Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)
Андрей смотрел на новое действующее лицо и лихорадочно пытался сообразить, что, собственно, происходит. Между тем Гурген (а это был именно он) уселся на стул, на котором до него сидел Резо, и не мигая уставился на Обнорского. После минутной игры в гляделки Гурген еле заметно улыбнулся и спросил:
– Страшна?
– Есть немного, – пожал плечами Андрей, потому что врать было бы просто смешно: кому, интересно, не будет страшно в таком вот положении?
– Сытуацыю счытаыш, прыкыдываыш, как уйты? – В голосе пожилого кавказца послышалась ирония, и Обнорского это завело; поскольку он считал, что терять ему уже нечего, то и ответил дерзко:
– Вам бы, дедушка, в цирке работать – угадывателем мыслей… Такой талант в землю зарываете…
Гурген хмыкнул:
– Хамыш? Зачэм?
Серегин снова пожал плечами и опустил голову.
– Что вам от меня надо?
Кавказец вопрос, естественно, проигнорировал, продолжая с интересом рассматривать Обнорского (так, наверное, зоолог рассматривает незнакомый ему доселе вид ящериц) и о чем-то думая. Потом он прищелкнул языком и спросил:
– Зачэм Вытька Антыбыотик тэбя взять хочит? А?
– Не знаю, – покачал головой Обнорский. – Вы бы сами у него спросили…
Гурген нахмурился, но потом снова улыбнулся:
– Я тыбэ нэ враг… Скажи, откуда ты Барона знал?
Андрей вздрогнул и удивленно покосился на кавказца. Мало того что он назвал кличку Михеева – в последней фразе еще и акцент куда-то подевался… Инстинктивно Андрей понял, что терпение этого лысого старика не стоит испытывать – оно небезгранично, а стало быть, нужно что-то ему рассказать…
– У Барона я брал интервью… Я журналист… Юрий Александрович был очень интересным человеком… Когда мы с ним встретились, он в тюремной больнице лежал… Ну а потом он попросил найти его женщину…
Запинаясь и тщательно подбирая слова, Обнорский рассказал кавказцу примерно ту же самую версию, что и Шварцу накануне вечером.
Гурген одобрительно кивал во время рассказа, не говоря ни слова. Он прекрасно понимал, что журналист многого недоговаривает, и размышлял, какое ему принять решение… Парень ему понравился, но это ни на что повлиять не могло. Эмоциональные категории не берутся в расчет там, где речь идет о серьезном бизнесе… Так что ж делать с мальчиком? Отдать его Витьке? Определенный смысл в этом есть – у Бесо позиции сильнее станут… С другой стороны, этот парень явно знает что-то такое, что Антибиотику поперек горла… А мальчик упертый, с характером, с Витькой ему, конечно, не совладать, но… Кое-какой ущерб ему он нанести сможет… По крайней мере подергаться заставит, понервничать… А именно сейчас Гургену были очень выгодны нервные волнения Антибиотика: намечалось одно деликатное дело с питерским бизнесменом, и хорошо было бы, если бы на первых порах Витя нос в ту «тему» не засунул… Пусть бы он отвлекся на кого-нибудь… Хотя бы вот на этого Серегина… интересно, что он все-таки знает? Что сказал ему Барон? Узнать-то можно… Резо этому мальчику язык быстро расплетет… Но тогда потом журналиста мочить придется – не отпускать же инвалида… Стоит ли его секрет таких трудов? Что интересного мог сказать ему умирающий старик? Какой-нибудь косяк[108] на Витьку повесил, наверное, да попросил место тайничка своего бабе передать… Что там может быть, в таком тайничке? Так, пыль и плесень… Зачем же тогда Витька за парнем гоняется? Да хотя бы и от азарта… Антибиотик всегда был азартным и заводным. Гурген даже удивлялся время от времени – откуда у русского такой темперамент?..
Гурген потер нос – нужно было принимать решение. Журналист на диване затих – дошло до него, видимо, на каком тонком волоске его жизнь висит… И снова вдруг вспомнился Гургену воркутинский лагерь, молодые глаза Юрки Барона и штабель бревен, которые вполне могли его, Гиви, похоронить…
– Я абязан был Барону, да… Он был мужчына… Ты мынэ правду нэ сказал… Нэ нада… Я тыбэ атпускаю… Рады памяты Юрки… Долгы платыт надо… Ныкто сказать не может, что Гурген долг не платыт…
– Вас зовут Гурген? – переспросил Обнорский.
Но кавказец не удостоил его ответом; он помолчал и продолжил:
– Мынэ от тебэ нычего нэ нада… Луды далжны друг другу памагат… Так? Если мынэ помощь нужна будэт – ты мнэ тоже поможыш?
Гурген, улыбаясь, смотрел на растерявшегося Серегина. Журналист неуверенно кивнул:
– Помогу, конечно… Только в чем?
– Нэ важно, – махнул рукой Гурген. – Пока нэ важно…
Он что-то гортанно крикнул, и появился Резо. Гурген показал на Андрея пальцем и произнес несколько грузинских фраз. Резо кивнул, взял Обнорского за плечо, легко поднял с дивана и подтянул к двери в кухню. Андрей успел обернуться через плечо – лысый кавказец входил в комнату Шварца.
Вихренко сидел на своей кровати точно в такой же позе, что и Обнорский некоторое время назад. Различие было только одно – на правой скуле Сергея красовался впечатляющий кровоподтек. Гурген посмотрел на парня, улыбнулся тонкими губами:
– Ты… Ты пачиму нэ сказал шефу, что журналыст здэс? Тэбе гаварыли…
Шварц дернул скованными руками и глухо ответил:
– Андрей мой друг…
– И многа у тэбя… друзэй?
– Друзей много не бывает…
Вихренко опустил голову и сжал зубы, пытаясь унять противную дрожь. Гурген долго смотрел на него молча, потом сказал:
– Харашо… Сэгодня ты втарой раз радылся… Помни, кто тэбе жизнь падарил… Паедыш с ним в Питер… Вырнешься – расскажыш все мыне… Убегать не пробуй… Найдем… Понял?
– Понял, – тихо ответил Сергей, и Гурген кивком велел стерегущему снять с парня наручники…
Через пять минут ребята остались в квартире одни. Они сидели на кухне и долго молчали, растирая затекшие от браслетов запястья и дымя сигаретами… Наконец Вихренко сказал:
– Этот… лысый… Он велел все рассказать ему, когда я вернусь в Москву… Кто он такой, а, Палестинец? Крутой папа…
Обнорский пожал плечами:
– Его вроде Гургеном зовут?
– Гурген?! – Шварц присвистнул. – Если это тот Гурген, про которого я слышал… Да, Андрюха, серьезные у тебя запутки… Гурген пол-Москвы контролирует… Я охуеваю с тебя, старый…
– Ничего, – упрямо сжал губы Серегин. – Нам бы только до субботы дотянуть… А там тебе ничего специально Гургену рассказывать не надо будет… Он сам все узнает из средств массовой информации…
Сергей удивленно посмотрел на него, но Андрей лишь махнул рукой:
– Потом, потом… Все потом… Давай-ка собираться потихоньку… Все равно заснуть уже не сможем…
Они по очереди сходили в душ, привели в порядок квартиру, позавтракали, а потом Андрей сказал, что хочет поехать на Домодедовское кладбище. Шварц кивнул; они договорились встретиться в десять тридцать на Ленинградском вокзале у бюста Ленина – нужно было успеть взять билеты на Питер, и, кроме того, Обнорский хотел еще позвонить Ирине Васильевне на работу…
У могилы Ильи Андрей успел только выкурить сигарету – больше времени не было. Могила, несмотря на новую ограду и хорошую мраморную плиту, вид имела неухоженный, видимо, никто сюда не приходил… Андрей вздохнул, перекрестился и пошел прочь…
На встречу Шварц не опоздал – в его конторе никаких проблем не возникло, ему легко дали неделю отгулов, шеф, бывший полковник милиции Селиверстов, выписал Вихренко липовую командировку в Питер, выдал проездные. Ствол Сергей взял сам, благо у него имелся подписанный в Министерстве внутренних дел документ, разрешающий постоянное ношение оружия. В то время получить в Москве такую ксиву не составляло особых проблем.
…Ирине Васильевне дозвониться так и не удалось, и ребята погрузились в поезд буквально за пять минут до отхода. Андрей нервничал, но успокаивал себя тем, что позвонит Гордеевой домой вечером, уже из Питера… Собственно, так ведь и договаривались…
В креслах дневного поезда ребят, почти не спавших ночью, сморил сон, поэтому дорога до Питера не показалась долгой…
Около девяти вечера Андрей уже набирал домашний номер Ирины Васильевны, стоя в будке телефона-автомата у Московского вокзала:
– Алло? Ирина Васильевна, это Серегин… У вас все в порядке? Слава Богу… Я звонил вам после одиннадцати на работу, но поймать не смог… Нет, все нормально… Так, Ирина Васильевна, слушайте меня внимательно: сейчас к вам подъедет один парень, это мой друг… Зовут его Сергеем, у него короткая стрижка и на правой скуле ссадина… Сережа нам поможет в наших завтрашних делах… Нет, я буду ночевать в другом месте… Да, а Сергей у вас… А утром вы с ним вместе поедете в Сосново… Да, на дачу к вам… Там ждите меня… Я доеду самостоятельно… Да, чтобы к вам лишнего внимания не привлекать… Да… Ну а потом как договаривались… Берем все, что нужно, – и в город… Да… Завтра выходной, но своих коллег я собрать смогу, было бы что им показать… Хорошо… Хорошо… Ну все, до встречи… Сережа едет к вам…