Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра
Как вый в ночи, пробрался враг в крепость. Тимофей поступил так же. Тихой сапой подступил к городу Ревень, вместе с тремя лучшими воинами из своей дружины пробрался на боярский двор, ворвался в гридницу... Он хотел сойтись с вражьей ратью в честном бою, но Ждан своей подлостью подбил его на коварный шаг. Внезапное нападение, жестокая резня, распахнутые настежь ворота, конные латники, ворвавшиеся в крепость и сокрушившие все на своем пути... Ждан сгинул в бою, его семейство разбежалось. Город пал к ногам Тимофея, а со временем перешел в полное владение к Елизару, который с тех пор всерьез стал именовать себя князем.
– Да знаю, – поморщился Елизар. – Сколько ты народу в полон взял?
– Много, – честно ответил Тимофей.
Ему нужны были крепкие мужчины для каторжных работ на большой стройке, которую он затеял. Потому и увел он из Ревеня почти полторы сотни холопов, смердов и ремесленников. Он обратил их в рабов, он заставил их рубить дубовые рощи, возводить стены вокруг города.
– У меня не было другого выбора, – сказал он. – Я радею за свой город, а ему нужны были стены...
– А боярин мой Кузьма радеет за Ревень. Но ты обескровил его вотчину...
– Не забывай, сначала я взял этот город, – еще плотней сдвинул брови Тимофей. – Не будь меня, не было бы у тебя Ревеня...
– Не будь меня... – раздосадованно передразнил его князь. – Много ты на себя берешь, брат мой Орлик...
– Что тебе не нравится, скажи.
– Заболонь приносит мне малый доход.
– Ты же знаешь, я сократил подати.
Не только рабы трудились на стенах. Тимофей привлекал к работам всех подвластных ему людей. Тяжело им приходилось, нельзя было налагать на них кабальную подать сполна. Иначе не удалось бы избежать большой беды. Или бунт бы поднялся, или всеобщий мор начался.
– Стены возводили, город отстраивали, дружину собирали, – сказал в свое оправдание Тимофей. – К тому же ты получил большую часть моей добычи...
Не просто было собрать ему сильную дружину. Подобрать стоящих людей, обучить их ратному делу, заковать их в латы, вооружить, посадить на коней. Все, что было в казне, ушло на снаряжение войска, в долг приходилось брать не только у бояр-соседей, но и у своих людей. Но в конце концов дружина была собрана, и Тимофей повел ее в поход против мордовского князька Пичая. И корысти ради, и чтобы воинство свое через боевое крещение провести. Было сражение, была кровь, была радость победы с одной стороны и горечь поражения с другой.
Немало своих людей положил Тимофей, но домой вернулся с богатой добычей. И по долгам расплатился, и с Елизаром щедро поделился, и еще себе осталось. Новый превосходной крепости острог, город, считай, отстроен заново, – кузнецы куют и мечи и орала, гончары обжигают горшки, крестьяне сеют хлеб, охотники промышляют зверя. Рыбаки неводят реку, купцы торгуют, строят ладьи, увозят-привозят товар. Далеко не у всех сусеки ломятся под тяжестью зерна, не всем хватает муки для выпечки хлеба. Но будет осень, будет собран урожай. Поля кормят, река, лес. Год за годом город будет богатеть, набирать силу. Лишь бы только спокойно было по границам Заболонья, лишь бы враг не опустошал земли, не выжигал селения.
– Богатая добыча, – не мог не согласиться Елизар. – Когда еще думаешь в набег?
– Не думаю, – покачал головой Тимофей. – Мордовское племя зуб на меня чешет. Может, и ножи точат. А может, нет еще... Но если еще раз их потревожу, точно большая война будет. Все князья против меня ополчатся, походом на Заболонье пойдут...
– Против тебя ополчатся... – снова передразнил его Елизар. – Почему на тебя, если на меня тоже?
– Если ты дружиной поможешь, буду рад. Но все равно печаль. Ведь опустошать будут мои земли...
– Мои земли, – недовольно поправил его князь.
– Твои земли, – кивнул Тимофей. – Но в ответе за них я...
– А в поход все же собирайся.
– Можно и в поход... – после недолгого раздумья кивнул он. – Ладьи построим, вниз по Оке пойдем, на Волгу выйдем. Черные булгары богато живут, хорошую поживу можно взять...
– Черных булгар трогать не надо. Далеко до них, и дружины у них сильные. На запад надо идти, на князя Радислава...
– Слышал я про Радислава. Сильная у него дружина. Мне одному никак не потянуть.
– Одному да, не потянуть, – язвительно усмехнулся князь. – А ты только про себя и думаешь. Против тебя ополчатся, свою дружину на черных булгар... И на Пичая ты сам ходил, не спрашивал у меня подмоги...
– Не нужна мне была подмога. Дружину собрал не малую. И не столько за добычей ходил, сколько глину обжигать. Сырое было войско, зато сейчас душа радуется...
Из шести десятков латников состояла его дружина. Большая численность, много припасов нужно, чтобы содержать такую прорву. Не хотел воевать в походах Тимофей, больше думал о том, чтобы вотчину свою защитить. Но перестарался он, слишком большую рать вокруг себя собрал. Не дает он своим дружинникам бездельничать – и ремеслу ратному продолжает обучать, и на стенах работать заставляет. И все равно, расходы на содержание очень большие. Замкнутый круг получается. Распустить дружину рука не поднимается, но и нести эту ношу накладно. Хочешь не хочешь, а воевать придется – потому что нельзя такой дружине без дела сидеть. И добыча военная будет, и сталь воинская дальше закаляться будет...
– А сейчас, значит, подмога нужна? – спросил Елизар.
– Если на булгар, то нет, если на Радислава, то да.
Не хотел Тимофей идти на Радислава, но если на то княжья воля, противиться он не станет.
– Не тебе, мне подмога будет. Я рать на Радислава поведу. Свое войско с твоим соберу, Кузьма дружину свою приведет...
– Как скажешь, так и будет.
– Смотри, какой покорный, – пристально и с подозрением глянул на Тимофея Елизар. – Дружину какую собрал, острог какой поставил, город твой богатеет не по дням... Для чего все это?
– Для того, чтобы людям лучше жилось.
– Какая тебе забота до людей?
– Большая забота. Хорошо люди живут – работают лучше, детей больше рожают. И в казну пополнение, и в дружину... Да и нет у меня больше других забот, – опечаленно нахмурился Тимофей. – Только тем и живу, что в делах и заботах...
– По Ладе тоскуешь? – догадался Елизар.
– По ней.
– Да, жаль, что так вышло. Проклятый Ждан...
– Может, и Ждан... А может, и нет... Я с людьми его говорил, никто про Ладу не знает. И лазутчиков, говорят, Ждан ко мне не посылал...
– Языки вырви тем, кто это говорит, – непонятно почему разозлился Елизар. – Ты бы стал всем рассказывать, что лазутчиков послал во вражеский стан?
– Нет. Дело это тайное...
– Вот видишь!
– Вижу... Что Лады нет, вижу...
– Мой тебе совет, забудь о ней. Глаза разбегаются, сколько девиц красных вокруг. Выбери лучшую да женись...
– Думал уже. Душа у меня к ним не лежит...
– Понимаю, без роду и племени бабы. Но и ты рода не знатного...
Тимофей угрюмо покосился на Елизара. Он и сам знал, что по рождению простолюдин. Но ведь сам Елизар поставил его на Заболонь. Зачем тогда попрекает? Намек делает, что не прочно его положение, что, если захочет, другим человеком заменить его может... А ведь не сможет заменить. Убить может, а заменить – нет. Не сдастся без боя Тимофей. А бой будет жестоким. И вряд ли Елизар сможет одолеть его. Стены в городе прочные, мечи у дружины острые, луки у ополчения длинные и меткие...
– Прости меня, боярин, если обидел.
Елизар понял, что допустил оплошность. Осознал ошибку, пошел на попятную. Но уже ясно, что не все так просто в отношениях с ним...
Была одна закавыка, о которой Тимофей мог и не ведать. Но он знал, что у Елизара растет красавица дочь, от роду ей уже четырнадцать лет, в самую пору под венец идти. Но не предлагает Елизар ему такую невесту, нет в нем желания породниться с ним. И при этом на Заболонь алчными глазами смотрит...
Ждал Тимофей знатного гостя, готовился к встрече. Палаты ему свои отдал, пуховую перину в сажень толщиной для него приготовил, стол богатый накрыл, амфору болгарского вина распечатал, баньку протопил, девиц веселых подобрал... Но не стал Елизар задерживаться у него. Оглядел город с высоты стен, провел смотр воинству, потолковал с оружейником Давыдом, чьи мечи да кольчуги славились на все великое Рязанское княжество. Пировать отказался, быстро попарился в баньке, провел ночь в походной своей опочивальне, а рано утром отправился в обратный путь. Невесел он был, не радовали его добротные избы, мимо которых он проезжал, не восхищала его высокая стрелецкая башня у ворот, на распаханные поля вдоль крестьянских селений он смотрел угрюмо и нелюдимо. Не нравилось ему, что в Заболони все ладком-рядком, не нравилась ему сила, которую нарастил Тимофей Орлик.
Настало лето, зарумянился в лучах жаркого солнца полный ягод и плодов червен-месяц. Вернулись в Заболонь послы, которых Тимофей отправлял к Пичаю. Принял князь богатые дары, заручился боярин заболонский миром с ним. Не боялся он войны, но не хотел разорения.
