Кирилл Казанцев - Депутат за семь миллионов
Мрачноватый мужичок одобрительно кивнул. После чего выдвинул верхний ящичек письменного стола и достал оттуда небольшую прямоугольную пластмассовую коробочку с множеством лампочек, смахивающую на допотопный модем. Но на этом все ее сходство с последним и заканчивалось. Ведь от странного прибора тянулось с десяток тоненьких и длинных проводков с присосками на концах.
– Это «детектор лжи», так называемый полиграф, – объяснил лысый, подключив устройство к компьютеру.
Вот тут-то Ларин и прозрел, понял, на какую именно проверку намекала ему Катя Медникова. Но даже скажи она ему тогда о ней открытым текстом, его бы это все равно не спасло. «Полиграфу» же не соврешь, как Стариканову, – вмиг выведет тебя на чистую воду. В общем, агент тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, как говорится, попал, причем конкретно. И уже ничто не могло спасти его от провала. Хотя где-то в глубине души у Андрея теплилась надежда, что еще не все потеряно. Существуют же люди, которых «детектор лжи» не берет. Конечно, их единицы. Но вдруг он один из избранных? Чем черт не шутит? А потому стоило рискнуть.
– За мою практику мне часто приходилось сталкиваться с людьми, которые до последнего верили, что им удастся обмануть «Полиграф». Но как только я запускал свою машинку, их уверенность тут же улетучивалась. Ведь технику в отличие от человека не обманешь, – словно бы прочитав мысли Ларина, проговорил лысый. – Но не буду скрывать – есть и уникальные личности. Они могут назвать белое черным, а детектор покажет, что человек сказал правду. Но это скорее исключение из правил.
Ларин так распереживался, что у него пересохло во рту.
– Жарко у вас здесь, – вздохнул он, открутил крышечку у стеклянной бутылочки и сделал пару жадных глотков морковного сока.
– Итак, приступим, – проговорил полиграфолог и принялся цеплять на тело Андрея датчики.
Присоски с причмокиванием прилипали то к животу, то к вискам, то к локтевым сгибам, то к запястьям… Ощущения были не из приятных. Ларину казалось, что к нему присасываются мерзкие холодные пиявки.
Наконец лысый закончил. Вновь сел за стол, застучал по клавиатуре.
– Отвечайте только односложными предложениями. Все понятно?
– Чего тут непонятного? – выдавил из себя улыбку Андрей. – В фильмах много раз подобное видел.
– Ваз зовут Андрей? – прозвучал первый безобидный вопрос.
– Да, конечно.
– Вы коренной москвич?
– Нет.
– У вас есть жена?
– Была. Я уже давно холостяк.
На некоторое время мужчина замолчал, всматриваясь в экран. Пока Андрей чувствовал себя уверенно, ведь точно знал, что сказал правду и ничего, кроме правды. Но ведь это было только начало «допроса», так сказать, проверка аппаратуры. А впереди Ларина наверняка поджидали более каверзные вопросы. Так оно и случилось.
– Зачем вы пошли в общественные помощники к депутату Пронину? – монотонным голосом отчеканил полиграфолог.
– Чтобы завести связи с нужными людьми, – ответил Андрей.
– Вы были знакомы с Петром Янчевским? – последовал следующий вопрос.
– Нет.
– Что вы делали во дворе «депутатского дома» по улице Улофа Пальме в тот день, когда на Нила Константиновича напали бультерьеры?
– Выходил из подъезда, в котором живет депутат Пронин.
– Зачем вы к нему пришли?
– По делам.
– Почему бросились на помощь к Нилу Константиновичу, а не остались в подъезде?
– Не знаю. В тот момент я ничего не соображал и действовал по наитию.
– Мы закончили. Спасибо, – неожиданно сообщил полиграфолог, задумчиво вглядываясь в экран. – Что ж, все понятно, как мы и ожидали… Подождите, пожалуйста. Я скоро вернусь, – сказав это, лысый торопливо покинул комнатку.
Тянулись минуты ожидания, а Ларин ерзал на табурете и все прокручивал в голове данные им ответы. Хотя при этом понимал, что занимается бессмысленным занятием.
«Успокойся, Андрей… все уже закончилось… нет, неправильно я ответил, нужно было по-другому… так, спокойно… от тебя уже ничего не зависит…» – спорил он сам с собой.
Вскоре вернулся полиграфолог. Ничего не говоря, снял с Ларина датчики и указал на выход – так, словно бы выставлял его за дверь.
Солнце слепило глаза. Лицо обдувал легкий ветерок. Хмурый Андрей стоял во внутреннем дворике особняка, застегивал рубашку и не знал, что ему делать дальше.
«Проверку на детекторе ты, скорее всего, не прошел. А это значит, что сейчас появится тот самый амбал в черном, скажет, что у Нила Константиновича возникли неотложные дела и принять тебя он не сможет, а затем выпроводит вон», – просчитывал дальнейший ход событий Ларин.
Но вместо амбала во внутреннем дворике появился Стариканов. Как бы не замечая Андрея, он подошел к инсталляции, снял очки-велосипеды и водрузил их на переносицу средней головы скульптуры орла. И гипсовое лицо политтехнолога приобрело законченный образ.
– Вылитый я, – ухмыльнулся в бороду Нил Константинович.
Ларин осторожно приблизился к нему и встал рядом.
– Я в тебе не сомневался, – заявил Стариканов и положил руку на плечо Андрея. – Ты уж извини, что пришлось тебя этим пыткам подвергнуть. Но так уж у меня заведено. Всех, кого на работу беру, через детектор прогоняю. И знаешь, он меня еще ни разу не подвел…
Можно было вздохнуть с облегчением. Чудо, на которое так надеялся Ларин, все же свершилось.
– …но, как ты понимаешь, одной искренностью сыт не будешь, – продолжал Нил Константинович. – Да и, признаться, погорячился я при нашей последней встрече, когда сказал, что ты Янчевского заменить сможешь.
– Как это так… – растерялся Андрей, который думал, что заветная должность уже у него в кармане.
– Нет, я не говорю, что ты его вообще заменить не сможешь. Но не все же сразу. Для начала мелкими чиновниками займешься, руку на них, так сказать, набьешь. А вот к следующим выборам в Госдуму, когда ты уже кое-чему научишься, я тебе рыбку покрупнее половить разрешу. А на данном этапе Петра заменит Катя. Ты уж на меня не серчай. Войди в мое положение, – примирительно произнес Стариканов.
Но подобный расклад Ларина, естественно, не устраивал. Не для того они приложили с Дугиным и Машей столько усилий, чтобы вот так вот все закончилось, и не начавшись.
– Я вас не подведу, – Андрей сжал пальцы в кулак, чтобы продемонстрировать политтехнологу свою решительность и настойчивость.
– Пока это только слова, – и Нил Константинович потрепал Ларина по плечу. – Понимаешь? Только слова.
– Я вас не подведу, – повторил Андрей, хотя уже и не надеялся, что политтехнолог изменит свое решение.
И тут Стариканов вдруг прищурился, явно замыслив что-то коварное.
– Раз уж ты так уверен в своих силах, то давай я задам тебе один вопрос. Если ответишь на него правильно, я предоставлю тебе возможность – именно, только возможность – доказать мне, что ты достоин этой должности. Если неправильно – то извини. Ну, как? – предложил политтехнолог.
Упускать такой шанс было бы глупо. А потому Ларин охотно согласился.
– Зна-чит, та-ак, – протянул Нил Константинович, словно бы придумывал этот самый вопрос на ходу, хотя на самом деле подготовил его заранее – знал ведь, что Андрей пойдет до последнего. – Как ты думаешь, сколько стоит купить пост начальника ЖКХ по Северо-Западному округу Москвы? – и тут же предупредил: – Мне нужна конкретная, а не приблизительная цена. Так что рассуждения типа «плюс-минус сто тысяч долларов» не покатят.
Задачка была не из легких. Но Ларин имел феноменальную фотографическую память, и тут же у него перед глазами возник «прайс-лист» должностей в сфере жилищно-коммунального хозяйства столицы за прошедший год, который имелся на диске, переданном ему Дугиным. Конечно, цены за это время могли подскочить и не соответствовать нынешним реалиям. Но Андрей рискнул.
– Восемьсот пятьдесят тысяч зеленых, – выдал он.
Стариканов нервно передернул щекой.
– Верно. Похоже, я тебя недооценил, – пришлось признать ему свою неправоту. – Что ж, ты получишь эту возможность.
– И что я должен буду сделать? – оживился Ларин.
– Отыскать человека на пост начальника ЖКХ по Северо-Западному округу Москвы. Причем не за восемьсот пятьдесят тысяч долларов, а за миллион. Это я делаю для того, чтобы усложнить тебе задание…
Глава 6
В ночном небе над городом внезапно громыхнуло. Да так мощно и раскатисто, что склеенное полоской скотча треснувшее стекло в оконной раме пронзительно задребезжало, грозясь осыпаться острыми и убийственными осколками на изголовье больничной койки.
Маша резко подхватилась. И сделала это как нельзя кстати – пуховую подушку, на которой только что покоилась ее голова, вспорол, с треском раскроив своим острым щербатым краем, осколок стекла. Из-под него тут же выпорхнуло белоснежное перышко и закружило вокруг так еще и не осознавшей, как ей повезло, женщины.
