Чингиз Абдуллаев - Под знаком полумесяца
Говоря об этом, имею в виду и собственную судьбу. Конечно, я оказалась в этом райотделе не случайно. И конечно, никто даже не догадывается, почему именно я сидела здесь уже третий день, якобы проверяя санитарное состояние детского сада, чем вызывала дикое раздражение заведующей, уже несколько раз намекающей мне, что она готова «отблагодарить» за мою работу и избавить меня от дальнейшей проверки. Но я, конечно, делала вид, что ничего не понимаю и не хочу понимать. Откуда ей было знать, что у меня в сумочке лежат пистолет и электрошокер. Таким образом эти двое, так внезапно появившиеся в детском саду, даже не подозревали, что их уже ждут.
Расслабившись, один из бандитов убирает оружие в кобуру, которая находится у него под мышкой, и подходит к окну, чтобы осмотреть небольшой двор. Второй продолжает похотливо смотреть на молодую воспитательницу, облизывая губы. На мой взгляд, у нее слишком короткая юбка для работницы детского сада. Этот второй явно сожалеет, что они заперлись в одной комнате, он хотел бы оказаться с молодой воспитательницей где-нибудь в другом месте. Я даже начинаю постепенно ревновать. Мне становится немного обидно. Конечно, я не ношу такой короткой юбки и у меня не такие длинные волосы, но он мог бы хотя бы иногда смотреть и в мою сторону. Все-таки нас здесь двое — молодых женщин, и я выгляжу совсем не хуже… У меня хорошая фигура, упругая грудь и в свои тридцать с небольшим я выгляжу вполне достойно. Или это мне только так кажется? Не знаю, но его похотливый взгляд меня нервирует. И еще то, как он облизывает свои полные губы.
Первый продолжает смотреть в окно, изучая обстановку. Лучшей возможности у меня больше не будет. Нужно не только обезвредить обоих бандитов, но и сделать это так, чтобы не испугать детей. Задача практически невыполнимая, если учесть, что мы заперты в одной комнате. Она достаточно большая, что затруднит быстрое передвижение от одного бандита к другому. И достаточно небольшая, чтобы гарантированно обезопасить детей и женщин, собранных в другом углу от случайных выстрелов этих подонков. По-моему, это самое последнее дело — вот так отыгрываться на детях. Вмешивать их в наши взрослые игры. Хотя после случившегося в Беслане уже ничему не удивляешься. Помните, какая невероятная трагедия там произошла? И как много детей погибло. Не сомневаюсь, что нападавшие абсолютно виноваты в том, что произошло. Но когда власть допускает такое количество убитых в мирное время, когда гибнут сотни детей, то должны приниматься как минимум административные меры. Хотя бы из чувства самоуважения или по долгу чести министр внутренних дел и руководитель службы безопасности должны уходить в отставку. Не говоря уже о руководителях местных. Но в наше время чиновники предпочитают жертвовать сотнями жизней детей, чем собственными креслами.
От первого бандита до второго расстояние в пять или шесть шагов. Если действовать быстро, то можно все успеть. Нужно только воспользоваться ситуацией, когда первый смотрит в окно. Именно в этот момент.
Поэтому я поднимаюсь с пола и подхожу ко второму бандиту. Сумочка у меня в руках. Пусть на секунду оторвется от созерцания красивых ножек нашей молодой воспитательницы. Он поворачивает голову и наконец смотрит на меня. Он спокоен, ведь в комнате нет никого, кроме четырех перепуганных женщин и шестнадцати детей. Я подхожу к нему близко, очень близко, совсем близко. Самое главное, ничего не говорить, чтобы первый из бандитов не повернул голову. Поэтому я показываю на свою сумочку, словно хочу что-то достать и от страха не могу даже открыть защелку замка. У него на лице улыбка превосходства. Он понимает, что не только сильнее меня, но у него есть еще и оружие, а за моей спиной стоит его вооруженный напарник. И его невозможно испугать.
Кажется, ему даже нравится, что я подошла к нему так близко.
— Чего тебе? — наконец спрашивает он.
— Хочу показать вам свой телефон, — тихо поясняю я ему. Первый, стоящий у окна, поворачивает голову в нашу сторону и снова отворачивается. Он тоже не подозревает ничего плохого. Но, конечно, мне не следовало ничего говорить. Это небольшая ошибка, теперь стоящий у окна может повернуться в любой момент. И у меня не останется времени, чтобы вплотную подойти к нему. Расстояние, правда, небольшое, только несколько шагов. Если он даже повернется и будет некоторое время осмысливать, что именно произошло, то я успею подойти к нему достаточно близко. Я все-таки справляюсь с замком, раскрываю сумочку и, улыбаясь, достаю электрошокер. Бандит даже не успевает понять, что именно происходит. Я резко прикасаюсь к его шее и даю разряд. Он, дернувшись, падает на пол. Падает на пол с таким шумом, словно это мешок металлолома, а не обычный человек. Я не успеваю подхватить его под руки. Разумеется, я бы его удержала. Но у меня в одной руке сумочка, а в другой электрошокер. И он с таким грохотом падает на пол. Потом я поняла, в чем дело. Он был напичкан оружием. Два пистолета и две гранаты, нож… И все это шумит и грохочет.
И почти сразу его напарник снова поворачивает голову и смотрит на нас. Вот этого я и боялась больше всего. У меня нет времени на мои пять шагов, отделяющих двух мужчин друг от друга.
Но какая хорошая реакция у этого типа. Он обернулся практически мгновенно. Уже позже я узнала, что он раньше служил в десантных войсках. Одна секунда, чтобы обернуться. Еще две секунды оценить положение, увидев своего напарника на полу. И четвертая секунда, чтобы достать свой пистолет. Четыре секунды. Почти идеальная машина для убийства. Но думал он слишком долго. Две секунды, чтобы оценить обстановку, это слишком много. Я, конечно, понимаю, что он был удивлен, когда увидел своего друга лежащим на полу. И не сразу понял, что именно происходит. Но две секунды на размышление — это все-таки слишком долго. Теперь вы можете легко подсчитать. Ровно через четыре секунды у него в руках был пистолет. Ну а мне понадобилось только три секунды, чтобы достать свое оружие из сумочки. Первая секунда, когда он обернулся, я поднимаю уже открытую сумочку, вторая — достаю пистолет. Третья — выпускаю из рук сумочку. И стреляю в него как раз в тот самый момент, когда в руках у него оказывается пистолет. Первый выстрел отбрасывает его к окну. Второй, третий. Подхожу ближе. У него уже кровавые пузыри на губах. За спиной слышу крики и плач, резко оборачиваюсь. Я совсем забыла про женщин и детей. Но в этом случае выбирать не приходилось. У меня была в запасе только одна лишняя секунда. Зато первый лежит на полу целый и невридимый, хотя и без сознания, что и требовалось сделать.
Я достаю свой телефон и коротко докладываю о случившемся. Ко мне подходит насмерть перепуганная заведующая.
— Доктор, — говорит она мне, — хорошо, что у вас был пистолет. — А у вас есть разрешение на его хранение?
Она еще ничего не поняла.
— Нет. Я случайно взяла пистолет своего соседа, — отвечаю я этой дуре и устало улыбаюсь. Кажется, все прошло как нельзя лучше. Оба нападавших обезврежены и одного даже удалось оставить в живых. Теперь лет пятнадцать или двадцать он будет любоваться коленками своих товарищей по камере. Но при одной мысли, что скажет мой непосредственный начальник — полковник Кафаров, у меня портится настроение. Конечно, стрелять в присутствии детей было глупой и непростительной ошибкой. Но как я могла поступить иначе? Нужно было действовать быстро и решительно. Лучше даже не думать о том, что именно скажет Кафаров. Я знаю его уже почти десять лет и могу поспорить, что он будет очень недоволен. Хотя одного мне все-таки удалось взять живым. Но в нашем ведомстве редко благодарят…
Глава 2
Меня зовут Кеклик. У нас это довольно распространенное имя. Хотя на самом деле так называется куропатка. Каменная куропатка, как сказано в энциклопедиях. Но это довольно симпатичные птички и поэтому подобное имя прижилось у нас и им часто называют девочек. Вот и меня в детстве отец назвал куропаточкой. И я стала Кеклик Алиева, именно на эти имя и фамилию были выписаны мои документы в семьдесят шестом году, когда я родилась. У нас в Азербайджане фамилия Алиевых не просто самая распространенная. Можно смело сказать, что в России все Ивановы, Петровы и Сидоровы в общей массе составляют гораздо меньший процент от числа общих русских фамилий, чем Алиевы в Азербайджане. Это связано с религией, при которой особо почитался имам Али, зять Пророка, женатый на его дочери. И конечно, его сын Гусейн, внук Пророка, умерщвленный врагами и почитаемый мусульманами-шиитами как истинный наследник Мухаммеда. Именно поэтому после Алиевых у нас больше всего Гусейновых и Мамедовых. Ну а потом идут фамилии — Бабаевых и Абдуллаевых, что тоже понятно. В первом случае «баба» (ударение на втором слоге) — это отец или дед, смотря на каком из тюркских языков вы это говорите, а во втором — так звали отца Пророка. Вот и получается, что почти все самые распространенные фамилии в Азербайджане так или иначе связаны с религией. Наверное, ничего иного и не могло быть, учитывая, что мусульманство пришло на земли Азербайджана вместе с арабами еще в девятом веке нашей эры. А шиизм вообще господствующая религия в Иране и Азербайджане, что тоже связано с нашей историей и культурой.
