Жозе Джованни - Отлученный
– Девчонку в это впутывать не надо. Ты займешься игорным клубом. А чья забегаловка внизу?
– Тоже его, но в этой забегаловке есть управляющий. Клиентура там и тут разная. Он купил кабак потому, что его продавали вместе с игорным залом.
– Это упрощает дело. Что еще он имел под солнцем?
Остальные двое молча переглянулись.
– Я спрашиваю, чтобы узнать, удивится ли кто-нибудь его исчезновению или нет, – пояснил Ла Скумун. – Для вас же лучше, чтобы об этом никто не узнал и чтобы мое имя нигде не всплыло.
Он говорил мягко и доходчиво.
– Два борделя за бугром, – решился ответить Шнурок.
– Но на пару с компаньоном, – поспешил добавить Шарло.
– «За бугром» – это где?
– В Аргентине.
– Аргентина большая.
– В Санта-Фе и Буэнос-Айресе, – пробормотал Шнурок.
Похоже, Шарло и Шнурку очень не хотелось выкладывать все эти сведения.
– А его компаньона вы знаете?
– Да, большой авторитет, – ответил Шарло. – Приезжает сюда раз в полгода.
– Он настоящий крутой, – добавил Шнурок. – Макс Ренваль. Может, слыхал?
– Еще познакомимся. Не горит.
Ла Скумун нагнулся и перевернул труп. Крови не было. Видимо, пули вызвали внутреннее кровотечение. Шнурок снова подошел к окну. Зимнее солнце робко освещало небольшие лодки.
– В котором часу здесь обычно открываются? – спросил Ла Скумун.
– В шесть, – ответил Шарло.
– Времени хватит.
Ла Рока прошел через зал и открыл дверь, ведущую в небольшую комнатушку и запиравшуюся на ключ.
– Подойдет. Засунем его сюда до утра. Тогда его будет легче вынести и отвезти в другое место. Помогите мне…
Они взяли труп за руки и за ноги и перенесли в каморку. Ла Рока запер дверь и положил ключ в карман.
– Ну вот. Днем постарайтесь достать брезент и ремни. Встретимся здесь, ближе к утру.
Он посмотрел на обоих сутенеров. Апломб уже полностью покинул их. Они не согласились, но и не отказались вслух выполнять распоряжения Ла Скумуна, что в общем-то равнялось согласию.
– Что же нам с ним делать? – прошептал Шарло, глядя на Шнурка.
Они пришли проучить фраера, связавшегося не с той женщиной, а оказались с трупом на руках.
– Друзей надо хоронить, – сказал Ла Скумун. – А мы с вами теперь вроде как компаньоны.
У них не было иного способа выкрутиться, кроме как помочь ему. Шнурок уже думал о будущем.
– Можешь на нас рассчитывать, – заверил он.
– Вы знаете округу лучше меня. Подберите тихое местечко.
С этими словами Ла Рока направился к двери и вышел, не простившись.
Он жил в верхней части Канебьер, слева, если встать лицом к протестантской церкви, на третьем этаже старого дома. Большая комната выходила на проспект, а спальня, кухня и ванная – во двор.
В квартире его ждала Мод – пепельная блондинка, созданная, казалось, лишь для того, чтобы украшать собой рекламу шикарных матрасов. Когда она стояла, это даже выглядело странным – она была явно создана для того, чтобы лежать, причем лежать с кем-то.
Такое ощущение Ла Скумун испытывал с того самого момента, когда впервые ее увидел.
– Ты еще не оделась? – спросил он, войдя в спальню.
– А тебя это смущает? – отозвалась Мод, поглаживая затылок.
Ей нравилось это движение, выгодно подчеркивающее ее грудь.
– Я хочу есть, а сразу после обеда у меня назначена важная встреча.
– Если ты занят, мне нечего сказать, – произнесла Мод с наигранной серьезностью.
Он молча посмотрел на нее. Ей стало неуютно, и она прикрыла глаза. Всякий раз, когда Ла Рока останавливал на ней свой волчий взгляд, Мод испытывала страх и безумное желание.
– Вставай, – велел он.
Мод отбросила одеяло своими длинными ногами и нащупала стоявшие у кровати тапочки. Ла Рока стоял, глядя куда-то поверх ее головы. Мод вздохнула и, поняв бессмысленность своих усилий, пошла в ванную.
– Ты что-нибудь узнал? – спросила она с порога.
Ла Рока наконец посмотрел на нее.
– О чем?
– О Жанно. Он должен был вернуться еще вчера вечером.
– Думаю, он не будет рыпаться.
– Что? – громко переспросила она, пытаясь перекричать шум воды.
Ла Рока лег на кровать и закурил сигарету. Он не любил повышать голос. Скоро появилась обтянутая халатом Мод.
– Что ты сказал?
– Что он не будет рыпаться.
– Ты веришь в чудеса! Ты себе даже не представляешь, что это за тип.
– Но ты сама говорила, что он размяк как тряпка. Или мне это приснилось?
– Тут совсем другое дело. Со мной он действительно становится дурак дураком, но у него есть друзья и средства. Думаю, у него хватит смелости шлепнуть нас обоих.
– Сомневаюсь, – прошептал Ла Скумун.
– Сомневаешься? А я – нет! Я с ним не вчера познакомилась.
– Это ничего не значит… Думаю, самым лучшим для него было бы уехать из города.
– Чтобы он уехал? Он? Ты совсем свихнулся, честное слово!
– Ты мне не веришь?
Он говорил спокойным ровным голосом. Мод несколько секунд помолчала, потом наконец ответила:
– Верю… Конечно, верю…
Она почувствовала необъяснимое облегчение.
– Тогда больше не о чем говорить. Я с ним встречусь, и он уедет из Марселя.
Мод начала одеваться. Даже от малейшего ее движения исходила чувственность; она умела совершенно по-особому проводить руками по телу, так, словно оно ей не принадлежало. Ла Скумун старался не смотреть на подружку.
– Жанно набит бабками, – добавила она.
Ла Скумун разогнал рукой разъедавший глаза сигаретный дым.
– Знаешь, бабки то приходят, то уходят…
– Я могу тебе помочь, – предложила Мод.
У него уже мелькала такая мысль. Вилланове не следовало приучать ее к безделью. Раньше у Мод был небольшой бордельчик, но он его продал, чтобы расширить свой бизнес в Аргентине.
– На днях мы обязательно поговорим об этом, – пообещал Ла Скумун.
– Если он сдрейфит, ты сможешь установить в городе свой закон, – заметила Мод.
Пожив с Жанно, она узнала мир сутенеров, все видела, все слышала. Но Ла Рока был человеком совсем другого склада.
– Закон… – повторил он. – Я приехал сюда не за этим.
– Это будет просто. Они собираются вдесятером, чтобы разобраться с одной девчонкой. Они ж похожи на картинки из модных журналов! Целыми днями чистят ногти!
– Ты знаешь их всех?
– А то! Жанно у них за главного. Раньше всеми делами заправлял Макс, а Жанно продолжил после него в том же стиле.
– Макс?
– Его компаньон в аргентинских и здешних делах. Полный псих. Он и Жанно вызывали у всех настоящий ужас. У меня в заведении были его девчонки. Так вот, едва заслышав о его очередном визите, они начинали трястись будто осиновые листья.
– Что из себя представляет этот тип?
– Лет под сорок, красивый, морда злая. Он примчится сразу же, как только Жанно ему на тебя стукнет.
Ла Рока удивленно посмотрел на подружку. Ему редко попадались такие осведомленные в делах девчонки. Он нуждался в помощнике, хорошо знающем обстановку в городе, и мысленно спрашивал себя, до какой степени можно доверять этой женщине.
– Почему ты на меня так смотришь? – удивилась Мод.
Он отвел взгляд, и она почувствовала себя свободнее. Ла Рока поднялся, чтобы надеть пальто. Он размышлял, и ему не хотелось разговаривать.
Они вышли. Мод семенила рядом с Ла Скумуном. На улице он никогда не брал ее под руку. Его машина – скромный, с передним приводом, седан – стояла недалеко от дома.
– Куда поедем? – спросила молодая женщина.
– Туда же, куда и вчера.
Место не располагало к серьезным разговорам. Это был маленький ресторанчик у черта на рогах – у Мадрага. Им владел человек с весьма характерным лицом – медного цвета кожа на его черепе была натянута как на высохшем чучеле.
– Кто он? – поинтересовалась как-то Мод. – Мексиканец? Испанец? Индеец?
– Понятия не имею. Спроси у него.
Но она не решилась. По разным мелочам – по жестам, по почти неуловимой настойчивости во взгляде – становилось понятно, что этот человек и Ла Рока давно знакомы.
В этом ресторанчике пили в три раза больше, чем в других местах. Мод, считавшая, что уже перепробовала все самые экзотические блюда, была поражена острой кухней, которую открыл для нее Дикарь, как она его мысленно назвала.
Хозяин ресторана встретил их улыбкой, создающей полное впечатление того, что он сейчас на вас бросится.
– Друзья! – воскликнул он. – Я ждал вас.
Они сели в наименее грязном углу зала.
– Чего желаете?
– Нам бы хотелось того же, что и вчера, – ответил Ла Скумун.
– У тебя очень бедное воображение, – пожаловалась Мод.
Их колени соприкасались под узким столом. Длинная сильная рука Ла Скумуна накрыла пухлую ручку молодой женщины.
– Давай немного поболтаем, это нас развлечет, – ласково предложил он. – Слушай, ты знакома с парнем по фамилии Аде?
Ее глаза округлились.
– Ты хочешь сказать: Ксавье Аде?
– Именно.
– Да. В городе его все знали.
Она говорила о нем как о стихийном бедствии, и лицо Ла Скумуна смягчилось в улыбке, которая его полностью меняла.
