Элмор Леонард - Бандиты
Так угрюмо-сосредоточенно разливал Рой напитки, так играли желваки над его стиснутыми челюстями, что Джек ни капельки бы не удивился, если б, закончив постылую работу, Рой одним движением волосатой руки смахнул бы все стаканы с подноса. Он всегда являлся на работу в рубашке с короткими рукавами, хотя против черного галстука-бабочки и красной жилетки, положенной бармену, ничего не имел. Джимми Линэхен, владелец этого клуба, требовал, чтобы Рой надевал под жилетку рубашку с длинными рукавами, с отложными манжетами, но Рой и ухом не вел и продолжал являться в бар в безрукавках. Как-то раз Джимми Линэхен заявил ему:
— Я устал повторять тебе одно и то же!
А Рой преспокойно ответил:
— Вот и не повторяй. — И продолжал смешивать напитки.
В тот день Джек сидел на этом же самом месте. Он отлично помнил, как Джимми Линэхен подбежал к нему — они с Джимми дружили с пятнадцатилетнего возраста, вместе прыгали с дамбы в парке Одубон, плечом к плечу дрались с черными и итальяшками, когда те попадались им на пути. Это Джек дал Рою рекомендацию, когда тот поступал на работу к Джимми. Вот Джимми и спросил его:
— Да что с этим парнем?
А Джек ему ответил:
— На твоем месте, Джимми, я бы разрешил ему приходить на работу хоть в трико с блестками. Рой и без тебя обойдется, а вот ты без него — нет. И не только в том дело, что он служил в полиции и умеет пускать в ход дубинку, главное — Рой знает, как обращаться с людьми.
Джимми Линэхен вскоре научился ценить Роя по достоинству. На него не было жалоб, никто никогда не требовал деньги обратно. Рой мог смешать любой коктейль, не заглядывая в «Руководство бармена», а если клиент заявлял: «Нет, это вовсе не „Зеленый трубач“», Рой смотрел на него своими глазами, похожими на темные спекшиеся камни, и говорил: «Я делаю его так. Так что давай пей!» — и клиент быстренько проглатывал все до дна, приговаривая: «Да, немного по-другому, но очень вкусно!» А если клиент приглашал какую-нибудь из «экзотических танцовщиц» выпить глоток шампанского, а потом, получив счет на шестьдесят пять долларов, принимался выкобениваться, Рой одарял его все таким же взглядом и спокойно предлагал: «Лучше выкладывай денежки и чаевые в придачу, пока я не вышел из-за стойки».
Делегаты какой-то очередной конференции явились сюда поразвлечься, несколько столиков уже оккупировали средних лет дамы и господа с прикрепленными на груди карточками, сообщавшими всем интересующимся их имена. По Бурбон-стрит сейчас шлялись целые толпы таких вот потенциальных клиентов. Джек спокойно ждал. На этой неделе Рой работает в дневную смену, освободится только к восьми.
Одна из танцовщиц присела рядом с Джеком и попыталась завязать разговор. Судя по акценту, эта «экзотическая танцовщица» была родом из восточного Техаса.
— Меня зовут Дарла, — представилась она. — Приласкай мою мартышку!
Стоявший у кассы Рой оглянулся через плечо и негромко сказал:
— Слышь, Дарла? Это мой приятель. Не лапай его хрен. — Пробив чек, он неторопливо вернулся к стойке.
— Правда, он у нас душка? — Джек сочувственно улыбнулся девушке. Он видел, как она плясала на верхней площадке, позади бара. Экзотическая Дарла была совершенно голая, только серебряная полосочка вместо трусов да два розовых кружка на сосках рано постаревших, потасканных, словно уже и не принадлежащих ей грудей. Бедняжка, нелегко ей достается ее хлеб.
— Я всех предупреждаю, — продолжал Джек, обращаясь к Дарле, — если стоишь позади Роя у светофора и зажегся зеленый, а Рой еще не поехал, не вздумай ему сигналить.
— Да-а? — протянула экзотическая Дарла, готовая слушать дальше.
— Как-то раз летели мы на «Боинге», — продолжал Джек, — в Вегас. Знаешь, эти экскурсии «все включено», перелет, гостиница… Два часа подряд мы только и делали, что накачивались пивом, потом Рой решил пойти в туалет. Я сидел ближе к проходу, встал, чтобы пропустить его, и решил заодно пойти с ним. Прошли в хвост, а там на всех туалетах знаки — «занято». Рой пошел в другой конец, там еще три туалета, но они тоже все заняты. Вернулся, а я как стоял в хвосте, так и стою. Он уже знал, что все туалеты заняты, своими глазами видел эти знаки, но нет, принялся проверять все дверцы, вертеть ручки. Потом постоял еще с полминуты, да как вмажет ногой по двери — как раз напротив которой я стоял. Треснул по ней ногой и заорал: «А ну, выходи!» Десяти секунд не прошло, как дверь открылась, выходит здоровый такой детина и смотрит на меня ужас как злобно — на меня, а не на Роя, потому что перед дверью-то стоял я. Ну вот, посмотрел он на меня и пошел себе по проходу, а Рой и говорит: «Че это с ним?»
— Да-а? — протянула экзотическая Дарла.
— Такая вот история.
— А выпивку мне не купишь?
— Нет, — отказался Джек. — Могу еще историю рассказать.
Она призадумалась — то есть Джек точно не знал, думает она или еще что, — потом сказала:
— Нет, лучше не надо, — поерзала на стуле, оглядывая зал, приподняла руки, чтобы поправить сбрую, поддерживавшую обмякшие после выступления груди, встала и ушла.
Рой прошел вдоль стойки, аккуратно неся за горлышко бутылку водки. Остановился, плеснул глоток Джеку в стакан, потом подлил еще.
— У Дарлы синяки на руках, — сказал ему Джек. — Ты заметил?
— Не с теми парнями связалась. Вечно у нее проблемы.
— Я в газете читал, у нас в Штатах каждые восемнадцать секунд избивают или насилуют женщину.
— Да неужто? — проворчал Рой.
— Вывели такую статистику.
— Да, совсем распустились бабы, — ответил на это Рой, отходя.
Глядя, как Рой смешивает очередную порцию коктейлей, Джек гадал, почему эту дурацкую заметку насчет женщин он запомнил, а про Никарагуа и слыхом не слыхал.
Вернувшись, Рой сказал ему:
— Знаешь, что делают бабы, когда им плохо? Пари держать не нужно: обязательно блюют в раковину. В унитаз ни за что блевать не станут, хотя, казалось бы, логично.
— Интересно, — откликнулся Джек. — Так ты думаешь, за это их и бьют?
— Черт их знает, за что. Все они разные, а приглядишься — все одно.
— Ты по-прежнему ненавидишь женщин?
— Обожаю. Только вот не верю им ни на грош.
— Я познакомился с женщиной, которой можно верить.
— Повезло, однако.
— Она рассказала мне просто потрясающую историю — ты не поверишь.
— Так не рассказывай.
— Ты мне не простишь, если я не расскажу. Ты со мной в жизни больше разговаривать не захочешь. Это, можно сказать, наш шанс, такой случай выпадает раз в жизни.
— Похоже, речь идет о деньгах?
— Примерно о пяти миллионах.
— Да, это деньги. Где они лежат?
— Вот в том-то и дело. Эти деньги принадлежат такому типу, такому гаду — если мы отнимем их у него, мы не только будем до конца жизни как сыр в масле кататься, мы еще и человечеству услугу окажем. Понимаешь, мы сможем гордиться собой.
— Лично я служу человечеству каждый день по восемь часов, а чувствую себя последним дерьмом, — возразил Рой. — Ходят тут. Одному подавай «Сэзирак». Он понятия не имеет, что это такое, но как же, он в Новом Орлеане! Я налил ему кое-чего, добавил специй. Второй является, оглядывается по сторонам, хрипит, как удавленник: «Абсент есть? В „Доме Абсента“ нет. Сказали, запрещено законом». Я этому заморышу говорю: «Почем мне знать, может, ты — коп?» Он клянется, что сам из Форт-Вейна, штат Индиана. Ладно, я беру чистую бутылку, наливаю туда «перно», бросаю кусок засохшей коры прямо с гусеницей. Этот засранец пьет пять рюмок подряд по пять долларов рюмка. Уж я-то служу человечеству — только скажи, че те надо, и я тебя обслужу на все сто!
— Вот потому-то я и обратился к тебе, Рой, — решил подольститься Джек. — Ты человек разумный, понимающий. Этот парень соберет пять миллионов, запрыгнет в частный самолет — и ищи свищи. А мы могли бы получить половину этих денег и разделить ее на троих.
— «Мы» — это кто?
— Ты, я и еще, я думаю, Каллен.
— Его что, выпустили?
— По медицинским показаниям, чтобы успел потрахаться.
— Сколько он просидел, лет двадцать пять?
— Двадцать семь.
— Черт, меня бы они с колючей проволоки отскребали.
— Теперь он вышел, вполне в форме.
— О чем речь-то идет, о банке, что ли?
— Ничего подобного.
— Так на что тебе Каллен?
— Думаю, ему это понравится. Почему бы и нет?
— Смотрю, тебя это тоже сильно забавляет, а?
— Я словно заново родился. Со вчерашнего дня мои взгляды на жизнь полностью переменились.
— Стало быть, этот парень хочет собрать пять миллионов. В каком виде — в пачках наличными?
— Ничего подобного никогда не было, Рой. Ты и не слышал о таком.
— Это имеет отношение к твоей похоронной конторе?
— Надеюсь, что нет, если только кого-нибудь не пристрелят.
— Как-то все это не похоже на тебя, Делани.
