Татьяна Гармаш-Роффе - Королевский сорняк
…Алкоголя было немало. Тоня тоже принесла бутылку ликера, по Галкиной подсказке. Накачанные парни смотрели на Тоню с нескрываемым интересом и пытались неуклюже ухаживать. Тоня потихоньку развеселилась. Нет, ее никто не заинтересовал, но сам факт, что она нравится, что мужчины явно завелись в ее присутствии, ей словно послужил доказательством, что Кирилл много потерял, бросив ее. Видел бы он сейчас Тоню… Наверняка заревновал бы! Если он не образумится, то Тоня в одну минуту найдет себе другого парня. Вот так-то, Кирилл!
Она так замечталась, что очнулась только тогда, когда Галка хлопнула ее по плечу.
– Что сидишь! Команда была: в купальники! Не слышишь, что ли?
Тоня оглянулась вокруг. Все уже разделись. Мужчины в плавках, поигрывая скульптурными мышцами, выжидательно смотрели на Тоню. Девушки уже тоже были в купальниках, некоторые без лифчиков.
– Давай, Тоня, раздевайся! Ты сначала в сауну или сразу в бассейн?
Похоже, что после вечеринки с алкоголем сауна и бассейн здесь были ритуальным финалом.
– У меня нет купальника, – смущенно ответила она. – Я не знала, что…
– Ну, найдем тогда для тебя, у нас здесь есть всякие, – ответил Борька.
– Нет, не стоит. Я не люблю сауну. И плавать не умею. Так что я лучше просто посижу, на вас полюбуюсь… Кстати, Борь, я хотела тебя попросить сводить меня в твой зал, тренажеры показать. Можешь? Пока они там в сауне, ты бы мне экскурсию…
Тоня не успела понять, что случилось. Какая-то сила сбила ее с ног, и через секунду она погрузилась с головой в прохладную воду.
Она с трудом вынырнула и закричала:
– Тону! Помогите! Я не умею плавать!
Она снова ушла под воду – джинсы и кроссовки, казалось, тянули ее на дно. Усилием всех мышц она вырвалась снова на поверхность и увидела, что все столпились на краю бассейна и смотрели на нее, не двигаясь. Один только парень было дернулся, но его остановил другой:
– Не надо. Она сейчас сама выплывет. Греби, Тоня! Руками впереди себя загребай! Давай, давай, не бойся! Вот так, вот так, греби….
Тоня снова ушла под воду, но сумела оттолкнуться от дна (оно стало чуть ближе в этой части бассейна), вынырнула и, жадно хватая воздух ртом, крикнула еще раз:
– Я тону!
– Не утонешь, – ответил ей кто-то с бортика. – Греби давай. Как собаки делают, видела? Вот и греби. И ногами себе помогай, будто ножницами стрижешь… Вот, вот, уже получается, гляди!
Через долгих пять минут Тоня сумела достичь бортика и уцепилась за него, переводя дух. Она не смотрела ни на кого – они здесь все с ума посходили! Только бы выбраться из воды да уйти отсюда поскорее!!!
Держась за борт бассейна, она таким образом добралась до лесенки и поднялась. Ей все дружно захлопали.
– С боевым крещением! – сказал тот парень, который не позволил другим ей помогать. – На, выпей сначала!
Он протянул ей полную рюмку водки. С Тони текла вода, пахнущая хлоркой, в кроссовках хлюпало. Кто-то принес огромное белое полотенце и накинул на нее.
– Да это не так делается, – вмешалась Галка, – пусть выпьет сначала, а потом надо с нее все это снять и отнести в сушилку. Давай, Тонь, пей!
Тоня не стала спорить – у нее не было сил, зуб на зуб не попадал от пережитого потрясения и холода, – и она выпила водку. Галка отвела ее за руку в раздевалку, помогла снять мокрую одежду, обвернула ее полотенцем и унесла куда-то ее вещи.
– Ну, как ты? – спросила она заботливо, вернувшись. – А я и не знала, что ты не умеешь плавать… Ты на них не сердись, у нас тут ребята простые, спортсмены, чего с них взять! Пойдем, тебе еще надо выпить.
Тоня, завернутая в полотенце, присела за столик. Компания шумела и веселилась, а у Тони шумело в голове. Большая часть была уже в воде, откуда доносились хохот и женские повизгивания. Кто-то Тоню окликал, кто-то снова поздравлял с «боевым крещением», кто-то к ней подсел и снова что-то подлил, кто-то обнял ее за плечи… Ей что-то говорили, она слышала Галкин голос, она чувствовала, что все настроены очень дружественно, несмотря на эту выходку, – но, как сказала Галка: что со спортсменов взять, у них все в мускулы ушло…
Она заснула, упав щекой на столик, и проснулась только тогда, когда ее растрясла Галка. Тонина одежда уже высохла, и она пошла переодеваться, заметив мимоходом, что вечеринка явно на исходе.
Несколько мужчин вызвались доставить ее до дома, но Тоня, представив, сколько они выпили за этот вечер, отказалась.
На улице уже светало. Тоня поймала машину и вскоре спала в своей постели, и ей снилась вода, накрывающая ее с головой…
Когда утром она вспомнила о ночном происшествии, то усмехнулась. Кирилл был прав: надо было учиться плавать! Тогда бы она не оказалась в таком глупом положении. Конечно, ей бы не дали утонуть, это ясно, – но она немало развлекла народ, барахтаясь в воде и «учась» плавать таким варварским методом… Так бросают щенков в воду: инстинкт заставит спасаться – выгребут…
И вдруг Тоню передернуло. Холодея от догадки, она направилась в гостиную, к книжному шкафу. И на нем…
Да, на нем белела записка: «Я же тебе говорил, что надо учиться плавать!»
Тоня расхохоталась.
– Ай, не могу, это ты обо мне так заботишься? Научил меня плавать? Ты придурок, Кирилл, придурок! Ты мальчишка, которому надо постоянно доказывать свою правоту! – кричала она стенам его квартиры, рвя записку на мелкие клочки и усыпая ими паркет. – Если ты думаешь, что ты таким способом можешь мне что-либо доказать, то ты ошибаешься! Потому что это и-ди-о-тизм!
Стены ей не ответили. Остыв, Тоня собрала клочки, выбросила их в ведро и пошла в душ.
Глава 16
Прошла спокойная неделя, в которую Кирилл не напоминал ей о себе. Ее не отпускало чувство его присутствия, но оно было незримо. Или ей просто мерещилось?
Она настолько устала думать о нем – скучать, любить, ждать, злиться, возмущаться, недоумевать, – что старалась всячески выбросить мысли о нем из головы. Работа, работа, работа – вот единственное ее спасение!
…В конце недели она отпросилась с работы пораньше. Ее знобило, в носу неприятно пощипывало – по всем признакам начинался грипп. По дороге домой она вспомнила, что дома не хватает продуктов. Она свернула к супермаркету, вдруг пожалев, что не научилась водить машину: сейчас было бы так кстати! В своей машине, в тепле, и сумки не тащить на себе!
«Разбаловалась ты, Тоня, – строго сказала она себе. – Еще и года не прошло с тех пор, как ты каждый день таскала сумки, и тебе в голову даже не приходила мысль о машине! К тому же ты машины терпеть не можешь!»
…Она выбирала печенье, когда увидела Кирилла. Он ее не заметил, разглядывая что-то в соседнем ряду с алкогольными напитками.
Тоня затаилась. Сердце стучало так громко, что ей казалось, что на нее оглядываются. Но она не смотрела на других покупателей, которые и впрямь заинтересованно поглядывали на вжавшуюся в стойку со сладким девушку, – она не отрывала взгляда от Кирилла. Она видела, как он прошел к кассе с бутылкой (кажется, виски), расплатился и вышел. Тоня бросила все, что успела набрать в корзинку: салат, помидоры, зеленый лук, йогурты, – и промчалась через «выход без покупки».
Кирилл шел пешком, к счастью. Он шел вдоль улицы, а она следовала за ним на приличном расстоянии, держась поближе к стенкам домов, и вглядывалась в его спину. Такую знакомую, родную спину, такую любимую… У нее еще больше защипало в носу – уже не от подбирающегося гриппа, а от подбирающихся слез.
Кирилл вошел в ресторан. Тоня не рискнула войти сразу же вслед за ним и выждала некоторое время. Метрдотелю, который тут же предстал перед ней с дежурной улыбкой на лице, она сказала «тссс», приложив палец к губам.
– Выслеживаю неверного мужа, – прошептала она.
– Хм… Надеюсь, вы тут не станете устраивать скандал?
– Нет, что вы! – заверила его Тоня. – Позвольте мне только осторожненько заглянуть в зал, и я уйду.
Метрдотель колебался, и Тоня, улыбнувшись змеиной улыбкой, добавила:
– Если вы действительно не хотите скандала, конечно…
Ей позволили. Она, чуть вытянув шею в дверной проем, быстро обежала глазами зал. Вот и Кирилл, боком к ней, в профиль. До чего же хорош, боже ты мой! Любимый, красивый, хороший – мой, мой, мой Кирилл!
Но с кем он тут встречается?! Того или ту, кто сидел за столиком напротив него, не было видно за выступом стены.
Уж не с девушкой ли? Бросил Тоню, завел себе другую? Ревность остро полоснула ее внутренности.
– Пожалуйста, – зашептала Тоня метрдотелю, не упускавшему ее из виду, – гляньте, с кем сидит за столиком красивый блондин, вон там, справа, в самом углу!
И она достала портмоне из сумки, давая понять, что услуга будет оплачена.
– С мужчиной, – доложил метрдотель через тридцать секунд. – Если по возрасту судить, так, может, с папой.
Он получил свою сотню, а Тоня вышла на улицу. Папа? Откуда?! Папа, если судить по письму его матери, умер некоторое время назад… Деловой партнер? Приятель, о котором Кирилл не рассказывал Тоне? Может, тот, который рекомендовал ее на работу к Виталию Григорьевичу? И что же они в таком случае затевают? Кирилл пригрозил ей как-то, что может лишить ее и работы…
