Татьяна Полякова - Последнее слово за мной
Чего-то не так. Вроде все не взаправду. Вот дом этот, какой дурак додумался соорудить такое? Твой муж — он что, псих? То сидит в библиотеке в своем кресле, как будто хворый, то вдруг перед гостями скачет, как кузнечик. Зачем молодому мужику придуриваться? Жену привез и следить за ней велел, за каждым шагом. И телефон прослушивать…
— Алексей Петрович велел? — насторожилась я.
— Нет, Кирилл. Только это одно и то же. Чего они тебя так боятся? Какие-то темные делишки?
— А вот это уже не твое дело, — осчастливила я. Откровенность парня объяснялась скорее всего возвращенным пакетиком, хотя и Кирилл мог надоумить его затеять подобный разговор. — Поезжай на вокзал, — велела я.
— На какой?
— Железнодорожный.
— Если ты решила удрать… — забеспокоился он.
— Не решила. У меня там небольшое дело. Можешь держаться рядом и ни о чем не беспокоиться.
На вокзале мы прошли к автоматическим камерам хранения. Я нашла свободную ячейку, положила в нее конверт и набрала код. Андрей демонстративно отвернулся, так что вряд ли мог его видеть.
— Теперь все? — спросил недовольно.
— Все. Поехали домой. И забудь, что мы были здесь.
— Я и не помнил, — проворчал он.
К обеду я опоздала, оттого обедать пришлось в полном одиночестве.
Последние сутки Алексей Петрович заметно уклонялся от встреч со мной, над этим тоже следовало подумать… Вернувшись в свою комнату, я стояла у окна и пыталась найти предлог вновь покинуть дом. Вскоре выяснилось, что мучилась я напрасно. Не прошло и часа, как явился Кирилл Сергеевич и заявил прямо с порога:
— Собирайтесь. У нас важная встреча. — Брови его были сдвинуты, взгляд напряженно замер, а в лице читалось беспокойство. Если быть честной, беспокойство он слегка переигрывал, потому что я уже знала: нервная система у Кирилла Сергеевича на редкость крепкая, и, чтобы вот так стекленеть взглядом, необходимо что-нибудь посущественнее важной встречи. Что-то подсказывало мне: это игра, рассчитанная на то, чтобы произвести на меня впечатление.
— Какая встреча? — задала я вполне невинный вопрос.
— Вам совершенно ни к чему знать об этом… — Я засмеялась, а он сказал гораздо спокойнее:
— Это ваш родственник… дальний. Он неважно себя чувствует.
— Все мои родственники в этом городе находятся при смерти? — удивилась я, а Кирилл нахмурился:
— Ваша ирония неуместна. От этой встречи многое зависит.
— Может, в таком случае есть смысл просветить меня: что это за родственник? Я бы тогда лучше исполнила свою роль.
— Вы и так исполняете ее с блеском. Он при смерти, как вы уже догадались.
Вполне достаточно, если он просто увидит вас.
— Дело ваше, — пожала я плечами. — Если что-то пойдет не так, проблемы тоже ваши.
— Вам хватит полчаса на сборы?
— Я готова ехать хоть сейчас.
Мне было очень интересно, в какой роли на встречу с родственником отправится мой «муж»: роль инвалида для меня привычней, только вот как к этому отнесется умирающий? Но Алексей Петрович никуда не поехал. Когда я вышла во двор, за рулем «Мерседеса», замершего перед воротами, сидел Кирилл. Увидев меня, кивнул, приглашая садиться, и тут же тронулся с места.
— А мой благоверный не поедет с нами? — удивилась я.
— Нет. Он плохо себя чувствует.
— Что с ним?
— Просто небольшой приступ головной боли.
— Там, куда мы едем, не удивятся, что вместо мужа меня сопровождаете вы?
— Последнее время, моя дорогая, — ехидно ответил Кирилл, — вы задаете слишком много вопросов.
После этого заявления мне ничего не осталось, как замолчать, и я всю дорогу держала рот на замке, глядя в окно и наблюдая за дорогой. Она не заняла много времени. Мы въехали во двор симпатичного двухэтажного особняка с цифрой «восемь» на фасаде, название улицы я смогла узнать, переведя взгляд на дом напротив. «Северная» — значилось на новенькой табличке.
Кирилл посигналил, и на крыльце появилась женщина лет пятидесяти пяти в цветастом переднике.
— Вы Полина Витальевна? — спросила она, когда мы вышли из машины.
— Да.
— Проходите… Владимир Андреевич предупреждал, что вы приедете.
Мы вошли в дом и следом за женщиной отправились длинным коридором, который кончился широкой застекленной дверью на веранду. Здесь на тахте среди десятка подушек лежал старик, такой морщинистый и дряхлый, точно отбывал на земле по крайней мере третий срок. Глаза его были закрыты, но, услышав скрип двери, он открыл их и даже повернул голову. Взгляд неуверенно скользнул по моему лицу, замер на лице Кирилла и вновь вернулся ко мне. Старик с облегчением вздохнул и сказал:
— Ты приехала…
А я сообразила две вещи: обращается он ко мне, а Кирилл не потрудился сообщить имя предполагаемого родственника, и, как я должна его называть, ведомо одному Господу. Но что-то говорить нужно, и я ответила:
— Да.
— Полина, — нараспев сказал старик, глядя на меня с мукой, а я испугалась, что он сейчас заплачет. — Я рад, что ты вернулась. — Он слабо пошевелился, протянул руку и спросил испуганно:
— Вы помирились с Алексеем? Ты ведь вернулась к нему, да? Почему он не приехал с тобой?
— Он плохо себя чувствует, — ответила я и добавила:
— Беспокоиться не стоит. — Я даже не знала, на «вы» мы с родственником или на «ты», и сердито посмотрела на Кирилла. Он отошел в сторону и оттуда мило мне улыбнулся, точно наслаждался спектаклем.
— Ты не оставишь его? — испуганно спросил старик. — Я предупреждал его, если вы разведетесь… впрочем, ты знаешь.
— Мы помирились, — сообразив, чего от меня хотят, заверила я. — Все наши неприятности позади. Я в самом деле вернулась навсегда.
Некоторое время мы стояли, глядя на умирающего. Дышал он ровно и вскоре начал похрапывать.
— Идемте, — коснувшись моей руки, шепнул Кирилл, и мы покинули веранду.
Женщина в переднике дожидалась в соседней комнате, сидя в кресле с книгой в руках. Увидев нас, пошла навстречу.
— Как он себя чувствует? — тихо спросил Кирилл.
— По-моему, неплохо. По крайней мере, ни на что не жалуется. На редкость спокойный больной. Конечно, я всего…
— Кто-нибудь навещал его сегодня? — перебил Кирилл.
— Нет…
Пока они разговаривали, я выглянула в сад, потом взяла книгу, которую читала сиделка, повертела ее в руках. «Поющие в терновнике», вместо закладки читательский билет; областная библиотека, Юркова Надежда Васильевна.
— Вы идете? — окрикнул меня Кирилл, судя по недовольству в голосе, уже не в первый раз.
— Да, разумеется, — заверила я, положив книгу на место. — Вы знаете, мне так и не удалось ее прочитать.
— Что?
— Эту книгу, «Поющие в терновнике». Она есть в библиотеке моего «мужа»?
— Понятия не имею, — проворчал он. Женщина вместе с нами вышла на крыльцо и терпеливо ждала, когда мы покинем двор.
— Это неизвестный благодетель, от которого вы надеетесь получить деньги? — спросила я, когда мы уже отъезжали от дома. Кирилл Сергеевич взглянул хмуро и с неохотой кивнул. — Он богат и завещал деньги моему «мужу»?
— Что-то вроде этого. Но есть нюанс. Этот человек всегда больше любил Полину, чем собственного внука. И если бы узнал, что они расстались…
Не скрою, я вздохнула с облегчением. Конечно, грех обманывать старика, который одной ногой стоит в могиле, но теперь хотя бы все стало ясно. Полина сбежала и не желает вернуться, несмотря на обещания большого наследства. Для того и придуман этот трюк с подставной женой. А чтобы я не сбежала раньше времени, хитроумный Кирилл посоветовал Алексею Петровичу прикинуться инвалидом.
Смерть богатого родственника ожидается со дня на день, он может пожелать увидеть меня в любой момент, с этой целью меня и держат в доме под охраной.
Алексей Петрович получит свое наследство, мне выдадут премию, а он сразу же выздоровеет и разведется с дражайшей половиной. Гнусность, конечно, зато никаких загадок. Я голову ломала, а все так просто… Стоп. А тайник и паспорт в нем? Кто эта неведомая Полина, назвавшая Алексея Петровича Иудой? Вряд ли я об этом узнаю, если тот же Алексей Петрович не пожелает меня просветить, а что-то подсказывает мне, что с подобными вопросами лезть к нему не стоит.
Главное, я теперь уверена, никаких особенных тайн нет, все банально до глупости: наследство, алчные родственники, капризный старик…
— О чем вы думаете? — спросил Кирилл.
— О том, как, должно быть, утомительно ждать наследства, — ответила я.
Но на этом приключения в тот день не закончились.
Вечером мы сидели в библиотеке, мужчины пили коньяк, я наблюдала за своим «мужем» и пыталась решить: какого черта он продолжает притворяться? Ведет себя по отношению ко мне столь безукоризненно, что я начинала сомневаться: полно, да знает ли он о подмене? Где-то около часа мы сидели, почти не разговаривая, я порывалась покинуть библиотеку, но Кирилл Сергеевич одарил меня таким взглядом, что я сочла за лучшее остаться. Было ясно: что-то ожидается.
