Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович

Но это все треп на глобальные темы, свойственный как раз сторонним наблюдателям, а Сергею было не до этого, потому что именно он «попал». Адреналина — хоть разливай по чекушкам и продавай.

Самое скверное, что избыток адреналина шибко мешает соображать. Всякие кривоногие умники любят рассуждать о том, что в экстремальных ситуациях организм человека сам принимает спасительные решения: куда бежать, как перепрыгнуть восьмиметровый ров, чем огреть врага по голове так, чтобы обезвредить его сразу на пару месяцев. Но это все решения на уровне спинного мозга, достойные разве что питекантропа или обезьяны. Сергею требовалось решить задачку посложней, человеческую, с кучей неизвестных, минимумом постоянных и без шанса свериться с ответом. И ничего не выходило. Только-только удавалось сосредоточиться на каком-то варианте, как хваленый первобытный инстинкт выскакивал из своей табакерки и принимался носиться по мозгам с воплями: «Бежать! Бежать! Бежать!», сея панику.

Нужен был сценарий, вполне достойный Жапризо или Абе, такой, чтоб обвести вокруг пальца сразу всех, а самому выскочить из этой западни с минимальными потерями. И, черт возьми, Сергей был в состоянии такую комбинацию найти, он вполне верил в себя. Все бы ничего, если бы не эти проклятые сновидения. Самый большой «икс» в этом уравнении вдоль и поперек неизвестный. Может, игнорировать его, как заурядный компьютерный «глюк»? Если непонятно, на что он влияет и с чем его едят, то что с ним делать? Задвинуть в угол! Выкинуть прочь, как лишнюю деталь… Или?..

Сергей, голодным тигром мотавшийся по комнате, застыл, глядя на свое блеклое отражение в стекле серванта.

Или?..

Неожиданный ход, пришедший на ум, стоило обдумать. Но сначала надо было извлечь эту идею из-под груды других мыслей и мыслишек, обмахнуть ненужную пыль, как археолог очищает попавшийся в толще грунта драгоценный черепок, взвесить в руке, осмыслить, покрыть защитным лаком, провести кое-какие анализы.

Сергей обхватил голову руками, словно надеясь таким образом зафиксировать промелькнувшую формулу. Зарождающийся в мозгу сценарий предполагал не просто использовать проклятые видения, но и сделать их предметом торга, использовать в игре на правах золотых фишек.

Сейчас… сейчас…

Сергей зажмурился, сжал виски, даже заурчал от натуги, как загружающийся диск.

Он даже не сразу сообразил, что следом за этой идеей врывается в его череп волна боли, черный цунами, вздыбивший серые клеточки, расправивший, растрепавший на ветру, как развешанные простыни, все извилины, ослепивший молниями, осыпавший искрами болезненных уколов от ушей до темени. Почти теряя сознание, уже опрокидываясь навзничь, Сергей успел выковырять из кармана джинсов упаковку таблеток — кое-что получше папазола, «для опытных пользователей» — и пихнул между сжатых зубов, чувствуя как сквозь разрывающуюся упаковку проступает целительная горечь.

Серый дом, буквально давящий своей фундаментальностью и кряжистостью форм, напоминающий больше башню средневекового замка, чем современное жилье. Мелькает фрагмент гигантского, как теннисный корт, рекламного щита, нависающего над широкой улицей со здания напротив. Дверь подъезда открывается, выпуская мальчика с огромной сумкой-рюкзаком за плечами. Затем закрывается, мягко щелкнув замком. Потом появляется рука в едва заметной прозрачной перчатке, прикладывает к замку магнитный ключ, тянет за ручку двери. Подъезд. Нехарактерный для России подъезд — чистый, светлый, ухоженный, но именно российский. Даже столичный, в крайнем случае, Питерский. Один из тех домов, что строили в сталинские времена немцы…

Сергей успевает узнать этот подъезд, прежде чем провалиться в полусон-полуобморок.

Есть срочный разговор. Очень срочный.

Сергей критически посмотрел на составленное сообщение. Не лучше тех шести, что он уже стер, так и не отправив. Из этого текста следует, что сам автор в беде, что ему нужна помощь, а значит, из него можно веревки вить. Не годится.

Сергей стер строчку. Какое-то время он сидел, глядя на чистое поле экрана и бесцельно теребя клавиши мыши, как казачий атаман оглаживает рукоять верной шашки.

Наконец, он решился.

В 12.00. Там же.

Самое то. Лаконично, жестко, по-деловому.

Сергей нашел в архиве номер Поршева и отправил сообщение.

Оставалось еще три с половиной часа, чтобы позавтракать, собраться, дойти до «Путины», а главное, додумать все детали предстоящей игры.

Уже выходя из дома, он выключил модем, и тотчас заверещал звонок телефона. Сергей подумал, прежде чем брать трубку, но, видимо, мало подумал, потому что до боли знакомый Лилин голос, продирающийся сквозь рев колонок:

— Сергунька! Серг… — короткая пауза. — А, ну правильно! Сергунька! Алло?

— Чего надо? — спросил программист как можно грубее, но, общаясь с Лилей, лучше любой грубости просто повесить трубку.

— Привет, мой сладкий! Слушай, мы тут зависаем в полный рост. Бери тачку и жми сюда. Да! Возьми две водки хорошей. Алло?

— Нет времени, — ледяным тоном произнес Сергей.

— Чем это ты так занят?

— А мне нужно к вечеру найти пять тысяч.

— Это типа сто пятьдесят долларов?

— Это типа пять тысяч долларов США зеленого цвета с магнитной полоской и голограммой.

— Красиво живешь! — радостно засмеялась Лиля. — А сколько ты уже нашел?

— Пятьсот, — Сергей дрогнул, почувствовав в вопросе интерес. Чем черт не шутит, может, выручит Лиля? Ей что! Она своих денег сроду не имела, вытянет из какого-нибудь крутого.

— Пятьсот, — задумчиво повторила Лиля.

Несколько секунд висела задумчивая пауза, и Сергей уже успел устыдиться, что был так груб со своей знакомой. Конечно, от нее вечно бедлам, конечно, у нее ветер в голове и шило вместо хвоста, конечно, она думает только о своих удовольствиях, но если грянет беда, если понадобится ее помощь…

— Я придумала!

— Да? — Сергей был просто ошарашен, раздавлен, деморализован: она придумала!

— Тебе нужно пять штук, так? — заговорила Лиля быстрым шепотом; очевидно рядом с ней находился кто-то, чьим ушам этот план не предназначался. — У тебя есть пятьсот. Нужно еще четыре с половиной штукаря. До вечера, так?

— Да.

— Так вот, ты хрен достанешь такие бабки в этом вонючем городе. Кругом одни сволочи и жлобы, никто тебе ни копейки не даст. Так что бери тачку, две водки и дуй сюда. А вечером двинем в один шалман, там попсушники всякие сопливые будут, Децл, «Стрелки»-грелки, татушки-потаскушки. Оторвемся! Как раз двести грин билет, и на жрачку останется! Пиши адрес!

— Спасибо за предложение, — скрипя зубами, сказал Сергей.

— А чего, плохо? Да ну тебя! Кисни там со своими проблемами. Провоняешь — не отмоешься. Малохольный!

Гудки отбоя.

Глава 10

По всем правилам шпионских заморочек Сергей решил прийти в кабак пораньше и занять удобный наблюдательный пост где-нибудь в темном углу, чтобы из укрытия видеть и вход, и стойку бара, куда должен подсесть следователь Поршев. Зачем нужно отслеживать явление мента на стрелку, Сергей толком не знал, но интуитивно чувствовал, что хуже от этого не будет. Не зря же все киногерои приветствуют своих визави из засад. Может, так и надо?

Конечно, устроить засаду в «Путине» в полдень — заморочка, достойная Джеймса Бонда образца двух последних серий или Бэтмена любого выпуска. Маленький квадратный зал, ровно освещенный, без единой колонны и почти пустой в это время. Чтобы спрятаться, придется опрокинуть стол или укрыться в туалете.

Тем не менее, Сергей огляделся в поисках укромного местечка. Взгляд его задержался на столике в дальнем углу, за которым сидел какой-то чувак и с интересом параноика читал развернутую во всю ширь газету «Коммерсант».

Словно почувствовав на себе взгляд, чувак опустил верхний край газеты и оказался Дмитрием Андреевичем Поршевым.

Сергей едва не споткнулся на ровном месте. Щурый мент не только успел прибыть заранее на место встречи, но еще и умудрился замаскироваться в таких нешпионских условиях, куда ни Тихонов, ни Де Ниро не рискнули бы войти.