Анна и Петр Владимирские - Игра навылет
Пастухи время от времени куда-то убегают с пачками документов, потом возвращаются. Умудряются развивать приличную скорость в узком коридоре. Сталкиваясь, они заговорщически улыбаются друг другу. Как посвященные во что-то, доступное лишь им одним.
Все терпеливо сидят. С улицы, как комара ветром, заносит случайного парня. Он спрашивает:
— Кто последний?
Один из пастухов ему иронически бросает:
— Тут все первые.
Однако здесь есть и своя элита. Женщины в умопомрачительных драгоценностях и гладкие мужчины с портфелями уверенно открывают любые двери. Без всяких вопросов. И никто им ничего не говорит. И так каждому понятно.
В подобных учреждениях, подумала Лученко, может стоять суперсовременная техника с любой периферией и доступом в какую угодно точку планеты. Но стены присутственных мест источают специальные чиновничьи миазмы. Компьютеры ломаются, бумага кончается, пересыхает картридж. Наступает время чая или совещаний, отчетов или вызова к начальству. И поэтому нужного чиновника, который должен всего лишь занести ожидающего в какой-нибудь список или дать ему пятиминутную справку, — на месте нет. Так что очереди здесь не кончатся никогда.
Полная дама обмахивалась папкой с бумагами. В коридоре было действительно душно. Вера посмотрела на часы. Господи! Сорок минут просидела. Ну, хватит… Она решительно встала и зашла в дверь, не обращая внимания на возгласы за спиной.
В кабинете, тесном от шкафов и стеллажей с распухшими сшитыми «делами», стояли и сидели, разговаривали по телефону и просто между собой, стучали по клавиатуре компьютера и пили чай.
— Кто из вас Семенчук О. Е.? — громко спросила Лученко.
— А в чем дело? — повернулся к ней сидевший за столом молодой человек, которого обступили трое посетителей.
Женщина во всем обтягивающем подняла недружелюбное лицо от клавиатуры, равнодушно-привычно сказала:
— Гражданочка, не мешайте работать, выйдите из кабинета. Вас вызовут.
— Меня уже вызвали! — Вера помахала повесткой. — И больше я ждать не собираюсь. Кому нужны мои показания? Вам. Мне они не нужны! Вы отнимаете мое время, а меня на работе ждут!
— Не надо скандалить. Мы все работаем, нас всех ждут, — лениво произнес молодой человек, по всей видимости следователь. — Оксаночка, выведи.
От компьютера поднялась могучая дева, подошла к Лученко и взяла ее за руку повыше локтя.
— Ой! — вскрикнула Оксаночка. — Током бьется…
Ее рука безжизненно повисла, лицо испуганно вытянулось.
— Ничего, не смертельно, — успокоила ее Вера. — Не нужно за руки никого хватать, не советую.
В наступившей тишине послышался чей-то шепот: «Ни фига себе…»
— Да кто вы такая!.. — Следователь встал и попытался состроить грозную физиономию, но у него получилась скорее удивленная.
В дальнем углу распахнулась обитая кожей массивная дверь. Все обернулись. Оттуда выглянул солидный мужчина в форменном кителе со звездами, пожилой, седой.
— Олег, что за шум? — внушительным тоном спросил он у следователя.
Тот открыл рот, но ответить не успел.
— Меня вызвали повесткой и уже час не принимают! — сказала Вера, получая даже некоторое удовольствие от этого шоу. — Я врач. У себя на работе тоже не в бирюльки играю. Вызывали — принимайте. Не можете — сами идите ко мне на прием.
— Фамилия? — спросил мужчина.
— Лученко Вера Алексеевна.
В глазах мужчины появился блеск интереса.
— Это возмутительно! — нашел наконец нужные слова следователь. — Никакой дисциплины, а еще врач! Александр Семеныч, разрешите охрану вызвать?
Прокурор — так его определила Вера — повернул голову к следователю.
— А сам, без охраны, справиться не можешь… Давай-ка быстро отпускай внеочередников. И вызови всех, кто в коридоре. Работай быстрее… А вас прошу, зайдите ко мне, — обратился он к Вере.
В его кабинете витала прохлада, исходящая от кондиционера под потолком. Пахло ароматным трубочным табаком и кожей мягких диванов. Хозяин кабинета и гостья уселись, прокурор вздохнул, помассировал грудь и сказал:
— Да, врачи бы мне не помешали… Только некогда. А я о вас слышал, Вера Алексеевна.
— Наверное, от Федора Афанасьевича? — улыбнулась Вера.
Сердюк, генерал Министерства внутренних дел, был ее давним другом. И помогал советом не раз.
— Да… Федя вот болеет сейчас. Сердце. Лежит в нашем ведомственном госпитале…
— Да что вы! — ахнула Лученко. — Ой, как неудобно, а я ему давно не звонила, ничего не знаю. Где? Как его найти?
Прокурор махнул рукой.
— Ничего, успокойтесь. Поваляется и выйдет. А вас не пустят… Но к делу. У вас ведь времени, как я понял, нет? В связи с чем вас вызвали?
Вера рассказала о просьбе подруги осмотреть больного, вскоре умершего депутата Бегуна В. М. Умолчала лишь об анализах, неизвестно куда и как пропавших. Потом описала остров и элитную базу. Александр Семенович слегка помрачнел, глубокие морщины стали еще глубже. Он долго молчал, потом произнес вполголоса, медленно, подбирая слова:
— У меня к вам большая просьба. Не лезьте вы в это дело. Мне Федя много о вас говорил, вы хороший доктор и редкий человек. — Он вновь замолчал, раздумывая. — Будет жаль, если сломаете себе шею. Там такие дела… Игры богатых.
— Политика? Крупный бизнес? — деловито спросила Вера.
— Наверное. Даже я не знаю. И, честно говоря, не стремлюсь досконально… Есть вещи, о которых лучше только догадываться. Но вы поверьте старому опытному человеку…
«Даже если убивают? И тогда не захочешь вникать?» — подумала Вера, но промолчала. Бесполезно.
— Спасибо, что предупредили, — сказала она, вставая. — Я постараюсь… А у меня к вам тоже просьба.
— Да? Кстати, повестку вашу я аннулирую. Дайте сюда, подпишу. — Он черкнул по бумаге ручкой. — И можете больше не приходить.
— С удовольствием. Но просьба моя не об этом. Просьба к вам: ложитесь-ка в больницу на обследование. В гастроэнтерологию. Это не сердце у вас, а язва желудка. До свидания.
Она вышла.
Прокурор, подняв брови, поглядел на закрывшуюся за посетительницей дверь, помассировал грудь и тяжело вздохнул.
* * *Проблемы у Гоши начались, когда вечером он набирал текст, не глядя на монитор. Поднял глаза — и удивился. Что это за слова? Не писал он такого.
Гоша сверился с каракулями в своем блокноте. Ну вот же:
«Если вы полагаете, что целью нашей презентации является возможность рекламы компании «Умный дом» в вашем издании или на канале, — вы заблуждаетесь, дамы и господа! Наша цель — рассказать вам о том, что сегодня именуется «невидимым дизайном». Познакомить с аудиовидео-инсталляциями нового тысячелетия. Окунуть вас в стихию полного синтеза всех ощущений, когда изображение, звук, цвет, свет, музыка, архитектура, живопись и пространство создают абсолютную гармонию…»
И ведь красиво загнул! Ай да сукин сын!..
Но на странице Microsoft'а нашего славного Word'а красовалось черным по белому:
«Мы приглашаем вас пожрать и выпить на шару с единственной надеждой: что вы сделаете нашей фирме реальную скидку на размещение рекламы и таким образом поможете сократить рекламный бюджет. И помните, ребята: чем большую скидку вы выбьете из своих шефов, тем больший откат получите на карман».
Он зажмурился, промокнул мокрый лоб. «Спокойно. Без паники. Я просто переутомился. Сейчас посчитаю до десяти, и все пройдет».
Однако счет до десяти не помог. До пятидесяти тоже.
Он набирал текст медленно. Нажимал клавиши одним пальцем, внимательно глядя на буквы. И все равно вместо «Мы позиционируем себя как серьезного дистрибьютора, сотрудничающего с розничными дилерами и с инсталляционными компаниями», — получалось: «Мы надуваем щеки для солидности, а на самом деле можем вам продать и моток кабеля, и любую дребедень, правда, втридорога — потому что крупных заказов у нас пока нет».
Неужели руки не слушаются своего хозяина?!
Совсем уже взмокший Гоша подскочил в панике к полке и хлебнул коньяку прямо из горла. Наверное, это какое-то заболевание. Нервное? Психическое?.. Чччерт!!! Он застонал. Именно сейчас, когда несколько фирм согласились прийти на презентацию… А главное — на телеканале завтра передача, прямой эфир!..
Молодой президент молодой компании «Умный дом» Георгий Задеснянский любил все делать сам. Лично. Такие вещи, как «делегирование полномочий», ему еще предстояло освоить. И потому пресс-релиз к годовщине компании он не доверил никому. Особенно всяким пиарщикам. Что они могут сказать о его бизнесе? Вот и остался в офисе, когда все уже ушли, чтобы самостоятельно написать текст… И тут такая мистика!..
Тихо шуршали настенные часы. В доме напротив горели два окна. Далеко внизу взрыкивали и тут же пропадали редкие автомобили. Все было как всегда. Кроме этого внезапного и дикого правдолюбия пальцев.
