Ярослав Зуев - Охота на рэкетиров
Вслед за его словами позади раздался визг тормозов. А потом заорала сирена.
— Ого, типа, — сказал Атасов, энергично наступая на педаль. Ускорение придавило Андрея к сидушке. Ветер завыл по салону, в унисон разрывавшейся за кормой сирене. Один из патрульных грозно заорал в матюгальник, призывая беглецов остановиться.
— Желтый «мерседес»… фа-фа… ля-ля… Принять вправо, заглушить двигатель!
— Губу закатай! — во все легкие завопил Бандура, хотя и понимал, что шансов быть услышанным у него нет.
— Если у них, типа, машина радиофицированная, — плохи наши дела, — крикнул Атасов, сворачивая в очередной проселок. — Сейчас пойдут обкладывать со всех сторон, как волков… И вертолет, козлы, подымут! Помяни мое слово! Не даром он у них на КП стоит!
Едва машины оказались на грунтовке, милицейский автомобиль исчез в клубах поднятой «Мерседесом» пыли.
— Дымовая завеса, мать вашу! — даже развеселился Бандура.
Вопреки порадовавшей Андрея завесе милиционеры упорно держались на хвосте, и не думали отставать, судя по завывающей невдалеке сирене. «Мерседес» перелетел насыпь асфальтированной дороги и снова выскочил на грунтовку. При этом маневре машину сначала подбросило вверх, словно на горнолыжном трамплине. Несколько секунд они парили по воздуху, а сердце Андрея провалилось в пятки. Затем «Мерседес» тяжело приземлился. В корме что-то оглушительно клацнуло.
— Пружины не выдержали! — крикнул Атасов. — Обломились, типа!
Андрею было не до пружин. В момент приземления он прикусил язык до крови и теперь тихо радовался, что вовсе его не отхватил.
— Налетели бы на обломки — и дело в шляпе, — размечтался Атасов. Милицейская сирена было приутихла, но вскоре опять разоралась поще прежнего.
— В такой нервозной, типа, обстановке от управления машиной никакого удовольствия не получаешь, — Атасов не вписался в крутой поворот и «Мерседес» помчался по полю, словно скоростной сельскохозяйственный комбайн. Затем Атасову удалось вернуть машину на проселок.
Когда перелетали очередную колдобину, «Мерседес» здорово тряхнуло. Днище ударилось о землю. Двигатель взревел, будто раненый зверь.
— Глушитель потеряли, — продолжил счет повреждениям Атасов. — Теперь нас за километр слышно будет!
Он с тревогой посмотрел на приборы:
— Какого-то черта масло моргает?! Вот, типа, дерьмо.
— Поддон картера пробили? — ужаснулся Андрей
— Не дай Бог, — помрачнел Атасов. — И датчик топлива на нуле. Андрей, ты ночью бак заправлял?
— Десять литров под Херсоном залил! — чуть не плача, прокричал Бандура.
— Какого беса всего десять?!
— Армеец сказал много не брать. Мол, в Крыму бензин лучше.
Атасов заскрипел зубами.
Вскоре впереди показалась насыпь очередной автомобильной дороги. Атасов взял левее, собираясь выбраться наверх. Скорость оставалась приличной, перед машины задрался к небу и они едва не перевернулись.
Оказавшись на дороге — на этот раз на бетонке, Атасов немедленно остановил машину. Спокойно оглянулся назад.
— Что-то я сирены не слышу? Может, оторвались?!
Как бы наперекор Атасову, патрульный автомобиль выскочил из пыльных облаков. Милиционеры неслись с зажженными фарами, маяки с крыши они где-то успели посеять.
— Какого лешего ты стал?! — заорал Андрей. Атасов хмуро покосился на него. Молча достал пистолет. Щелкнул замок кобуры, пристегиваемой к рукояти «Стечкина». Кобура превратилась в приклад.
— Саня!
— Заткни пасть, типа! Пристрелю!
Атасов устроил правую руку с пистолетом на изгибе левой, поворочал плечом, приноравливаясь к прикладу. Спокойно, будто на маневрах, взял прицел. «Пятерка» объявилась через пару минут. Выстрелы последовали один за другим. С первых же попаданий лобовое стекло милицейской машины покрылось паутиной трещин. Затем она круто вильнула в поле и неожиданно повалилась на бок. Заднее стекло выскочило из креплений и плюхнулось на траву неподалеку.
— Вот те на… — изумился Атасов. — Вот странно… Это стекло, без знания дела, за полдня не выковыряешь. Чудеса, типа.
Андрей потрясенно молчал.
— До заправки бы, типа, дотянуть.
* * *Около часу дня навстречу попался старенький перекособоченный «Иж». Атасов коварно подпустил его поближе и под самым носом перегородил дорогу.
Когда пожилой мужичок за рулем «Ижа» разглядел нацеленный на него пистолет, пот градом покатил по его лицу. Грудастая молодуха на заднем сидении попробовала несмело заголосить.
— Жить хочешь, дед? — напрямую спросил Атасов. Водитель затряс головой.
— Тогда пшел вон из машины!
Дед рванулся исполнять приказание, да ноги, очевидно, подвели.
— И телку свою забирай, — невозмутимо продолжал Атасов. — Нам только заложников, типа, не хватает…
— Э-э-э-то дочка моя, — жалобно пролепетал водитель, — с-с-с в-внучатами.
Андрей припомнил белое лицо Эдика, обернувшееся безжизненной гипсовой маской, и сердце у него защемило.
— Ты выходишь, козел старый, или тебя пристрелить? — холодно осведомился Атасов. Андрей пригляделся к пассажирам «ижа». Молодуха прижимала к себе грудного младенца. В детях Бандура разбирался слабовато, новорожденным был ребенок, или полгода стукнуло, определить не мог. Второй ребенок, девочка лет четырех, перепугано жалась к материнскому боку. Волосы девчонки, желтые, как солома, были собраны на макушке двумя озорными косичками. В огромных глазах застыл ужас. И еще, в них было полно слез. Вот-вот и хлынут по щекам. Глаза, не отрываясь, уставились на Андрея.
— Саня…
— Нормальное корыто для поездок, парень. Не хуже, типа, остатков «Мерседеса». У моего папани такой был…
— Саня!..
Атасов как-то странно посмотрел на товарища.
— Саня!.. — Андрей покачал головой.
— Ты дурак, типа, — спокойно произнес Атасов. — Ситуация благородные порывы исключает.
— Саня.
— Да я и сам вижу. Не слепой, твою мать…
Ствол «стечкина» опустился к земле.
— Что, солдат, будем тут стоять, пока менты со всех сторон не посыплются, как кегельные шары, типа?
— Отец… — Бандура вышел наружу, чувствуя себя примой-балериной, подвернувшей ступню в разгаре спектакля. Все взгляды устремились на него.
— Мы вас не тронем, — заверил Андрей зрителей. — У тебя, бензин есть, отец?
Водитель «ижа» энергично закивал.
— Сливай, — махнул Бандура. — Сливай бак, причем по быстрому.
— У меня канистра в багажнике, — деду удалось одолеть немоту. — Двадцать литров! Берите, ребята… Только не убивайте нас!
— Лейка есть?
Атасов убрал пистолет за пояс. Вытянул нож, ничем не уступающий ятагану. Выплеснул в рот остатки минералки из 2-х литровой пластиковой бутылки, купленной Армейцем под Херсоном. Тремя резами преобразовал бутылку в сносную лейку.
Они вылили канистру в бак до самой последней капли.
— Семьдесят шестой, типа? — скривился Атасов. — Ну, конец карбюратору.
Атасов сделал знак крымчанам, чтоб те убирались восвояси. И чем быстрее, тем, типа, лучше.
— Смотри, дед, — пообещал Атасов напоследок. — Смотри, чтобы я не пожалел, что вас всех не грохнул… Встретишь ментов — скажешь так — разминулся с желтой иномаркой. И все дела. Ляпнешь про нас хотя бы слово, я тебя, козла, из-под земли достану.
Пока несчастный водитель «Ижа» таращил глаза, не веря, что так дешево отделался, Атасов рявкнул привычное:
— По коням!
Андрей украдкой бросил в салон «Ижа» скомканную зеленую десятку и быстро нырнул в машину.
Тронулись с оглушительным ревом — некоторые фрагменты глушителя остались где-то в поле. Штаны выхлопного коллектора оказались расплющены, резонатор отсутствовал. Часть отработанных газов вырывалась прямо под днищем, часть вообще — в подкапотном пространстве. Стоило поднажать на газ, клапана двигателя начинали отчаянно стучать.
— Этот мотор на 76-м бензине работать не будет, — невесело сказал Атасов. Если Ганс написал в инструкции АИ-95, то поверь — не для понту. Теперь нам только с велосипедистами и телегами тягаться.
— Зажигание бы сдвинуть надо, — несмело предложил Андрей, в глубинах которого дремал прирожденный автомеханик.
— Не в этот, типа, раз.
Около часу они ехали по безлюдной дороге, встретив по пути разве что несколько одиноких грузовиков.
— Если этот старый козел, типа, растрезвонит наши приметы ментам — труба дело, как Протасов выражается. Вилы.
— Как думаешь, что с Валеркой?
— Что тут думать, типа. В СИЗО загорает. В лучшем случае, Андрюша.
— Дед нас заложит?
Атасов убежденно кивнул.
— Ясное дело. Девяносто девять, типа, процентов.
— Пускай и так. А все равно хорошо, что мы их отпустили, — с жаром отозвался Бандура.
— Молодцы, конечно, — грустно согласился Атасов. — Слов нет, Андрей. Благородный поступок… Солдат ребенка не обидит, — Атасов мрачно ухмыльнулся. — Теперь у каждого мента наше описание будет. На каждом гребаном столбе повесят. Разыскиваются два особо опасных кретина и их верный бультерьер… Так нам и дела нет…
