Андрей Орлов - Я навсегда тобою ранен...
– На вас пожалуешься, – фыркнул субъект и опасливо покосился в мою сторону. И правильно. Сменить воротничок, побриться и помыться мне опять не удалось.
– Всем добрый вечер, – бухнуло второе официальное лицо, то есть я, ногой подтянуло стул и село. – Заполняйте протокол, Вениамин Денисович.
Покуда Венька с важным видом ответственного государственного работника извлекал из папочки чистые бланки, пишущий предмет, мостился за неудобным столиком, я обозревал присутствующих. Не нравилось мне это занятие. Я чувствовал, что предстоит какой-то цирк, и пытался заранее понять, откуда будет исходить каверза. По просьбе администратора турбазы Ираклия Петровича Вазгенова – нервного мужчины средних лет с характерным южным клювом – в буфете собрались все, оставшиеся на базе. Исключение я допустил лишь для охранника Вардана, дальнего родственника администратора. Он пока не представлял интереса. Женщина, подвергшаяся нападению, держалась спокойно. Уже не тряслась – лишь изредка вздрагивала, всасывая воздух. Немногим за тридцать, невысокая, худенькая, черненькая, могла бы носить челку, но предпочитала отбрасывать пряди на висок, причем делала это беспрестанно, даже если не требовалось. Глаза у нее были красивые, миндалевидные, лицо грубоватое (на мой взгляд), но не лишенное привлекательности. Помимо брюнетки, в помещении присутствовала еще одна женщина – рыжеватая, плотнее первой, что не делало ее, однако, менее сексапильной. Безразмерное трико с огненными лампасами не скрывало очертаний бедер, а толстовка на шнурке – сногсшибательного бюста четвертого размера.
Мужчин, помимо Ираклия Петровича, было трое. Упомянутый субъект с лицом «крутого Уокера» по-прежнему изображал подпорку для косяка. Представительный красавчик с прической «ежик», благородной ранней сединой сидел рядом с брюнеткой и сочувственно поглаживал ее по спине. Третий оккупировал подоконник, забросив ногу на колено, и помахивал кроссовкой с брутальной подошвой. Очкастая высоколобая физиономия говорила не только о высшем образовании, но и о прочном положении, которого он добился своими мозгами. Он тоже без почтения относился к милиции – предпочитал смотреть либо в окно, либо на прелести златовласки, которая отвечала ему той же монетой.
– У вас отличная машина, господа милиционеры, – не скрывая иронии, сказал очкарик. Я не возражал – возможно, моя машина и уступала серебристому «Лексусу», который стоял неподалеку, но лично мне нравилась.
– Спасибо, – отозвался я, – эта штука еще послужит человечеству. Итак, господа отдыхающие, мы вас внимательно слушаем. Называйте меня просто – товарищ капитан.
– Он напал на меня, товарищ капитан... – выдавила брюнетка. – Я просто в туалет пошла... Хорошо, что Стелла оказалась рядом...
– Стелла – это я, – представилась рыжая. Она тоже не была в отличном расположении духа, но, по крайней мере, не спотыкалась через слово. – Можно я продолжу?
– Валяйте, – согласился я, покосившись на Веньку. Напарник что-то исправно царапал в бланке.
– Мы выпили с Риткой пива и пошли в туалет, – сообщила рыжая.
– Ага, – среагировал Венька. – И много было пива?
– Достаточно, – немного смутилась Стелла. – Но мало, чтобы увидеть бе-лочку.
Встрепенулся человек на подоконнике:
– Вы что-то имеете против пива, господа офицеры? Пиво избавляет от тромбоза, снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний.
Похоже, мы попали в компанию, где с клоунами был полный порядок.
– Туалеты у нас отделены, мужской – слева, женский – справа, – продолжала златовласка. – Можете посмотреть. Это на западной стороне базы.
– Обязательно посмотрим, – кивнул я.
– Она пошла первой, а я ждала, курила... Вы знаете, у нас не очень просторные туалеты. Потом она как закричит... – Стелла сделала большие глаза, и ямочка на щеке эротично дрогнула.
– Вышла я уже... – перехватила эстафету брюнетка, – а он как слева выскочит, толкнет меня... Я думала, сердце разорвется... – Она сморщилась, словно старушка, замолчала.
– Жуть кромешная, – согласилась Стелла. – Я как кинусь... даже сигарету изо рта не вытащила... схватила какую-то палку, вбежала, а там такая тварь над Риткой... она лежит, орет, ногами бьется, а он уже к ней тянется... Я его давай палкой охаживать... как врезала по загривку! Он как засопит – а я ему еще раз, и по черепу! Ну, думаю, все, сейчас двинет – точно трындец будет... А он как ломанулся в кусты... мы уже и не смотрели, куда он побег. В гору, там другой дороги нет... Я Ритку поднимаю с земли и пинками – к людям...
– Отважная вы женщина, – почти без иронии заметил я.
– Да я тоже не трусиха, – кривовато улыбнулась Рита. – Но знаете, так неожиданно, такая гадость... – Ее встряхнуло, да с такой силой, что все сидящие в комнате вздрогнули.
– Приметы нападавшего? – невозмутимо вопросил Венька, продолжая писать.
– Что? – простовато спросила рыжая. «Потерпевшая» сглотнула.
– Приметы нападавшего? – Лиходеев поднял пустые глаза и выжидающе уставился на Стеллу.
– А, ну да, – сообразила Стелла и начала на глазах одухотворяться. – Несуразный, длинный, нескладный, какие-то лохмотья...
– Какие именно лохмотья? – изображая законченного канцеляриста, спросил Венька.
– Ну, не знаю, – Стелла растерялась. – Можно подумать, я вглядывалась, какие у него лохмотья. Приезжайте в большой город, найдите запущенного бомжа и посмотрите, какие на нем лохмотья. Рваное, грязное, дикое, нечесаное...
– А лицо? – спросил я.
– Да какое там лицо, – она отмахнулась. – Не было лица. Повернул голову – я чуть не ошизела. Бородой зарос по самые глаза... Вылитый леший...
– Серые у него глаза, – вздрогнула Рита. – Безумные такие, голодные... А зубы, как ни странно, целые – уж налюбовалась...
Я задумался. Рекламный трюк, похоже, не работал. Перед кем городить огород? Перед уставшими ментами, которым весь этот балаган по барабану? Сообщения о странной личности поступают уже несколько лет. Сначала к ним относились, как к сообщениям о летающих тарелках. Потом существо пропало, пару лет не появлялось (помню, об этом феномене Венька за бутылкой пива трепался). Теперь опять возникло...
– Не первый случай, господин капитан, – откашлявшись, подал голос седоватый красавчик с прической «ежик». – Мы живем в какой-то блокаде, ей-богу... Два дня назад этого гаврика повстречала семья Бесчастных: купались в реке, а это чудо-юдо за ними подглядывало. Светка оказалась глазастой, подняла такой галдеж – голышом примчалась на базу. В тот же день укатили к себе в Гурьевск – погрузились в пикап, и ходу, хотя у них путевка только начиналась...
– А сегодня утром семью Казиновых подкараулил, гад, – принял эстафету качок, подпирающий косяк. – Утром побежали на зарядку. Маршрут у них – километр до Бараньего Рога и обратно. Скала такая...
– Вот уж точно, ни в бога, ни в черта не верили, – усмехнулся сидевший на подоконнике интеллигент. – Спортсмены, крутых из себя корчили, экстремалы непревзойденные... В общем, параноики оба. Свихнулись на здоровом образе жизни. А Ларка еще и страшна, как мирный советский атом...
– Точно, – подтвердил субъект у косяка. – У них по жизни этот глюк. Так этот гаврик им тропу перебежал, и всю их спесь моментом сдуло. Примчались, давай в милицию звонить. Ваши приезжали – тоже капитан, но не вы. Фамилия еще такая... сказочная.
– Лукоморов, – ухмыльнулся я.
– Ага. Ни слову не поверил. Вы бы видели, как Баська тут в истерике билась. Потом собрались, умотали в свой Ачинск...
– Четверо уехали за два дня, – почти без акцента пожаловался администратор Вазгенов, – пятеро остались. Да что за напасть такая на мою голову...
– Я тоже тут не задержусь, – прошептала Рита и неосознанно выгнула спину, когда по ней прошлась опытная рука красавчика.
– Не дадим женщин в обиду, – ехидно улыбнулся интеллигент. – Теперь мы от них ни на шаг не отойдем. Даже в туалет будем вместе ходить.
– Олежка, ты не отдаешь себе отчет... – печально посмотрела на него брюнетка и замолчала.
Я обвел глазами честную компанию. Возможно, для присутствующих я и являл собой образец неопрятного мента, озабоченного лишь скорейшей простановкой «галочки», но в голове протекал мыслительный процесс. Подавляющая идея – есть ли связь между появлениями эффектного бродяги, тремя убийствами в Рыдалове и исчезновением господина Григоренко? Генезис этой мысли не прослеживался – явилась ниоткуда и погрузила меня в болото. Бред, но почему такой навязчивый?
– Ладно, господа, – очнулся я. – Поговорить – поговорили, приступаем к натурным съемкам. Имеются желающие прогуляться в женский туалет?
Заведение интимного характера, вопреки резонным опасениям (страна меняется, но остаются же вечные ценности!), оказалось вполне комфортабельным, похожим на скворечник, было окрашено желтой краской и не вызывало отторжения. На двоих оно рассчитано не было. Первым делом желающий воспользоваться услугами упирался в зеленую стену, окруженную нехожеными кустами. Справа был проход шириной в метр, за проходом – пятачок, ограниченный зеленой завесой, – своего рода «предбанник», где посетившая домик особа могла бы привести себя в порядок, заправить субботу, торчащую из-под пятницы, накрасить губки, припудрить носик, покурить, если хочется, чтобы не видели. Потом был еще один простенок, слева дверь, за которой, собственно, и размещались удобства. Но удобства не волновали – судя по рассказу, остросюжетная драма разыгралась на пятачке, после того как Рита вышла из сортира. Что и подтвердили свидетели. Рита вцепилась красавчику в локоть – тот задрал нос от ответственности.
