Джеки Коллинс - Секс — их оружие
Вдобавок ко всему Шифти Флай, этот отвратительный, скользкий тип, следовал за ним повсюду.
Рио была довольна тем, как развивались события. Она всегда обладала способностью подчинять себе мужчин с помощью секса. Ларри Болдинг был одним из немногих исключений. Уж очень беспокоился за свою жену, политическую карьеру, репутацию.
Черт возьми, она могла бы подорвать его репутацию. Когда придет подходящее время, тогда…
Вот уже неделя, как она отослала цветы Анжело. Время пришло. Она взяла трубку и набрала номер. Анжело спал глубоким сном.
— Да? — прозвучал сонный голос.
— Эй ты, — сказала Рио, — я думаю, что пришло время показать тебе, как нужно по-настоящему трахаться. — На другом конце провода наступило молчание. — Последний шанс, — продолжала Рио, — пошевеливайся, и я покажу тебе пару трюков, которых ты никогда в жизни не забудешь.
Она положила трубку и потянулась всем телом, как кошка.
Анжело заставил себя встать с постели. Была уже полночь. Он набросил кое-какую одежду, выбрался из дома через черный вход, чтобы избавиться от Шифти Флая, и поехал к женщине, которая стала смыслом его существования.
26
Лара ходила по комнате и нервно затягивалась сигаретой. Было раннее утро, через серую пелену постепенно проступали очертания Нью-Йорка.
Зачем она согласилась на это?
Ник еще спал. Почему это должен был быть обязательно Ник?
Ее рука слегка дрожала, лицо покраснело, волосы были спутаны. Ей больше не хотелось продолжать эту игру. Ник не должен отвечать за своего отца. Даки К. Вильямс был прав, а Рио со своим планом — нет. Как бы она ни любила Маргарет, та была мертва, и никакими средствами, планами или местью ее не воскресить.
Если виновным в ее смерти был Энцио Бассалино, тогда Даки должен отомстить именно ему.
Они вернулись из «Ле клаб» только в три ночи.
— Пойдем ко мне в отель или к тебе? — спросил Ник. Они оба были слегка пьяны.
— Ко мне. — В машине они обнимались и целовались, как будто первый раз в жизни.
— Я хочу тебя до умопомрачения, моя дорогая, — сказал он и в подтверждение прижал ее руку к ширинке своих брюк.
Все это ее забавляло, и в определенной мере она чувствовала себя виноватой. Но чувство вины прошло, когда он сорвал черное, стоимостью шестьсот долларов платье и, не сдерживаясь, на полу, со страстью овладел ею.
Потом они перешли в спальню и еще два раза предались любви, пока не уснули.
Как же она могла влюбиться в человека, которого, должна была ненавидеть.
— Не выпить ли нам кофе, принцесса? — Ник голый придвинулся к ней. Его тело было стройным, загорелым. Он обнял ее, притянул к себе, медленно расстегнул ее халат и обнажил тело.
Со вздохом она откинула голову назад, наслаждаясь его поцелуями. Еще никто и никогда не привлекал ее к себе с такой силой. Всегда были какие-то причины, по которым она С кем-нибудь ложилась в постель, убедительные, хорошо обоснованные причины. С Ником все было по-другому. То есть причина, конечно, была, но сейчас она не имела значения.
— Ты прекрасна, — бормотал он, — прекрасна, прекрасна! — Она крепко обняла его.
Скоро должны были появиться утренние газеты, как он будет тогда себя чувствовать?
Бет осталась с детьми Бассалино. Ей было не по себе от того, что она сделала. А если пострадает ребенок Анны Марии?
Утром позвонил Фрэнк. Его голос звучал странно.
— Упакуй свои вещи и исчезни, — сказал он Бет. — И немедленно. Чтобы к моему возвращению тебя там не было.
— Все в порядке? — спросила Бет. — Как ребенок? — На какой-то момент она замолчала, затем голос Фрэнка зазвучал грубо и громко:
— Исчезни из моего дома и не оставляй адреса. Если я тебя когда-нибудь встречу, я тебя убью. — И он бросил трубку.
Бет дрожала. Теперь все позади. Все, что случилось, позади. Она снова свободна и может уйти.
Она подняла трубку, набрала номер справочной и попросила телефон больницы. Она уже знала, что ей скажут, но должна была сама убедиться.
— Я родственница госпожи Бассалино, которую привезли к вам сегодня утром. Что с ней?
— К сожалению, мы не даем справок по телефону.
Бет бросилась в свою комнату, упаковала вещи. Детей она оставила под присмотром служанки.
Покидая дом, она почувствовала облегчение, будто на нее дохнуло прохладным бризом.
На автобусе доехала до больницы. Она боялась, что встретит там Фрэнка, но желание узнать, что случилось, было сильнее.
— Госпожа Бассалино умерла сегодня утром в восемь часов, — услышала она от сестры. Осложнения из-за положения ребенка и другие обстоятельства… — Они обменялись еще несколькими фразами.
— Вы ее подруга? Я думаю, что доктор Роджерс захочет поговорить с вами.
— А как ребенок?
— Все возможное было сделано, но, к сожалению…
Бет развернулась на каблуках и бросилась бежать.
Сестра последовала за ней.
— Подождите же, может быть, вы нам поможете…
Бет продолжала бежать. Она остановилась только на Центральном вокзале.
Перед тем, как сесть в поезд, она позвонила Кэсс.
— Слушай, случилось то, чего все хотели, — сказала она с горечью в голосе. — Но как это поможет Маргарет? Это ее не вернет.
27
Они были в объятиях друг друга. Движения их были гармоничными.
— Ты становишься все лучше, — смеялась Рио, — может быть, я действительно ошиблась.
Анжело чувствовал, что напряжение с него спало. Он полностью себя контролировал. Наступил вечер, и любовная игра, которой они были заняты с середины дня, продолжалась.
— Я думаю, что теперь можно на время прерваться и перекусить, — предложила Рио. — У меня есть приятель, он принесет нам что-нибудь вкусное.
Она набрала номер телефона. Анжело лежал, откинувшись назад. Он чувствовал себя отлично. Они предавались любви несколько часов подряд, но он все еще был в хорошей форме.
— До скорого, — сказала Рио. — Да не забудь захватить с собой Пичез. Здесь затевается нечто интересное.
Рио скользнула назад в постель.
— Скоро будет чем перекусить, а как насчет аперитива?
Анжело на мгновение подумал, что ему нужно позвонить в казино, где он должен быть сегодня вечером, потом решил послать все к черту, тем более, что там он вновь мог попасть под опеку Шифти Флая. Торчащий под дверью охранник — слишком большая роскошь!
Рио время от времени пользовалась возбуждающими средствами. Она приготовила порцию и дала ему понюхать. Он глубоко втянул в себя запах.
— А ты совсем не так плох, но, господи; твоя борода так щекочет.
Энцио свирепо метался по кабинету врача. Фрэнк сидел в кресле, обхватив голову руками. С уст Энцио срывались проклятья, и было ясно, что адресованы они Фрэнку.
Вошел доктор Роджерс — молодой, усталый человек в очках, с сильными нервными руками.
Энцио дотронулся до его плеча.
— Доктор, мы знаем, что вы сделали все, что смогли, вам не в чем себя упрекнуть.
Доктор сбросил его руку.
— Я себя не упрекаю, — сказал он возмущенно.
Он повернулся к Фрэнку и впился в него взглядом;
— К сожалению, я должен сказать, что бедная женщина была жестоко избита. Это не оставило никаких шансов ребенку, это было…
— Она упала с лестницы, — прервал его Фрэнк. — Она упала!
— Господин Бассалино, внутренние повреждения свидетельствуют о том, что это не было падением с лестницы. Она была избита, и это должно быть засвидетельствовано в заключении о смерти.
Он. с отвращением посмотрел на Фрэнка.
— Несомненно, должно быть проведено расследование.
Энцио подошел к врачу вплотную.
— У вас есть семья? — спросил он.
— Да, — коротко ответил доктор.
— Красивая жена и милые дети?
— Не понимаю, какое это отношение имеет…
— Самое прямое, — прервал его Энцио. — Как мужчина, вы должны отнестись с пониманием к тому, что в семье случаются ссоры, сцены ревности. Разве вы не видите, как страдает мой сын? Вы хотите, чтобы он мучился еще больше?
— Господин Бассалино, я должен выполнить свой долг.
— Конечно, конечно, и я не хочу вам в этом мешать. Я считаю профессию врача прекрасной, но малооплачиваемой, что плохо, даже преступно. Вашей жене наверняка не хватает средств, чтобы быть еще более красивой.
Энцио на секунду умолк.
— Вы понимаете, что я имею в виду? Я старый человек, но мне еще нравятся красивые лица. Будет жаль, если ваша жена поблекнет.
Энцио вынул из кармана пачку банкнот, тщательно перевязанных резинкой.
— Здесь тысяча долларов, возможно, они вам пригодятся.
Доктор Роджерс помедлил, когда Энцио протянул ему упаковку.
— Возьмите же, — пробормотал он дружеским тоном. — И сохраните красоту вашей супруги.
