Игорь Гриньков - Криминальная история
Клара сНогалой составили забойный тандем: они обслуживали клиентов по вызовам и по одиночке, но чаще — в паре; не гнушались притонов и саун, где популярность новенькой выросла чрезвычайно; в свободные вечера посещали гостиницу, где редко оставались без дела. Наконец Ногала достигла «высшей» степени признания; в гостинице ей был выделен специальный номер, за пользование которым из ее заработка вычетов не производилось, она могла при желании жить там, на постоянной основе. Еще одной привилегией являлся факт относительно свободного выбора клиентуры, охранники-сутенеры ограждали ее от непредсказуемого контингента и «подгоняли» солидных, денежных людей, от которых меньше всего можно было ожидать конфликтов. Естественно, такие деловые взаимоотношения складывались на обоюдной основе, охрана в накладе тоже не оставалась. Не всегда, однако, можно было поручиться за полную безопасность «девочки».
Однажды в город по каким-то своим делам нагрянула «солнцевская братва». Бандюки разместились в двух коттеджах Шахматного городка, а к вечеру велели привезти к ним все здешнее «блядво». «Аукцион» проходил в просторном холле, где в креслах расслабленно сидели молодые, мускулистые, уверенные в себе парни, раздетые до длинных трусов, тела которых были причудливо расписаны уголовными татуировками. И, хотя, внешне они выглядели вполне миролюбиво, от них, как от диких зверей, исходил запах опасности. Зашуганные девушки робкими группками заходили в холл, где вершился строгий отбор-кастинг. «Солнцевские» без всяких церемоний ощупывали живой товар, чуть ли не в рот заглядывали, изредка задавали скупые вопросы; выбраковка носила капитальный, углубленный характер.
Ногалу выбрал главарь и сразу повел к себе. Ночью не безобразничал, не пил, если не считать двух фужеров шампанского, одобрительно отнесся к тому, что партнерша не употребляет алкоголя, а утром рассчитался с ней по-царски.
— Ты мне понравилась, Галка! — сказал ей на прощанье. — Не думал, что в вашем занюханном городишке встречаются настоящие красавицы! Будешь случаем в Москве, звони! — и протянул ей бумажку с номером телефона. Потом вызвал подручного и распорядился, чтобы девушку отвезли, куда она скажет.
Наконец-то у Ногалы появилось то, что называют профессиональным отношением к делу. Когда заканчивалась неприятная работа, контакты с вызывающими чувство гадливости клиентами, она сразу выключалась из этой части своей жизни, и начисто отбрасывала ее прочь. Досуг свой она заполняла, сообразно своим интеллектуальным запросам, которые были невелики в силу скудного образования. Отдых, парикмахерские, покупка модной, дорогой одежды и обуви (теперь она могла себе это позволить), телевизор, чтение детективов и боевиков. Да, и при исполнении своих специфических обязанностей она научилась не зацикливаться на самых негативных моментах, как-то отстраняться от них. Как будто это происходило с какой-то другой женщиной, а не с ней.
Клара ревниво наблюдала за успехом молодой подруги, возрастной предел знаменитой проститутки достигал критической точки, за которой можно было запросто выйти в тираж, а это было равнозначно катастрофе. Но случилось неожиданное. Ногала из-за полного презрения к ненавистным мужчинам настолько привязалась к Кларе, что как это часто бывает среди проституток, просто дружеские отношения превратились у них в любовную связь. И если для Клары лесбийские игры были не в новинку, а так, баловство; она в своей жизни испробовала все, то у Ногалы это было нешуточно и искренне. Любовный однополый эрзац заменил ей настоящее, полноценное чувство, и она души не чаяла в своей любовнице-подруге. А в Кларины планы не входила устойчивая близость с одной партнершей, и незаметно и ненавязчиво она перезнакомила Ногалу со всеми своими знакомыми лесбиянками, причем, специально устраивала групповые лесби — оргии, и очень скоро Ногала стала очень известной в среде любительниц «розового секса».
Два события повлияли на устоявшуюся, казалось бы, жизнь Ногалы. Всего лишь дважды она нарушила правило, не вступать в половые контакты без презерватива, и оба раза была жестоко наказана за это.
В первом случае она подцепила какой-то вирус, не столь опасный, сколько трудно поддающийся лечению. Примерно за полгода она перевела уйму денег на покупку дорогостоящих медицинских препаратов, но, в конце концов, изничтожила прилипчивую гадость.
После второго нарушения она просто «залетела» — подхватила беременность. Когда характерные симптомы стали настолько очевидными, что сомневаться уже не приходилось, Ногала посетила женскую консультацию, где диагноз прозвучал, как приговор, не подлежащий обжалованию. Рожать ребенка в столь молодом возрасте при сомнительном социальном положении пока не входило в ее жизненную программу, и она решилась на аборт; благо, сроки еще позволяли. Опытная врач-акушерка всячески отговаривала Ногалу от этого шага: первая беременность, риск последующего бесплодия слишком велик. Но девушку невозможно было переубедить.
Не очень сложная манипуляция закончилось у Ногалы кровотечением, в результате чего ее поместили в стационар. На третий день пациентку вызвала в кабинет заведующая:
— Милочка! Вас неоднократно предупреждали о высокой степени риска аборта для женщины с первой беременностью. Вы настояли на своем решении, даже дали расписку. Но дело не в этом. К своему глубокому сожалению, я должна поставить в известность, что в будущем вы никогда не сможете стать матерью!
Для Ногалы это было удар ниже пояса. Ведь, в неопределенном, туманном будущем, когда все наладится (когда и каким образом, она не представляла), ну, например, она купит квартиру, тогда она обязательно обзаведется ребеночком, пусть даже без отца, так даже лучше. Но теперь на этих аморфных мыслях, согревающих душу, была поставлена точка.
Клара отреагировала иначе:
— Все, что не делается, — к лучшему! Представь, каково будет подросшему малышу, у которого мать — проститутка, шлюха без собственного угла! Ты, что, считаешь, что вечно будешь молодой и красивой? Этот недостаток быстро пройдет. А как ты будешь поднимать его дальше?
Ногале иногда казалось, что ее неприятности и несчастья не то, чтобы радуют Клару, но доставляют ей определенное удовольствие. Нет, конечно, это не так! Нельзя быть чересчур мнительной!
Конечно, не все было пасмурно в жизни Ногалы за этот период. Один из постоянных клиентов окончательно потерял голову, снял для нее приличную однокомнатную квартиру, за которую вносил владельцу ежемесячную плату. Он окружил Ногалу заботой и вниманием: выкупил из ломбарда заложенное золото, дарил украшения, модное шмотье, за каждый свой визит, а наведывался он два раза в неделю, оставлял на трельяже в прихожей вполне приличную сумму денег. Никита Сергеевич, так звали нашего «героя-любовника», находился в таком возрастном периоде, о котором в народе говорят: «Седина в бороду, бес в ребро». Если выражаться более романтично, то не исключено, что это была «лебединая песня» Никиты Сергеевича. Старая жена то ли прискучила, то ли стала вызывать отрицательные эмоции, граничащие с тихой ненавистью, а молодая, свежая, обольстительная любовница радовала и вселяла уверенность в безграничности и бесконечности мужских возможностей, что, конечно, было глубочайшим заблуждением.
Дошло до того, что вскоре Никита Сергеевич, у которого крыша, видимо, поехала окончательно, совсем переселился к Ногале, и они стали проживать совместно. Почти семейная идиллия кому-то явно не давала покоя. Никита Сергеевич стал получать по старому адресу, куда он иногда наведывался, подметные анонимные письма примерно такого содержания:
«Никита!
Ну, ты вляпался в Ногалу, «ночную бабочку», проститутку, с которой мы почти каждый вечер ловили клиентов у гостиницы, чтобы заработать на проживание. Твоя «бабочка» днем отсыпалась, а ночью мы в номере, а иногда и нет заработка. (Никита и сам прекрасно знал об этом, ведь не из пансионата благородных девиц он ее вытащил).
А теперь она нашла тебя и очень счастлива, что не топает у гостиницы и имеет от тебя неплохие деньги. Но она ведь с тобой живет из-за денег. А тебя еле переносит, и называет подержанным мешком с костями.
Так, что ты самый настоящий дурак! Можешь с ней пройти в гостиницу, и там тебе подтвердят, кто она; там все горничные ее знают.
Хорошо подумай, в то она тебя опутает с ног до головы!
Ногала, которой ты снял квартиру, и всячески ее ублажаешь, кроме того, — лесбиянка. (Это весьма интересно, надо будет переговорить с Ногалой насчет приглашения какой-нибудь ее подружки!). Вот, кого ты пригрел. Бросил больную жену, променял на платную женщину, к тому же, лесбиянку.
Подумай, как следует, и все взвесь!».
Никита показал письма Ногале. И, хотя, написаны они были печатными буквами, чтобы невозможно было определить по почерку личность автора, Ногала была уверена на сто процентов, что это дело рук Клары. Почему она так терпеть меня не может, задавала себе самой вопрос Ногала? Ведь мы были близки, я ее люблю, и ничего плохого ей не сделала? Ни разу не зашла в гости с тех пор, как мы с Никитой стали жить, только несколько телефонных звонков, и голос, наполненный какой-то непонятной ожесточенной иронией.
