Брайан Гарфилд - Кто следующий?
Алвин открыл рот и снова закрыл его. Внезапно он почувствовал себя побежденным, потому что Стурка был прав.
— Барбара не знала время, она даже не знала место. Мы никогда не говорили ей, что это должен был быть Капитолий. Суммируй все это. Линк был единственным, кто знал весь план операции и об убежище в Амстердаме, — сказал Сезар.
— Барбара знала о Гарлеме, она была там, помнишь? — заметила Пегги. Неожиданно она повернула голову и посмотрела Стурке в лицо. — Вы убили Барбару, правда?
— Конечно. — Сезар говорил медленно, растягивая слова. Он качнул головой в сторону Алвина.
— Твоя чернокожая подруга донесла на нас.
— Вам виднее. — Алвин старался ничем не выдать себя.
Сезар покачал головой. Он выиграл спор, но больше не настаивал на своем. В конце концов Алвин произнес:
— Надеюсь, у вас были причины так думать.
— Она была шпионкой, — сказал Стурка, как будто ставя точку в разговоре.
Сезар изучал лицо Алвина. Он подвел конец дискуссии:
— У нее в сумочке была маленькая камера, и я застал ее с баночкой талька в руках при попытке снять отпечатки пальцев Марио со стакана в ванной комнате. Мы оставили ее труп для полицейских и слегка подпортили его — чтобы им было чем заняться. Может быть, это отучит легавых использовать своих агентов, во всяком случае, следующий из них будет отчасти предупрежден о том, что может случиться.
«Все в порядке», — мрачно подумал Алвин. Если она предала их, она заслужила свою участь. Ему надо держать себя в руках.
Сезар опять повернулся к Стурке.
— Дело в том, что нас кто-то предал. Наши люди схвачены.
— Барбара сказала им о месте в Амстердаме, — спокойно произнес Стурка. — О бомбах им никто не говорил. Линк не предатель.
Алвин почувствовал признательность, он был готов улыбнуться Стурке, но Стурка не смотрел на него. Стурка объяснял Сезару то, что каждый из них должен был сообразить сам:
— Неужели вы думаете, что если бы Линк сообщил полицейским заранее, они стояли бы снаружи и ждали, когда бомбы взорвутся? Логичнее было бы предположить, что они очистят здание и пошлют туда бригаду по бомбам. Вероятнее всего, наши люди раскрыли себя при выходе — кто-то совершил опрометчивую ошибку в неподходящий момент.
Сезар нахмурился, но прикусил язык; немного погодя он кивнул, признавая, что так все, возможно, и было.
— Но мы должны иметь в виду, что Барбара выдала нас. Они знают, кто мы такие.
— Именно поэтому мы и уезжаем сегодня ночью.
Пегги скомкала сигарету. Она вдавливала ее в стеклянную пепельницу еще долго после — того, как та уже потухла.
— Завтра наши фотографии будут на стене каждой почтовой конторы по всей стране, а мы собираемся выбраться отсюда на какой-то галоше, идущей в Лиссабон.
И вы еще говорите о том, чтобы вытащить Линка и остальных из тюрьмы. Простите, но это выше моего понимания.
— Дисциплина и не требует, чтобы ты понимала это. — Стурка раскрыл парусиновый чемодан Марио и перевернул его над кроватью: пачки сертификатов высыпались в беспорядочную груду, как бумага для растопки печи. Мы завалим их этими деньгами. Это как раз то, что нужно. Ты пересчитал их?
— Зачем? — Марио в недоумении подошел к кровати.
— Я сосчитал. — Стурка взял один из сертификатов. Это была большая, внушительная бумага, такого же размера, как журнал «Лайф», а по цвету и оформлению напоминавшая долларовую купюру; она обладала стоимостью тысячи акций в общем капитале «Мезетти Индастриз». Их продажная цена составляла около тридцати восьми долларов за одну акцию.
Две сотни акций NCA, принадлежащих Марио, «тянули» на восемь тысяч долларов. Его тысяча двести акций «Коуст Нэшинал Оил» стоили порядка шестидесяти тысяч. Четыре тысячи его акций «Уайт сайд Эвиэйшен» могли дать около восемнадцати тысяч. И кроме этого он имел тридцать пять тысяч акций «Мезетти Индастриз». Все это было унаследовано от патриархального дедушки, который гнул в бараний рог пролетариев. Парусиновый чемоданчик содержал около 1200 000 долларов в ценных бумагах, и они почти целый месяц таскали его с собой по улицам, потому что Стурка сказал, что им нужно будет быстро воспользоваться, если такая необходимость вообще возникнет.
— Пора, — проговорил Марио.
Стурка принялся аккуратно складывать сертификаты и засовывать их в чемодан:
— Пора.
Марио колебался.
— Эти бумаги нельзя просто принести в банк или к брокеру и дать указание продать их. Это вызовет панику на рынке. Они этого не сделают.
— Не продавай, — ответил Стурка. — Заложи их.
— Для чего?
— Сколько ты можешь получить? Полмиллиона?
— Около того.
— Возьми чек на предъявителя. Затем ты отнесешь этот чек в другой банк и выпишешь вместо него несколько чеков на меньшие суммы. После этого ты опять пойдешь в другие банки и получишь деньги по некоторым из них.
— Какую сумму взять?
— По крайней мере, половину от общей. Остальное пусть будет в сертификатах и чеках, которыми можно воспользоваться за границей.
Марио в мгновение ока становился трезвым и практичным, когда речь заходила о деньгах. Он был воспитан в семье финансистов, и это давало о себе знать.
Он запер чемодан.
— В крупных купюрах, я думаю?
— Любые другие займут слишком много места. Ты должен будешь также купить нам пояса для денег. Подойдут дешевые, из плотной ткани.
— Это ведь буржуйские деньги, не так ли, — усмехнулся Марио. — И мы используем их, чтобы уничтожить буржуев.
— Зайди сначала к парикмахеру, — инструктировал Стурка. — И купи хороший костюм, ты должен выглядеть респектабельно.
— Естественно.
— Можете взять машину. Пегги поедет с тобой. Высадишь ее в Нью-Йорке на стоянке около гаража. У полиции может быть описание машины, полученное от Барбары, но у них нет ее номера. — Они сменили номерной знак прошлой ночью.
— Вероятность того, что вас арестуют на многолюдных улицах, слишком ничтожна, чтобы об этом беспокоиться. Вы растворитесь в толпе. Но в банке вам придется выдумать правдоподобную причину, чтобы занять деньги под залог ценных бумаг.
— Безусловно. Мы с Пегги собираемся пожениться и хотим купить яхту для нашего медового месяца.
— Нет. Это слишком легкомысленно.
Марио нахмурился. Стурка кончиками пальцев коснулся его руки.
— Намечается сделка по продаже земельного участка. Очень крупная. Будь откровенен со служащим в банке, доверь ему свою тайну. Тебе нужны деньги для подпольной взятки, чтобы убедить земельный комитет пойти тебе навстречу. Это краткосрочный проект, и ты сможешь вернуть ссуду в течение трех месяцев.
Алвин изумленно посмотрел на Стурку. Этот человек приказывал абсолютно невероятные вещи.
Марио кивнул.
— Это сработает.
Сезар тихо сказал:
— Мы были вынуждены убрать ее.
— Господи, — невнятно прошептала Пегги.
Стурка ткнул пальцем в ее сторону.
— Твой отец был профессором колледжа — ты знаешь, как держать себя.
— Мой отец — надутый либеральный пьяница. Чертов лицемер.
— Ты будешь секретаршей Марио. Секретаршей очень богатого человека — и ты должна вести себя так, как подобает в приличном обществе.
— Буржуйском обществе.
— Пегги… — У Стурки был очень тихий и спокойный голос, но он заставил ее замолчать. — Пока Марио будет в парикмахерской и магазине, ты купишь себе строгое платье и сделаешь прическу.
Поскольку она ничего не возразила, он опять повернулся к Марио.
— Убеди служащего в банке, что все строго конфиденциально. Никто не должен ничего знать, иначе это может расстроить твою сделку.
— Непременно. Таким образом акции не будут переходить из рук в руки, их продажа не будет зарегистрирована ни на бирже, ни в SEC.[6]
— И твоя семья ни о чем не узнает.
— Да.
Стурка подошел к Пегги.
— Когда ты закончишь дела в городе, поезжай на метро до Ньюарка и там возьми такси до отеля «Вашингтон». Тебе надо вернуться в интервале от шести тридцати до семи. Будешь ждать у центрального входа.
— Внутри или снаружи?
— Снаружи, мы будем наблюдать. Когда у меня не будет сомнений, что за тобой не следят, мы заберем тебя.
— Что делать, если мы не сможем там встретиться?
— Оставь для меня сообщение обычным способом, мы что-нибудь придумаем.
Стурка был абонентом службы телефонных сообщений под именем Чарльза Верника. Когда требовалось что-то передать ему, следовало назвать цифры телефонного номера в обратном порядке: если вы звонили с телефона 691–6243, нужно было оставить номер 342–6196.
Алвин зевнул.
— Проснулся наконец, — сказал Сезар.
— Я два дня не спал.
— На пароходе у тебя будет целая неделя, чтобы отоспаться. — Сезар вытащил из кармана пузырек с таблетками. — Возьми одну из них.
