Евгений Сухов - Из шпаны – в паханы
Резо нагнулся и плеснул водки в пустую рюмку. Небрежно подтолкнул ее в направлении Воробья.
– Выпей, – по-прежнему без всяких эмоций предложил грузин. – У тебя сегодня было трудное утро. А то ли еще предстоит, Воробей. Ты ведь в первый раз замочил кого-то, признайся?
– В первый, – не стал темнить тот.
Резо удовлетворенно кивнул.
– Привыкай.
Воробей залпом осушил рюмку.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «ИДУ НА ВЫ»
Казанская область. Безымянный придорожный трактир близ станции Синодской
– Мы потеряем на этом пару дней, – продолжал увещевать Резо, и сидящему напротив Рекруту нравился тот азартный блеск, которым горели глаза подельника. В этом они были очень похожи. – Ну, может быть, три дня. Не больше. Зато выгода на лицо, сам подумай. Это же те самые тылы, о которых ты так часто говоришь. Плюс увеличение авторитета, плюс новые свежие силы для московского вояжа. Соглашайся, Рекрут!
Речь шла о том, чтобы завернуть по пути в Ярославль и помочь там местным жиганам задавить воров старой формации. По словам Резо выходило, что ярославские давно готовы к подобным решительным действиям, но им не хватало лишь маленького толчка. Не хватало человека, готового бросить уркаганам открытый вызов. И в этом они рассчитывали на Рекрута. Именно такими словами и было написано в той маляве, что Резо получил от ярославского жигана Кумача.
Солоух с бригадой отправились в Москву поездом, а Рекрут с Резо двинулись тем же маршрутом на перекладных. Согласно намеченному Рекрутом плану, его жиганы должны были заранее обосноваться в столице, осмотреться и выяснить, что там к чему.
– Сколько человек есть у этого Кумача? – спросил Рекрут, наливая себе в стакан новую порцию вина и продолжая время от времени косо поглядывать в направлении выхода из трактира.
– Ну, дюжины полторы-две, я думаю, наберется.
– А в уркаганской кодле?
– Об этом Кумач ничего не упоминал, – вынужден был признаться Резо. – Он говорил только, что верховодят в Ярославле трое «деловых»: Цыган, Трефовый и Толик-Муха. Последний, как я понял, из молодых, но шибко рьяных. Больше мне ничего не известно, Рекрут. Но не все ли нам равно, сколько в этой кодле людишек. Завалим тех троих, кого я перечислил, и остальным просто придется с нами считаться. Делов-то на три копейки.
– Если бы все было так просто, как ты говоришь, – покачал головой Рекрут. – То, что проканало у нас в Казани, может не проканать в Ярославле, – жиган помолчал немного, пригубил вина и с мрачным видом пробежался пальцами по небритому подбородку. – Ну, ладно. Пусть будет по-твоему, Резо. Заедем в Ярославль и посмотрим, что там получится. Фартанет нам – хорошо, а нет... Риск есть риск.
На противоположной от трактира стороне трассы остановился черный горбоносый автомобиль. Со своей наблюдательной позиции Рекрут хорошо видел, как из салона выбрались двое в кожаных куртках и таких же кожаных фуражках. На боку одного из них висела внушительная по размеру револьверная кобура с торчащей из нее рукояткой. Мужчины шумно хлопнули дверцами. Тот, что был повыше ростом, уверенной походкой направился к трактиру. Второй остался рядом с автомобилем. Поднял воротник куртки, защищаясь от холодного ветра.
– А вот, наконец, и те, кого я так старательно поджидал, – улыбнулся Рекрут.
Он подхватил с соседнего стула «восьмиклинку» и нахлобучил ее на голову. Резо обернулся через плечо. На лице его обозначилась гримаса презрения.
– Это же чекисты.
– Вижу, – Рекрут кивнул.
– Ты ждал чекистов?
– Знаешь, Резо, вот все в тебе хорошо, да соображаешь ты шибко туго. Нет в тебе дальновидности, брат. На выезде из области сплошные кордоны. Ты как думаешь их миновать?
Грузин невыразительно пожал плечами. Откровенно говоря, мысль о кордонах не приходила ему в голову. Рекрут тем временем достал «наган», отбросил барабан и проверил наличие патронов в обойме. Затем сунул оружие в карман на прежнее место. Рука осталась лежать на рукоятке.
– А я вот об этом думал, – сказал он.
– Ну и?
– Нам нужен такой автомобиль, как у этих ребят, куртка высокого для меня и все документы, которые обнаружатся у этой парочки. Просекаешь мою мысль?
Резо скривил губы в усмешке. Снова оглянулся назад. Чекист уже ступил на крыльцо трактира.
– Я разберусь с этим, – грузин решительно поднялся из-за стола.
– Добро, – согласился Рекрут. – Тогда я возьму на себя второго.
Они вместе двинулись к выходу. Резо держался чуть впереди. Рекрут отставал от подельника на полшага. Чекист остановился на пороге и огляделся. Сфокусировал взгляд на двух идущих в его сторону мужчинах. Рука как бы сама собой легла на торчащую из кобуры рукоятку револьвера.
Резо вроде как попытался обогнуть стоящего у него на проходе человека, но чекист не позволил ему этого сделать. Левая ладонь уперлась жигану в грудь.
– Минутку. Проверка документов, товарищи.
Резо только и ждал этого. Сблизившись с чекистом вплотную, он выхватил свой «наган», приставил холодное дуло к животу визави и хладнокровно выстрелил. Чекист издал звук, отдаленно напоминающий хрюканье, затем сдавленно захрипел и медленно сполз на пол, в последней отчаянной попытке удержать равновесие цепляясь пальцами за куртку Резо. Грузин отшвырнул его от себя ударом ноги под ребра.
Рекрут тут же выскочил из-за спины подельника, вскинул вверх руку и прицельно выстрелил во второго чекист, стоявшего у автомобиля. Вспышка его «нагана» вспорола сиреневые вечерние сумерки. Чекист опрокинулся на спину, держась двумя руками за грудь. Рекрут, на всякий случай продолжая держать раненого под прицелом, устремился вперед.
– Обыщи своего, – бросил он на ходу Резо. – Бери все, что найдешь. И не забудь про куртку.
За считанные секунды жиган оказался рядом с автомобилем. Чекист еще сучил ногами. Кровь точками вырывалась у него из-под пальцев. Но опасности он уже не представлял. Рекрут прекрасно видел, что его жертве оставалось жить совсем недолго. Он убрал «наган» и присел рядом с раненым. Сноровисто пробежался по карманам чекиста. Нашел удостоверение и какую-то бумагу, подписанную товарищем Петерсом. Вникать в смысл написанного прямо сейчас Рекрут не стал. Но предпочел забрать бумагу с собой.
Резо приблизился к подельнику. В левой руке он держал испачканную в крови куртку чекиста, а в правой кобуру с револьвером.
– Брось пока это все назад, – распорядился Рекрут. – И садись за руль. Я займу место рядом.
– Куртка в крови, – счел нужным предупредить Резо.
– И что? Большинство чекистских курток в крови. Кстати, ты никогда не задумывался над тем, почему они предпочитают носить кожу?
– Нет, – грузин растеряно взглянул на собственное одеяние. – А в этом есть какой-то смысл?
– Конечно, – Рекрут распахнул дверцу с пассажирской стороны. – С кожи удобнее всего смывать кровь.
* * *Москва. Ильинский переулок
Как и было условлено, Графин остановился под фонарным столбом напротив уже закрытого хлебного магазина. Никифор появился минутой позже и прямиком двинулся в сторону уркагана. Графин усмехнулся. Он почему-то не сомневался, что старый его подельник пришел загодя, но нарочно таился и не спешил обнаруживать себя. Проверял, явится ли Графин один. Опасался. Такая подстраховка была вполне понятна уркагану.
– Привет!
На Никифоре была черная кожаная куртка и заломленная на самый затылок фуражка. От прежней вальяжной походки не осталось и следа. По-военному подтянут, подбородок высоко вскинут. Словно за ним и не было никогда криминального прошлого. Словно это и не его имя было на языке практически у каждого сотрудника департамента полиции.
– Вот, значит, как, – протянул Графин, игнорируя приветствие бывшего подельника и пристально разглядывая его с ног до головы. – А я думал, ошиблись ребята. Думал, слухи про тебя распускают. Не верил.
– Отчего же не верить? – Никифор пожал плечами. – К твоему сведению, Графин, сейчас многие из бывших уркаганов в ЧК работают. Это, знаешь ли, не возбраняется. Новая власть лояльна к врагам старой власти. Любые грехи отпускает.
– Вона как! Понятно...
Графин заложил руки за спину и неспешно двинулся вдоль тротуара по Ильинскому переулку. Никифор заколебался. Однако решил, что не к лицу чекисту пасовать перед каким-то бандитом. Быстро нагнал Графина и зашагал с ним рядом. Их шаги гулко отдавались эхом в пустынном переулке.
– А совесть перед друзьями не мучает? – спросил Графин после небольшой паузы.
Уркаган уже все решил для себя. Решил еще в тот момент, когда собирался на встречу с Никифором. Если бы речь шла о ком-то другом, на это еще можно было бы закрыть глаза. Но Никифор... Он знал слишком много. И, в первую очередь, слишком много о самом Графине. Рисковать авторитетный уркач не мог. Он считал, что нет ничего важнее, чем надежные тылы.
– Брось, Графин, – Никифор поглядывал за спутником краем глаза. – При чем тут совесть? Я, в отличие от других, веду себя открыто. И не стучу в ЧК за спиной товарищей.
