Чингиз Абдуллаев - Под знаком полумесяца
По всему городу начались аресты непосредственных участников покушения и спланированных террористических актов. Я лично выехала на задержание моих бывших знакомых. И должна признаться, что получила большое удовольствие от этого процесса. Мой полноватый недруг жалобно, по-бабьи причитал, очевидно, опасаясь, что я лично буду его допрашивать и пытать. Он выглядел настолько жалко, что мне не хотелось оставаться с ним в одной комнате больше минуты. А вот его высокий напарник повел себя более мужественно. Он отстреливался до последнего патрона, но, поняв, что спасения просто нет, застрелился. Наверное, это тоже был для него единственный выход…
А потом начался сам конкурс. Репетиции, полуфиналы и финал. Это был настоящий праздник. «Кристалл-холл» светился всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, высвечивая национальные флаги участников конкурса на своем фасаде. Это был праздник для всей Европы, несмотря на относительную удаленность нашего государства от самого континента.
«Бурановские бабушки» покорили сердца всех присутствующих. Многие страны прислали самых сильных исполнителей. За конкурсом наблюдали телезрители десятков стран Европы и мира. Никто даже не догадывался, какой титанический труд по обеспечению безопасности провели наши спецслужбы, какой страшной угрозы террористических актов нам удалось избежать. И какую высокую цену мы заплатили за проведение этого конкурса. Билеты продавались исключительно по паспортам, причем при входе всех тщательно проверяли. Целые бригады кинологов с собаками контролировали зал и прилегающую местность. Было привезено уникальное оборудование, способное обнаружить взрывчатую пыль даже в очень малых размерах.
Яков Аронович остался в Баку до самого последнего дня. Мы поехали его провожать, и мне было даже немного грустно, что он улетает, словно вместе с ним улетал и кусок моей жизни. Ариф сделал мне предложение. Скажу честно, что я сразу его приняла. Не знаю как мы будем с ним жить, но после тех испытаний, которые выпали на нашу долю, мне кажется, что нам уже ничего не страшно. Не забывайте, что ради меня он убил трех охранников, рисковал собственной жизнью…
Полковник Кафаров получил очередной орден. Конечно, генеральское звание ему так и не дали, сказывалось неумение работать с высшими чиновниками. Да и сама история с Гарибом Мамедовым наделала много шума и вызвала еще большее неприятие некоторых наших руководителей к Микаилу Алиевичу. Можете себе представить, что подумали министр и его первый заместитель и вообще все наши генералы, когда узнали о проверке, которой он подверг не только сотрудников своей группы, но и их высокопоставленных чиновников. Не могу сказать, что Кадырову понравилось предательство его старшего помощника. Одним словом, человек, который так независимо себя ведет, как полковник Кафаров, может быть уверен, что не скоро получит генеральское звание. Хотя, по большому счету, он старался не ради чинов и наград. Высшей оценкой его деятельности было резюме Якова Ароновича Гольдфарба, который назвал своего коллегу полковника Кафарова «настоящим профессионалом в подлинном смысле этого слова». Говорят, что они так подружились, что наш израильский гость даже пригласил Кафарова к себе в гости. И полковник с благодарностью принял это приглашение.
Нас всех тоже наградили орденами и медалями. Министр произнес речь о наших заслугах, вспомнил погибшего Шамиля и вообще сказал много хороших слов о нашей работе. Хотя, если подойти к этому вопросу честно, то молодцами оказались все сотрудники нашего министерства и офицеры Министерства внутренних дел. И госавтоинспекция сработала так идеально, что в двухмиллионном городе при таком наплыве гостей практически не было автомобильных пробок. Ни одной за столько дней.
Каждый раз, вспоминая о том, как мы обеспечивали безопасность самого конкурса и его участников, я вспоминаю бедного Шамиля, погибшего во время нашей операции. Я так до сих пор и не пришла к однозначному выводу о том, надо ли было так поступать в отношении к своим подчиненным полковнику Кафарову? Попытаться спасти своего сотрудника, как он потом спас Люду. Или, подставив своего сотрудника, ценой его жизни, спасти сотни, а может, и тысячи жизней. Перед ним была чаша весов. На одной стороне одна жизнь, на другой — тысячи. Что должно перевесить? И кто посмеет решать, какая человеческая жизнь важна, а какой можно пожертвовать? Ведь даже спасение одного человека, одной человеческой души позволяет человеку попасть в сонм праведников и рассчитывать на спасение собственной души. Не знаю. Я до сих пор не знаю, как бы я поступила на месте полковника Кафарова. И честно говоря, я даже радуюсь, что у меня не было такой дилеммы. У нас и без того хватало оппонентов на том самом конкурсе, чтобы еще и пытаться примириться с собственной совестью. Это, наверное, самое сложное испытание, через которое иногда нужно проходить каждому человеку.
