Наталья Александрова - Перстень Калиостро
Ладно, сейчас по-быстрому приготовлю обед, а пока этот чудак будет есть, наскоро приберу в комнате, где он сидит. И пойду себе домой, по двенадцать часов я работать не собираюсь. Тут и за месяц ничего не разгрести, а доктор при выписке из больницы сказал, что мне нельзя переутомляться.
Я осмотрела продуктовые припасы и страшно разозлилась. Одни крупы и горох.
В холодильнике уныло плесневели полпачки масла, два яйца и банка килек в томате.
И все, ни фруктов, ни, овощей, ни молочных продуктов, не говоря уже о мясе. Понятно, почему инвалид такой худой! Этак она при своей жадности его до смерти уморит. А может, она этого и добивается? Но, судя по рассказам Павлины Ивановны, Лидия Me…, как ее там, не теряет надежды прописаться в квартиру, так что если инвалид помрет раньше времени, ей это невыгодно. Просто человек ничего не может поделать со своей жадностью, клинический случай.
Я сварила гречневую кашу и нажарила к чаю лепешек. К счастью, хоть заварка у этой выжиги нашлась. Теперь настал самый сложный момент: надо было начинать общение. Я заглянула в комнату. Он все так же сидел на диване, скособочившись, и в глазах вспыхивали отблески внутреннего огня. Я поежилась: так и самой рехнуться можно.
— Саша! — позвала я. — Идем обедать.
Он не шелохнулся. Тяжело вздохнув, я подошла к нему и взяла за руку. Он дал увести себя в ванную, сам намылил руки, а потом сел в кухне за стол и принялся есть, смотря вбок.
— Так и будем сидеть? — вздохнула я. — Хоть бы сказал, что каша пересолена или чай горячий. Трудно с тобой.
Он так молчал, что мне стало неуютно.
Пойду-ка я домой. Для первого раза достаточно наломалась, устала очень.
Я мыла посуду, когда в замке заскрежетал ключ. Выдра явилась проверить.
— Вы очень кстати, — приветствовала я ее, — мне нужно уходить, так что выдайте плату за сегодняшний день.
Она быстро обежала квартиру и прямо зашипела:
— Да ничего же не убрано! Милочка, да чем вы тут целый день занимались?
— С вашим недоумком любезничала! — разозлилась, а потом долго перечисляла, чем я занималась шесть часов подряд, ни минуты не присела.
— Ну ладно, — снизошла дама, — для первого дня… — И она протянула мне деньги.
Убрав в карман жалкие бумажки, я приободрилась и отчеканила:
— Все продукты кончились, он голодает. Вам следует пополнять запасы хотя бы. раз в неделю. И ему нужны фрукты и овощи. Что касается стирки…
— Есть же машина!
— Эту рухлядь вы называете машиной? — холодно осведомилась я. — И к тому же все равно порошка нет, стирать нечем.
— Как это нечем? — горячилась дама. — Вот, берете обмылочки и натираете их на крупной терке, вот так…
— О Господи, блокада, что ли! — не выдержала я.
— А вы знаете, какую он получает пенсию? — взвизгнула Лидия.
Я хотела сказать, что, по подсчетам Павлины Ивановны, дама со своим мордатым Петей столько уже нахапала в этой квартире, что прокормить инвалида хватило бы с лихвой, но не хотела подводить старуху.
— Вы мои условия знаете, если я вас не устраиваю, простимся прямо сейчас. А обмылочки можете засунуть… — Я хотела красочно описать, куда дама может запихнуть обмылочки, но сдержалась и скромно закончила:
— В мусорное ведро!
— Нахалка! — услышала я уже на лестнице.
Через два дня, когда я выбросила из головы зловредную даму с ее инвалидом, неожиданно позвонила Павлина Ивановна.
— Слушай-ка, Мария, ты приходи работать-то. Наша разорялась тут, но купила продуктов ему. А я сегодня что-то приболела, лежу вот, так что он со вчерашнего вечера там один. Ты приходи, Мария, негоже это, с живым человеком так обращаться. На том свете зачтется.
— Она зараза, она его обкрадывает, пусть ей на том свете и зачтется!
— Ей и на этом зачтется! — убежденно ответила Павлина Ивановна.
В квартире на Шпалерной я застала ту же картину. Интересно, если совсем не приходить, он очнется или так и умрет, сидя на диване? Ужасная штука жизнь. Мне бы пожалеть бедного инвалида, но, как я уже говорила, немного живого места, оставшегося в моей душе, было занято Лешкой.
Павлина не обманула: наша жадина прикупила кое-что из продуктов, даже овощей принесла и творогу. На стиральной машине стояла пачка «Лотоса». И на том спасибо!
Я сварила пустые щи, нажарила картошки, отвела инвалида в кухню и усадила за стол, а сама занялась уборкой большой комнаты. В глаза бросались невыгоревшие прямоугольники на обоях, видно, там раньше висели картины. Вот тумба под телевизор, но телевизора на ней не было. Внутри валялась одна видеокассета — начальный курс испанского языка. Значит, был и видеомагнитофон, все уволок ненасытный Петя. Вот остатки коллекции лазерных дисков, все классическое, ясно, классика даме с Петей без надобности.
Раздался звонок в дверь. Я подумала, что это Павлина Ивановна, и открыла сразу. На пороге стоял довольно симпатичный толстячок средних лет и приветливо мне улыбался.
— Здравствуйте! Я доктор Крылов.
— Проходите, пожалуйста. Вы из поликлиники?
— Как вам сказать… — слегка замялся он. — Вас разве не предупреждали о моем визите?
— Да я тут просто убираю. Вы к больному? Так проходите вот туда.
Он замешкался, снимая плащ, и, странное дело, пока он раздевался, я, почему-то отвечая на его вопросы, рассказала ему о том, как ведет себя инвалид, о его режиме, о выжиге-хозяйке, которая жалеет денег, на еду, и многое другое.
— Так все-таки вы — участковый врач? — спохватилась я.
— Не совсем, я психиатр. Зовут меня Дмитрий Алексеевич.
Он увидел Александра, который опять, сидел в углу дивана, и замолчал.
— Если я вам не нужна…
— Да-да, конечно, я потом с вами поговорю.
Они закрылись в комнате часа на полтора. Проклятая стиральная машина так грохотала и тряслась, что пришлось стоять над ней всю стирку. Потом я мыла ванну, развешивала белье, а потом, чувствуя, что красные круги перед глазами замелькали слишком часто, присела на кухне передохнуть и выпить чашку чаю. Там и нашел меня симпатичный доктор Крылов. Он долго молчал, собираясь с мыслями.
— Ну что скажете? — не выдержала я.
— Удивительно, как он вообще жив при таком уходе! — выпалил доктор и уставился на меня прокурорским взглядом. — Он что, не принимает никаких лекарств?
— Откуда я знаю. — Я пожала плечами.
Мне самой в больнице велели принимать кучу лекарств, но когда я узнала в аптеке, сколько они стоят, я просто выбросила рецепты в мусоропровод.
— А почему его не осматривает регулярно психиатр? — не унимался доктор Крылов.
— Водить некому, — буркнула я. Мне очень не понравился его осуждающий взгляд. — Слушайте, может, вас к Павлине Ивановне? Она с ним дольше знакома, а я…
— А что вы вообще тут делаете? — полюбопытствовал доктор.
— Убираю и готовлю еду. Что так смотрите, думаете, я зря получаю деньги? А хотите, я вам скажу, сколько?
— Ну скажите, — улыбнулся доктор.
Я сказала, И про Павлину Ивановну тоже. Он помолчал, внимательно наблюдая за мной профессиональным взглядом.
— Хозяйка вас обманывает. Вы ведь не только убираете, но и некоторым образом ухаживаете за больным, а такой труд оплачивается гораздо дороже.
— А то я не знаю! Вот вы и скажите этой жадине…
— М-да, об этом после, — пробормотал доктор.
— А какое у вас впечатление? Ему можно помочь? Что вообще с ним?
— Если бы знать, — поморщился он. — После аварии он отгородился от всех и вся.
И никто не может к нему достучаться.
— Да никто и не пробовал, — подхватила я.
— Почему же? Я пробовал, но пока безуспешно.
— Так кто же вы все-таки? Районный психиатр?
— А вы сами как думаете? — улыбнулся доктор.
— Я думаю, нет. Вид у вас такой.., благодушный.
— Правильно, я психиатр, но не районный. Частной практикой не занимаюсь, но иногда в виде исключения, когда ко мне обращаются родственники…
Я быстро прикинула в уме: доктор выглядел вполне прилично, ясно, что человек обеспеченней. Частной практикой не занимается, но иногда консультирует, разумеется, за деньги.
— Чтобы вас наняла эта скупердяйка?
Ни за что не поверю!
— Верно, не она. А скажите, вы никогда не встречали такого мужчины.., пожилой он, но не старый, среднего роста, волосы с проседью и глаза такие, то зеленые, а то вдруг — .голубые… Кто-то он ему — не то кузен, не то дядя…
Я вытаращилась на доктора, потом подозрительно сказала:
— Да никого у него нет, кроме этой…
Никто к нему не ходит.
— Весьма интересно, — пробормотал доктор себе под нос. — Насчет ухода я выясню. Психдиспансер на нее напущу. Но вы все же приглядитесь, не мелькнет ли здесь такой человек. И еще, где у него результаты обследования, снимки? Я хотел бы показать его нейрохирургу, а в больнице сказали, что все документы отдали на руки. Я в комнате не нашел, может, вы при уборке найдете?
