хотел чуток адреналина? Все под контролем, в трюме сюрприз… Он сполз с колотящимся сердцем с палубы, схватился за леер над фальшбортом и, пригибаясь, заспешил вдоль борта. В надстройке ждали семеро, вооруженные до зубов, не имеющие никакого отношения к системе МВД. Как и те, что в трюме, — бездушные, предельно отмороженные, не задающие вопросов и лояльные во всем…
— Шумский, выпускаем людей из трюма?
— Подождите, Олег Денисович… — И какого черта они шепотом разговаривают! — Если у них приборы ночного видения, они заметят перемещения и уйдут. Мы еще не уверены, что это то самое судно…
Возможно, этот тип был прав. Он умный. Чересчур умный, для его должности это явное излишество…
Из уплотнившегося мрака выплывало судно. Оно действительно подходило с юга — в темноте, без сигнальных огней! Эфемерное пятно — призрак белой яхты… По очертаниям похоже на продукцию концерна «Принцесса». Возможно, ложная тревога, судно следовало своим курсом. Но почему в темноте? Люди молчали, прерывистое дыхание выдавало волнение. Что-то не так с этим «белым пароходом». Похоже, судно сместило курс на пару румбов — вдруг стало как-то ближе, замедлило скорость. И вдруг остановилось практически напротив — в половине кабельтова! Люди застыли. Самое странное заключалось в том, что дальше ничего не происходило. И это напрягало. Белая яхта — определенно «Пенелопа»! Название в темноте не читалось, но обводы, цвет… К черту совпадения один на миллион! Суда стояли правыми бортами, и при этом царила тишина! Люди вслушивались — двигатель на «призраке» потихоньку работал, но гребной винт не вращался. На палубах никакой активности. Казалось, что яхта вымерла…
— Что это значит, Шумский? — сипло выдохнул подполковник.
— Пока не знаю, Олег Денисович… Нервы наши проверяют… Сейчас притрутся, пойдут на абордаж… Не волнуйтесь, мы успеем высвистать наших людей, это дело нескольких секунд…
— Пугают просто… — сипло вымолвил один из автоматчиков. — Постоят еще минутку да отправятся восвояси… Психологическая атака называется…
— Разговорчики, — процедил подполковник.
— Виноват, Олег Денисович…
Волоком тащились минуты. Ничего не происходило. «Пенелопа» застыла напротив, и соседство было крайне неприятным — приходилось в этом признаться. Олег Денисович скрипел зубами — дилетанты, мать их, а заставляют нервничать бывалых профессионалов!
— Дьявол… — выдохнул Шумский. — Так и будем стоять всю ночь? А если и дальше так будет — что тогда, Олег Денисович?
— Ждем пять минут и уходим… — пошутил кто-то, но заткнулся, когда коллега ткнул его в бок.
Но вот на квартердеке шевельнулось светлое пятно. Люди напряглись. Что-то сместилось — плавно перетекло на другое место. Снова мелькнуло, растворилось в кормовой части. Показалось на средней палубе — померцало пару мгновений и исчезло.
— Олег Денисович, они же издеваются…
Нервы звенели, подполковник готовился отдать приказ. Изрешетить «Пенелопу» — оружия на яхте, как на эсминце, потом атаковать превосходящими силами и поставить в этом деле жирную точку! Никто не видел, как за кормой «Мекония» вспенилась вода, вынырнул человек, заполз на платформу, перебрался на левый борт. Он снял со спины рюкзак, скрючился под фальшбортом, начал что-то доставать. Времени хватило — покинуть левый борт «Пенелопы», обогнуть под водой оба судна и оккупировать левый бок «Мекония», где не было ни одной живой души. Вползла еще одна фигура — у этого ныряльщика имелся за спиной компактный ребризер — дыхательный аппарат с циркуляцией кислородно-углеродной смеси. Он на корточках добрался до первого, начал стряхивать с себя ношу, отстегнул от пояса плотный мешочек. Вылупился третий, четвертый, пятый… Аквалангисты рассредоточивались вдоль борта. Возникли еще двое. Женская фигура гусиным шагом перебралась к носу «Мекония», застыла с выключенным фонарем. В надстройке царило молчание, временами там что-то позвякивало.
— Дуракам везет, — прошептал Максим. — Чертей из табакерки еще не выпустили, а те, что в надстройке, на Светку любуются… Верка, Фаткин, давайте к люкам, остальные — за мной. И да минует нас пуля, аминь…
— Ну ты и сатирик… — хрюкнул Угрюмый. — А чё, нормально Светка пульнула им отвод, пришили чувакам бороду…
Взмах рукой — и все пошли разом! С тыла, откуда не ждали! Двое метнулись к трюмным люкам, распахнули их и стали забрасывать нутро газовыми гранатами «Сирень-12», создающими газовое облако с тяжелой концентрацией вещества СS. Восемь таких штуковин изъяли в комнате охраны у господина Бахметьева — попутно с другими интересными вещами. Зачем они охране, выяснять не стали, просто сгребли в мешок. Как пользоваться боеприпасами, Максим ребят научил. От страха они ничего не перепутали. Гранаты рвались на нижней палубе, орали люди, ждущие своего часа. Дождались! Запастись противогазами никто не догадался! Люки захлопнулись, скобы замкнули заранее заготовленные штыри (конструкции люковых закрытий ничем не отличались от аналогичных на «Пенелопе»). Одновременно пятеро в масках ворвались в надстройку, включили фонари, ослепив присутствующих людей.
— Ночь свободной любви, господа!!! — грохнул Угрюмый, проносясь над журнальным столиком на бреющем полете. — Кто тут на новенького, мать вашу?!
Схватились отчаянно, яростно! Бились жестко, всем, что попадалось под руку — фонарями, мебелью, кулаками. Угрюмый приволок с собой любимый гвоздодер. Выстрелить успел лишь один — по счастью, в потолок. Коляша Селин, возмущенный этим явлением, сцапал обидчика за грудки и бил мозолистыми кулаками так, что позавидовали бы голливудские постановщики драк! Кто-то пытался убежать, запереться в каюте — благо пространства на средней палубе было вдоволь. Одного из таких ловкачей Максим догнал «собственноручно», отбил селезенку, выбил челюсть и швырнул на зеркальный бар, отчего тот взорвался мелкими осколками. Метался свет, трещали конечности, визжали и сопели участники драки. Макар методично правил кому-то физиономию. Пыхтел от усердия Ильич, выламывая конечность своему сопернику.
