Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)
По уму, конечно, нужно было бы дать этим троим возможность взять картину из тайника и выйти с нею из дома и только тогда брать их, но… Субботний день, народ на улице… Да и Ганс этот – не высшего класса профи… Вечная беда с исполнителями – толковый исполнитель, кстати говоря, ценен иногда не меньше аналитика. Классных профессионалов по грязной работе не так уж и много…
После обнаружения «Эгины» Ганс должен был немедленно отзвониться на радиотелефон Черепа и ждать его прибытия…
Своих людей Гансу предстояло собрать и проинструктировать самому, без посвящения их в подробности предстоящей акции. После инструктажа распускать людей по домам Череп запретил. Ганс заверил бывшего комитетчика в том, что все понял, и начал вызванивать своих бойцов… Казалось, Череп предусмотрел все и спланировал операцию правильно, естественно, с учетом реальных возможностей. Однако в России, как известно, вообще трудно что-либо планировать – слишком много проявляется на этапе претворения плана в жизнь неучтенных факторов. Таких, которые и предугадать невозможно…
В данном конкретном случае таким фактором стало наличие в группе Ганса парня, являвшегося агентом оперуполномоченного ОРБ Степана Маркова… Агент этот трудился под псевдонимом Котов, но в жизни он носил, конечно, совсем другую фамилию… Этот Котов начал работать на Маркова относительно недавно – всего лишь месяц назад, а к группе Ганса он примкнул месяцем раньше… Крови на парне еще не было, поэтому Степа надеялся с его помощью окучить со временем всю бригаду… Однако вышло по-другому…
В ночь с пятницы на субботу Котов позвонил на связной телефон и оставил убойную информацию для Степы – вся группа Ганса отправляется утром куда-то в пригород, предположительно в Сосново, для участия в какой-то разборке. В этой разборке Гансу и его людям следовало замочить какую-то бабу, ее мужика и еще какого-то парня – журналиста Серегу – бывшего то ли афганца, то ли африканца… Этот Серега к месту разборки должен будет подъехать отдельно, потому что он якобы в бегах, ищут его и менты, и деловые. Второй возможности перезвонить у Котова не будет, так как Ганс всю группу собирается держать у себя на глазах на какой-то хате, адреса которой Котов не знает…
Поскольку Марков не давал агенту номера своего домашнего телефона, то и всю информацию получил в пересказе связника – отставного подполковника милиции, чей телефон Степа давал на случай экстренной связи. Вот и выпал такой случай, да Котова уже не достать и не расспросить подробнее…
Проклиная все на свете, Марков позвонил домой Кудасову, поднял его с постели и коротко изложил суть проблемы. Никита Никитич только крякнул и сказал Степе:
– Подъезжай на базу, помозгуем…
…Ирина Васильевна и Шварц поднялись в субботу в шесть утра, а уже в семь вышли из дома. Они решили ехать до Соснова электричкой от Финляндского вокзала, поэтому, пройдя метров триста от дома Гордеевой, спустились в метро на станции «Площадь Мужества».
Ирина Васильевна любила ездить в метро. Раньше любила. Потому что именно в метро познакомилась с Юрием Александровичем, с Юрочкой… Было это в 1973 году, в октябре… Ира Гордеева, аспирантка-заочница Академии художеств, возвращалась домой после дня, проведенного в Публичке. Пересаживаясь с одной ветки метро на другую на станции «Площадь Восстания», она заметила ревущего на лавке мальчишку лет шести.
– Что с тобой, маленький? – подошла к малышу Ира.
– По-о-оте-е-рял-лся!.. – И кроха зарыдал еще громче…
Из путаного рассказа мальчугана выяснилось, что он с родителями возвращался домой после дня рождения дяди Паши, где папа с мамой, видать, хорошо выпили. В вагоне метро мальчик (его звали Толей) заснул, а родители, наверное, вышли, забыв его в вагоне… Проснувшись и увидев, что папы с мамой рядом нет, Толя испугался и выскочил на первой же станции…
У Иры сжалось сердце.
– Ничего… Найдем мы твою маму…
Она достала из сумочки платок и стала вытирать мокрые щеки малыша… Ира очень любила детей. Даже «очень» совсем не то слово… В студенческие годы она сама могла стать мамой, но… Парень, которого она любила и который говорил ей слова любви, отказался жениться, узнав, что Ира беременна… И она сделала аборт. Операция прошла неудачно… Как потом Ира казнила себя за то, что не оставила ребенка… Нерастраченную материнскую нежность она лишь изредка могла дарить чужим детям…
– У маленькой мамы большие проблемы? – раздался над нею с мальчиком веселый, чуть глуховатый голос.
Ира подняла взгляд – перед ней стоял симпатичный сухощавый мужчина интеллигентного вида, в светлом плаще, в костюме, при галстуке. Незнакомец улыбался, но не насмешливо, а скорее с сочувствием.
– Могу я чем-то помочь?
– Не знаю, – пожала плечами Ира. – Тут такая история – малыша родители потеряли…
– Как потеряли? – удивился незнакомец.
– Да вот, оказывается, и такое случается…
Она пересказала мужчине всю короткую историю мальчика Толи, и человек в плаще только головой покачал:
– Понятно… Не плачь, Толя, это у тебя не горе, а горюшко… Тут мы поможем… М-да… Горе-то у тебя в другом… Ладно, пойдем-ка, друг, в пикет милиции. Там тебя уже ждут, наверное…
Мужчина легко подхватил Толю на руки и зашагал к эскалатору. Ира пошла за ним… По дороге к пикету незнакомец представился; звали его Юрием Александровичем, а работал он геофизиком в одном закрытом НИИ… В милиции все вышло так, как и предсказывал Юрий Александрович: информацию о потерявшемся мальчике уже передали по всем линиям метро, протрезвевшие родители ждали своего сына на станции «Пушкинская».
Новый знакомый предложил Ире проводить ее до дому, она согласилась… На следующий день они встретились снова и долго гуляли по Васильевскому острову – Юрий Александрович хорошо знал русскую классическую литературу, читал наизусть стихи Есенина, Блока, Некрасова… Что особенно удивило Иру – он неплохо разбирался в живописи, особенно в западноевропейской… Его родители умерли перед войной, и вырос Юрий Александрович в детском доме – это обстоятельство еще больше тронуло Ирину Васильевну, потому что через детдом пришлось пройти и ей… В сорок четвертом году ее отец погиб на Белорусском фронте, а маму убили в сорок девятом уличные грабители: она отказалась снять с себя сережки и колечко – подарок мужа…
В детском доме, правда, Ира прожила недолго, всего два года… Но именно там она пристрастилась к чтению – библиотека в казенном заведении была, как ни странно, хорошая, многие книги остались еще от собрания графа Костецкого, в чьем бывшем имении и располагался детдом… Особенно нравилось маленькой Ирочке читать книги по истории живописи… Погружаясь в чтение, девочка уходила в другой мир – прекрасный и чистый, как мечты ребенка… «Это от Бога – уметь читать», – говаривала учительница литературы Екатерина Николаевна, очень любившая девочку.
В пятьдесят втором году в детдоме случилась беда – к детишкам стал наведываться местный партийный босс Матвей Семенович, усиленно интересовавшийся девочками постарше… Однажды Матвей Семенович подловил тринадцатилетнюю Ирочку и стал грубо тискать ее едва наметившуюся грудь… Девочка еле сумела вырваться и убежать, и в тот же вечер она рассказала все Екатерине Николаевне. Возмущенная учительница литературы отправилась к директору детского дома, а через два дня за ней приехали два угрюмых милиционера… Екатерина Николаевна исчезла из Ириной жизни. А еще через три дня Гордеева сбежала из детдома… Она ушла тайком и отправилась в находившийся под Ленинградом поселок Сосново, где жила ее тетка, двоюродная сестра отца…
Тетка держала двух свиней, гусей и кур и, в общем, не бедствовала, но особой щедростью не отличалась – сироту она приняла, но поставила условие: работать, работать и работать… Так прошло еще четыре года, а потом Ира уехала в Ленинград, где поступила сначала на библиотечный факультет Института культуры, а потом, через два года, сдала экзамены в Академию художеств, на искусствоведческий…
Шесть лет она прожила в общежитиях, бедствуя, как церковная мышь, одни глазищи у нее и остались от недоедания, но училась Ирочка отлично.
Когда она уже заканчивала пятый курс, умерла тетка в Соснове, неожиданно оставив двоюродной племяннице дом и все хозяйство… Живность и скотину Ира раздала соседям, а в Сосново наведывалась редко – в основном летом… В Питере у нее сначала появилась комната в общежитии, а потом, когда она уже работала в Эрмитаже, ей выделили квартиру… Но это было уже после того, как она познакомилась с Юрой… Он долго обманывал ее, выдавая себя за геофизика… Ира чувствовала, что Юрий Александрович чего-то недоговаривает, переживала, мучилась… Иногда он исчезал надолго, говорил, что уезжает в экспедиции, потом снова появлялся… И встречался с ней все время тайно, объясняя это секретностью своей работы… Однажды она не выдержала, заплакала, попросила рассказать все как есть, объяснить, почему он выдает себя не за того, кем является на самом деле… Юрий Александрович долго молчал, а потом начал рассказывать… Он говорил долго – вечер и целую ночь, только тогда она и поняла, какая страшная у него была жизнь… Была? Нет, он не бросил свое ремесло ради нее, говорил, что экспроприировать богатых жуликов – его призвание… Ира плакала, несколько раз даже пыталась порвать с ним, но… Всегда приходил день, когда он снова появлялся в ее жизни… Любила она его? Конечно, любила… Вопреки всему – страшась и стыдясь своей любви…
