Анна и Петр Владимирские - Игра навылет
— Вы про отравление депутата Бегуна?
— Что? Какое отравление? — всполошился Чепурной.
— Странно… Что, не слышали? Ведь он тоже играл в красноармейцев. Видел что-то подозрительное, якобы упавшего с лошади на самом деле убили. И вот теперь сам умер.
Чепурной вытер салфеткой лоб и шею.
— Этого еще не хватало!..
— Давайте рассказывайте о третьем случае. То есть уже, получается, четвертом.
— Прямо не знаю, как об этом рассказать… Чтоб вы надо мной не потешались.
— Смелее, Олег! Вот уж никогда не думала, что вы можете быть нерешительным.
— Короче… — начал было он, но тут у Веры зазвонил телефон.
Она извинилась и достала из сумочки мобильник.
— Да. Кто? А, Машенька! Здравствуй. Как детеныш? — Послушала немного. — Хорошо, приду в твой женский клуб, посмотрю. Конечно… Я уже, собственно, в отпуске с сегодняшнего дня, так что могу. Только обещать ничего не буду, ладно? — Она положила телефон на столик и кивнула: — Продолжайте.
— В самые горячие дни мая, помните, когда было самое пекло, — сказал Чепурной, — у нас одного из участников игр съел… крокодил.
— Забавно.
— Я вовсе не шучу! — помотал круглой головой Чепурной.
— Вы хотите сказать, что в Днепре, как в Амазонке, завелись крокодилы? — недоверчиво спросила женщина.
— Тем не менее это факт.
— Не томите, выкладывайте подробности.
— Дело в том, что в одном из богатых особняков кто-то завел себе парочку аллигаторов. А потом, видимо, наигравшись, выпустил их в Днепр. В тихих заводях они подросли и теперь живут в южной части острова. Там никто не купается, даже лодки не причаливают. Однажды в заводи то ли плавал, то ли удил там рыбу один из клиентов элитной турбазы и наш игрок. Потом нашли его останки…
Вера нахмурилась. Чепурной никогда бы не посмел так глупо шутить. Круглые глаза его смотрели на собеседницу с нескрываемой тревогой.
— Это ужасно, — сказала она.
— Да уж… Одного съели крокодилы, второй упал с лошади… Или вроде бы ударился о ветку… В общем, сломал себе шею… Третий случайно зарезан во время рыцарского турнира. А тут еще и депутат, тоже игрок, по вашим словам, отравился.
— Понимаю, — кивнула Лученко. — Слишком много происшествий в одном месте и в одно время… И все погибшие важные персоны входили в ваш клуб любителей экстремального отдыха?
— Да! Они только на Ситцевом были впервые, а вообще мои давние клиенты.
— Что их связывало?
— Кроме отдыха — ничего.
— Они не были друзьями?
— Насколько я знаю, нет… Единственное, что мне известно: дружили их жены, поскольку все собирались в женском клубе.
— А, вы знаете и о женском клубе? — Вере только что звонила знакомая, Маша Лапина, и просила посетить этот самый клуб.
— Меня несколько раз приглашали, и я ставил для них праздничные шоу. Благодарная публика. Хотите еще кофе?
— Спасибо. Я лучше попью сока. Если можно, мандариновый.
Пока Олег делал заказ, Лученко осмысливала услышанное. Чем невероятнее казались истории с отдыхающими на Ситцевом, которых ели крокодилы и пронзали копьями, тем сильнее Вера проникалась неумолимостью фактов. События происходили именно таким образом, чтоб официальное расследование завершилось формулировкой «несчастный случай». Других версий у милиции явно нет.
Вновь зазвонил телефон. Вера посмотрела на монитор — Оля — и взяла трубку.
— Что, доча? Только коротко, я занята.
— Ма, тут тебе повестка из прокуратуры пришла. Я на работу забрала, чтобы тебе отдать.
— Повестка? — удивилась Вера. — Ах да…
— Ты же тут прописана, вот и…
— Когда назначено?
— На сегодня, в шестнадцать часов.
— Это уже скоро. Печать есть?
— Есть. Что-то случилось, ма?
— Нет, все в порядке. Я сейчас заскочу к тебе и заберу.
К столику подошел Чепурной.
— Сейчас все принесут… А вы, Верочка, стали совсем деловой женщиной! Даже мне так часто не звонят.
— Извините… Так обстоятельства сложились. Мне надо уходить. Подбросите?
— Конечно. А сок?
Вера в задумчивости отхлебнула ароматный холодный напиток.
— И кстати, я хочу сделать вам подарок, — неожиданно заявил Чепурной и достал из кармана футлярчик. — Вот. — Он раскрыл его и положил на стол кулон на цепочке. — Называется обсидиан. Это полудрагоценный камень…
— Но красивый… Зачем? Подлизываетесь?
— Боже упаси! Просто давно хотел вас поблагодарить, еще после случая в музее.
— Бросьте. Вы тогда отправили меня в Париж, и мы в расчете. И что вы беспокоитесь? Сами же говорили, что на Ситцевом сейчас аншлаг.
— Да!.. Все тот же адреналин! Такие происшествия привлекают на остров желающих. У Хромченко народу немного, и мне пришлось в два раза увеличить собственный штат…
И все равно мы не можем принять всех желающих. Но! Тем не менее, я недоволен. — Чепурной покачал круглой головой. — Мне не нравится, когда в бизнес вмешиваются странные несчастья. Это вредит репутации. А в моем деле репутация — это все!
— Так все-таки, вы убеждены, что это не несчастные случаи?
— Откуда мне знать? Может, вы… А вообще я не верю в такое стечение обстоятельств. Вдруг кто-то хочет вытолкнуть меня из бизнеса!
— У вас есть враги?
— Как у всякого, кто зарабатывает большие деньги.
— Предположим, я вам помогу. Если мне понадобится…
— Все, что угодно. Вам стоит только назвать сумму…
— Дело не в деньгах.
— А в их количестве! — хохотнул Чепурной.
— Мой интерес к Ситцевому острову связан не с вашими играми, а с тем, что в отделении моей подруги Романовой скоропостижно скончался депутат Бегун. И я помогаю ей выйти из этой истории с наименьшими потерями.
— Наши интересы совпадают… Но вы принимаете подарок, Вера Алексеевна?
— Что ж, спасибо. Кулон неплох. И такая стильная серебряная оправа… — Вера надела кулон на шею и посмотрелась в зеркало пудреницы.
— Вам очень идет! — Чепурной округлил щеки в улыбке. Затем сказал уже серьезно: — Все мои ресурсы к вашим услугам. Ведь если здесь умысел… Тогда этот зверь никому не по зубам. Только такой охотнице, как вы.
* * *— Простите, — обратилась Лученко к очень полной женщине в черном платье и платке. — Вы тоже в сто пятый кабинет?
— Да, — колыхнула она подбородками.
— Мы тоже туда, — сказали сбоку.
В полумраке Вера разглядела двоих мужчин.
— А как же, тут указано время… — начала она, но ее прервали.
— Да они не успевают. Все свои идут да свои, без очереди.
— За мной будете, — сказала полная женщина.
Вера покорно пожала плечами и села рядом с ней. Следуя привычке с пользой проводить время в любом ожидании, она принялась наблюдать.
Интересно, почему здесь, в прокуратуре, сразу становится пасмурно на душе? Ведь она ни в чем не виновата. Просто интерьер такой, навевает тоску. Стены выкрашены масляной краской такого цвета, к которому больше всего подходит определение «тусклый». Да вдобавок и кабинет, обозначенный в повестке, располагается в полуподвале. Света сквозь маленькие оконца под потолком проникает мало, а лампы не включают. Хорошо хоть скамейки с откидными сиденьями имеются. Можно не стоять, дожидаясь… Да, убого. А ведь тут наверняка решаются очень важные вопросы. Или не решаются…
Много ожидающих у других дверей. В них беспрерывно заходят и выходят, заходят и выходят. Но это не посетители. Молодые невзрачные парни — хозяева кабинетов, их помощницы — женщины с объемными фигурами в обтягивающих джинсах. Их почему-то больше, чем кабинетов. Может, в каждом работает по нескольку человек? Нет, это к ним коллеги спускаются с верхнего этажа.
У каждого в руках пачки документов. Все они при этом громко, не стесняясь, разговаривают с сопровождающим лицом. Или по мобильному телефону.
Одна из женщин, оглядев коридор, искренне изумилась:
— Ой, как вас много!
Выходя из присутственного места три раза в пять минут, хозяин никогда не забывает запереть его на ключ. Тут же со стороны лестничной клетки появляются посетители. Они дергают ручку только что запертой двери и спрашивают:
— Вышел?
— Да, наверх, — с готовностью отвечают из ближайшей очереди. В любой очереди всегда есть желающий ответить на любой вопрос.
Вера заметила, что многих посетителей приводит один человек, как бы экскурсовод. Адвокат, наверное. Как пастух баранов. Они под дверями не стоят, стало быть, адвокатские фирмы покупают здесь свое время. Пастухов несколько. Они время от времени пересчитывают стадо, утешают: уже скоро, просто завис компьютер, и предыдущая группа задержалась, так получилось, простите-извините, надо немного подождать.
Пастухи время от времени куда-то убегают с пачками документов, потом возвращаются. Умудряются развивать приличную скорость в узком коридоре. Сталкиваясь, они заговорщически улыбаются друг другу. Как посвященные во что-то, доступное лишь им одним.
