Кирилл Казанцев - Депутат за семь миллионов
Раздался облегченный вздох. Казалось, Маше удалось обхитрить саму смерть. А потому можно расслабиться и поблагодарить Всевышнего за чудесное спасение. И как-то не успело вспомниться, что еще вечером в оконной раме стояло не треснувшее стекло, а новенький стеклопакет.
И тут вновь грянул гром, а следом за ним больничную палату озарила ослепительной яркой вспышкой молния. Маша зажмурилась и прижалась к стене. А когда разлепила глаза – то увидела за окном дымящийся ствол сосны. Приняв на себя удар молнии, дерево было похоже на гигантскую обугленную спичку, которая вот-вот рассыплется, стоит на нее дунуть.
Более испытывать судьбу женщина не стала – трясущейся рукой нащупала костыль, сползла с койки, закуталась в махровый халат и заковыляла к двери. Но прежде чем покинуть палату, ради интереса щелкнула выключателем. Свет не загорелся. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Во время грозы частенько выбивает пробки.
Удивительным было другое. Выйдя в коридор, женщина не увидела ни разбуженных посреди ночи раскатами грома заспанных пациентов, повылезавших из своих палат, ни дежурной по этажу медсестры. Гробовая тишина. Словно во всей больнице никого, кроме Маши, и не было.
Внезапно в кармане халата заелозил мобильник. От неожиданности женщина вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки – дескать, чего дергаешься, дурочка, это всего лишь вибрирующий телефон, и только. Ну, а почему посреди ночи зазвонил? Да мало ли почему. Может, подвыпивший муженек решил перед женушкой отчитаться, что на такси сел и домой едет, вот только пару циферок перепутал да номером ошибся. А возможно, это и Дугин беспокоит, что-то важное и срочное сообщить хочет. В любом случае следовало ответить.
Маша достала мобильник, глянула на сенсорный экран. Это был не входящий вызов. На ее телефон свалилась какая-то глючная эсэмэска. Ведь определитель номера вместо привычного набора цифр выдал странный символ, а точнее смайлик. Женщина уже собиралась стереть сообщение, так и не прочитав его, но любопытство все же взяло вверх, и она вместо «Удалить» нажала «Открыть».
«Ну, что, сучка, страшно? А будет еще страшнее!» – выскочило на экране сообщение, после чего мобильник вдруг возьми да выключись, хотя аккумуляторная батарея была неразряжена.
И сколько ни пыталась женщина вернуть телефон к жизни, все тщетно.
Напуганная не на шутку Маша уже не знала, что и думать. Сначала осколок стекла, потом молния, а теперь вот и это. Одним словом, чертовщина какая-то. Нет, конечно, всему произошедшему можно было найти свое логическое объяснение. И даже этой дурацкой эсэмэске: ну, прикололся какой-нибудь малолетний дебил. Но с другой стороны, понимала, нутром чуяла – что не все так просто, как кажется на первый взгляд.
И словно в подтверждение ее мыслей в конце коридора скрипнула дверь. В кромешной темноте зардели двумя угольками и тут же потухли чьи-то глаза. А потом раздались шаги: тяжелые, размеренные. Так, словно и не человек это ступал. Нечто инфернальное двигалось в сторону Маши.
Первое, что пришло в голову, – запереться в палате, высунуться в разбитое окно и позвать на помощь. Но кто ж услышит? Ее крик просто потонет в раскатах грома. Да и выломать дверь, закрывающуюся на хлипкий шпингалет, проще простого. А посему Маша тут же отказалась от этой затеи. Единственным разумным вариантом в сложившейся ситуации было спуститься в вестибюль больницы и обратиться за помощью к полицейскому, несущему ночное дежурство. Так и решила.
Оглядываясь, женщина заспешила по пустынному коридору. На ходу она стучалась в двери других палат, кричала, надрывая горло, в надежде, что кто-то откликнется и выйдет на шум. Но в ответ никакой реакции. А скрывающееся в темноте нечто приближалось, ускоряя шаг. И казалось, вот-вот перейдет на бег.
Медленно, но верно Маша приближалась к лифту. Однако вовремя спохватилась – здание же обесточено. Лифт не работает. Посему вниз остается один лишь путь – лестница.
Упираясь левой рукой в поручень, а правой на костыль, женщина на одной ноге прыгала со ступеньки на ступеньку. Неверное движение, и она могла оступиться, покатиться кубарем вниз, свернув себе шею.
И вдруг преследовавшие Машу шаги стихли. Женщина замерла на лестничной площадке между третьим и вторым этажами, недоверчиво прислушалась. Абсолютная тишина. Отстал? Затаился? А может, никаких шагов и не было? И все это плод ее разыгравшейся фантазии или галлюцинация?
Тяжело дыша, женщина прислонилась к стене. Холодная, она постепенно остужала разгоряченное тело, приятно покалывая напряженные мышцы. А бешено колотившееся сердце, которое еще несколько минут назад готово было выпрыгнуть из груди, уже начало сбавлять темп, возвращаясь к привычному размеренному ритму.
«Тук-тук-тук», – отдавалось в ушах.
Маша прикрыла глаза. И только она это сделала, как сдохший мобильник сам собой ожил – настойчиво зазуммерил.
«Сучка, я уже рядом», – успела прочитать женщина, прежде чем экран потух.
Тут же несколькими этажами выше раздался пробирающий до дрожи в коленках надменный и властный хохот.
Телефон выскользнул из влажной ладони. Пальцы вцепились в поручень. Уже не оглядываясь, напуганная до смерти Маша заспешила вниз.
Ступенька за ступенькой… В какой-то момент напарница Ларина поймала себя на мысли, что тот, от кого она убегает, уже давно мог бы с ней расправиться. Не проблема же догнать женщину с костылем. Но почему-то не спешит: тянет время, играет с ней в кошки-мышки.
Наконец лестница привела Машу в вестибюль. Неужели спасена? Но, похоже, она поторопилась с выводами.
У главного входа на одном из турникетов лежал включенный ручной фонарь, подсвечивающий конусом тускловатого света стеклянную кабинку с приоткрытым окошком. На столе рядышком с учетным журналом покоились и рация, и связка ключей, и кобура, из которой выглядывала рукоять пистолета. А вот самого полицейского на месте не было.
Задумываться над тем, почему страж правопорядка покинул пост, не прихватив с собой таких нужных вещей, почему оставил «табель», времени не было. В конце концов, женщина могла обойтись и без его помощи. Но, естественно, для этого ей было необходимо завладеть оружием.
И снова преследователь Маши напомнил о себе ужасным хохотом. На этот раз он был уже совсем близко. Женщина даже услышала его прерывистое дыхание.
Маша ускорилась. Расстояние между ней и кабинкой-стекляшкой, в которой лежал заветный пистолет, стремительно сокращалось. Еще немного – и он окажется у нее. Но резиновый набалдашник костыля вдруг заскользил по полу, ушел из-под руки. Потеряв точку опоры, женщина закачалась из стороны в сторону, неуклюже балансируя на одной ноге, словно начинающий акробат на канате. И чтобы удержать равновесие, потянулась рукой к колонне. Однако не достала до опоры совсем чуть-чуть – не устояв, она рухнула на пол и ударилась головой о бетонную плиту. Находись Маша в своем привычном состоянии, то наверняка потеряла бы сознание. Но сейчас в ее крови бурлил адреналин, а потому женщина даже не почувствовала боли.
Торопливо присела. И тут же раскрыла рот в немом крике. За колонной лежал полицейский. Глаза стеклянные. Из перерезанного от уха до уха горла струилась кровь, растекаясь по полу багряной лужицей. В ней все еще просматривался размазанный, но уже стягивающийся след от набалдашника костыля.
Увиденное настолько шокировало Машу, что она на какое-то мгновение впала в ступор, а все мышцы ее тела словно парализовало. А внутренний голос твердил: «Чего расселась? Быстрее… быстрее возьми этот пистолет… он уже рядом…»
А когда женщина опомнилась, было уже поздно. Сзади кто-то бесцеремонно схватил ее за волосы и потащил по вестибюлю. Маша извивалась ужом, кричала, царапала ногтями руку своего обидчика. Но тот лишь хохотал в ответ, давая понять, что все ее потуги бессмысленны.
Сопротивляющуюся из последних сил женщину втащили в какую-то комнату, подняли за волосы и швырнули в темноту, как какого-нибудь нашкодившего котенка. Маша приземлилась спиной на что-то упругое, но в то же время и довольно мягкое. Пальцы нащупали подлокотники. Затылок – подголовник. И лишь женщина осознала, что очутилась в кресле, как на ее запястьях защелкнулось что-то леденяще-металлическое. Никак иначе – браслеты.
В темноте щелкнуло – и над Машей загорелась, обдав лицо жаром, огромная круглая операционная лампа. Женщину пробрал озноб. Только теперь она поняла, куда попала и что хотят с ней сделать.
Кресло загудело. Спинка начала опускаться назад, увлекая за собой и Машу. Она пыталась вырвать руки из браслетов, но безрезультатно. Вскоре гул стих, и женщина приняла лежачее положение.
Сбоку звякнуло. Напарница Ларина резко повернула голову на звук и обомлела. Посреди операционной стоял высокий, под два метра ростом, бугай в забрызганном кровью больничном халате. Над синей повязкой, скрывающей нижнюю часть лица, горели адским пламенем глаза. А в трясущихся волосатых руках «хирурга» сверкали в лотке скальпели. Выплескивающийся из него дезинфицирующий раствор крупными каплями срывался на кафель.
