Петр Северцев - Афера хакера
— А ты часто здесь бываешь? — спросил я, запив ванилиновую вонь коньяка кофе.
— Бываю иногда, — ответил Юра.
— И как, нравится тебе тут?
— Здесь хорошо, тихо, никто не напрягает.
Видимо, последними словами Юра сглазил ситуацию. Когда он в очередной раз поднял указательный палец, бармен общался с каким-то человеком, по виду представителем администрации кафе. Он не спеша подошел к нам, но наливать стакан не стал, объяснив это тем, что мой собеседник еще не расплатился за коньяк и шампанское, которое осталось у него на столике. Мы оба удивленно посмотрели на бармена.
Вроде сидели мы плотно, прекращать не собирались, и счет можно было выставить перед уходом… Тем не менее я возмущаться не решился и полез в карман за деньгами. На Юре же эта ситуация сказалась совсем иначе. Видимо, он был настолько удивлен, что это вывело его из себя. Внешне это выразилось в том, что его красноватое лицо и шея вдруг стали багровыми. Он вперился взглядом в бармена, потом произнес неожиданно жестким тоном:
— Я что, каждую рюмку должен оплачивать за неделю вперед?
— Извините, но это приказ администрации кафе.
— Какой, блин, администрации? Что ты херню порешь?
В этот момент человек, с которым недавно разговаривал бармен, подошел к нам и сказал, обращаясь к Юре:
— Простите, вы здесь сидите уже второй день, пьете вперед, а вчера за вами остался еще долг.
— Чиво-о? Я не заплатил?
Видимо, эта информация прозвучала для Юры как гром среди ясного неба. Как ни странно, он проявил потрясающую сдержанность и сказал:
— Я всегда плачу по счетам.
— Вот и заплатите, пожалуйста, за то, что вы сегодня выпили, и покиньте помещение. Мы дорожим репутацией своего кафе, и нам скандалы не нужны.
— А если я не уйду? — не отрывая взгляда от администратора, произнес Юра.
— Тогда мы вызовем охрану и милицию.
— Я что-нибудь нарушил?
— Да, вы ведете себя неприлично, — ответил администратор.
Глядя на происходящее, я, бывший в тот момент под хмельком, ничего не мог понять. На моих глазах ни с того ни с сего человека выгоняли из бара. Мое удивление еще более усилилось, когда вдруг появились два рослых детины, один — в спортивном костюме, другой — в толстом мохеровом свитере, и одновременно в дверь зала вошел милиционер.
Юра оценивающе посмотрел на двух молодцов, и мне показалось, что учитывая его физический потенциал, все же мог справиться с ними обоими. Но вид вооруженного милиционера сыграл свою роль, и он решил не завязывать рукопашную. Он медленно встал и, сопровождаемый всей четверкой, не спеша направился к выходу. Зрелище было по-своему интересным. Но тут я вспомнил, ради чего я здесь нахожусь, и в голову пришла шальная мысль. Поскольку бармен находился у дальней стойки, а администратор и охрана удалились, я подумал, не воспользоваться ли мне ситуацией и не проникнуть ли незаметно в подсобку, чтобы самым банальным и кратчайшим путем попасть в кабинет Рыбака.
Я не спеша спустился со стула у стойки бара. Пройдя несколько шагов, я ощутил некую неуверенность в своей походке — видимо, коньяк начал всасываться в кровь. Я абсолютно был уверен, что никто в зале не заметил моего маневра, поскольку все или были заняты беседой, либо наблюдали за процессией удаления из зала Юры в окружении его оригинальной свиты.
Дверь в подсобное помещение была завешена тяжелыми темными портьерами. Я раздвинул их и нырнул внутрь. Портьеры бесшумно возвратились в прежнее положение за моей спиной. Мне это тогда показалось символом начала новых приключений, которые, как выяснилось впоследствии, действительно имели место и чуть не стоили мне жизни.
Освещение в подсобном помещении практически отсутствовало, свет пробивался лишь из-за щелей боковых дверей и из-за угла простиравшегося передо мной темного коридора. Я решил пойти по коридору вперед. Тихо завернув за угол, я увидел достаточно просторное помещение, которое скорее всего служило кухней кафе. Это было стандартное общепитовское кухонное помещение с большими кастрюлями и котлами, разделочными столами и газовыми плитами, с ободряющими запахами свежеприготовленной пищи. Однако, в отличие от общепитовской кухни, где, как правило, суетились толстые тетки с пышными бюстами и платочками на головах, здесь народу было немного — всего два человека. Оба являли собой мужчин средних лет в высоких поварских колпаках. Они не спеша, сосредоточенно, с суровыми замкнутыми лицами занимались разделкой мяса, лука и прочих ингредиентов.
Поскольку в мои планы не входила никакая диверсионная работа, я решил не скрываться и, вступив в освещенную кухню из темного коридора, громко сказал:
— Добрый вечер. Скажите, как мне пройти в административную часть?
Эти слова произвели на работающих мужчин какое-то странное впечатление. Сначала оба замерли, потом напряженно подняли глаза и уставились на меня. Спустя несколько секунд один из них, который, видимо, был младшим по должности, перевел вопросительный взгляд на старшего товарища. Тот, выждав еще несколько секунд, сделал вид, что ничего не произошло, и еще более сосредоточенно и замкнуто стал продолжать свою работу. Младший повар последовал его примеру.
Как это ни странно, но до моего сознания дошло, что эти люди не очень хотят со мной говорить. Единственное, что мне оставалось, это сделать обиженный вид и удалиться обратно в темный коридор. Уже несколько раздосадованный отнюдь не теплым приемом на кухне, я стал торкаться во все двери по бокам коридора. Большинство из них были закрыты, несмотря на то, что внутри горел свет. Одна же дверь была открыта, и я с надеждой открыл ее. Комната оказалась пустой, так как кроме скудной мебели в виде стола, крутящегося стула, кушетки и пары шкафов, там ничего не было. Я тупо стоял в тишине этой комнаты, оглядываясь по сторонам, как неожиданно меня заставил вздрогнуть звонок телефона, стоящего на столе. Звонок показался мне громким и требовательным. Повинуясь каким-то внутренним инстинктам, я подошел к столу и, подняв трубку, сказал:
— Да.
— Борис, — зазвучал в трубке голос, — это Карась. Мы угнали топтуна. Но я уверен, что он здесь не один. Храп пошарил по окрестностям, заметил как минимум три странных тачки, мы проверили — все джипы с банковскими номерами. X… знает, что они затеяли, но обложили нас плотно. Мы на всякий случай проверили запоры во дворе… Все в ажуре, что нам делать дальше?
Я несколько секунд соображал, что мне сказать, и не нашел ничего лучшего, как произнести:
— Хорошо.
Потом добавил:
— Будьте на стреме. — И положил трубку.
После этого я, оставаясь возле стола, пытался врубиться в то, что здесь у них происходит, но ничего понять не мог. Я еще раз оглядел комнату и вышел, закрыв за собой дверь. Через несколько шагов я заметил неприметную дверь, через которую свет не пробивался. На всякий случай я толкнул и ее. На мое удивление, она открылась с неприятным и тягучим скрипом. Передо мной открылся еще один коридор, освещенный каким-то странным, исходящим из глубины, сильно приглушенным светом. Я сделал несколько шагов по цементному полу этого коридора, который был значительно уже того, где я находился раньше, и скорее всего вел в склад. Так оно и оказалось — через несколько шагов я уткнулся в сплошную стену, выстроенную из коробок и ящиков почти до самого верха. Они-то и приглушали свет, исходящий от лампочек на потолке.
Я посмотрел в оба конца искусственно созданного картонного коридора и пошел направо. Мимо меня мелькали надписи «салями», «майонез», «зеленый горошек». Пройдя некоторое расстояние, я поймал себя на мысли, что я уже не могу различать надписи, поскольку освещенность еще более ухудшилась. Честно говоря, я сам не понимал, куда меня может привести этот коридор. Я шел, скорее повинуясь чувствам, а они говорили мне, что именно в атмосфере темного склада и может обделывать свои дела известный злодей и гангстер господин Рыбак по кличке Таксист. Может быть, подобные ощущения были навеяны американскими гангстерскими боевиками, которых я насмотрелся по молодости.
Темный склад, забитый ящиками с контрабандным спиртным в банках из-под кока-колы, «гориллы» в фетровых шляпах и длинных пальто с М-16 наперевес, готовые изрешетить любого по приказу босса, сам толстый босс, сидящий в дальней застекленной каморке за столом в белой рубашке, жилетке, со спущенным галстуком, сигарой в уголке рта, из-под жилетки торчит кольт 38-го калибра… В этот момент моих аллегорических мыслей я скорее ощутил, чем заметил, очередной поворот картонного коридора. Я достал из кармана зажигалку, включил ее и пошел дальше. На сей раз я шел мимо коробок с рыбными консервами, которые на очередном повороте сменились коробками с мускатным вином. «Ну наконец-то», — подумал я. Как в фильме… И тут до меня дошло, что я заблудился. Вся абсурдность ситуации стала явственной. Кругом была сплошная темень, я не знал, куда идти, и впору было кричать «ау» или что-нибудь в духе «господи, ну кто же так строит!». И все же я подал голос, крикнув:
