Татьяна Степанова - Улыбка химеры
— Кто это, не знаете? — спросил Колосов. — Эта вот симпатичная пара?
Китаев посмотрел на экран, сухо ответил, что это некто Газаров Георгий — постоянный посетитель казино с какой-то своей знакомой, имени которой Китаев не знает, потому что видит ее впервые.
Все это звучало вполне убедительно, но Никита почувствовал, что Китаев насчет женщины лжет. Интересно, почему?
Посмотрели пленки из двух баров. Среди посетителей одного из них камера запечатлела Филиппа Салютова и Легионера. Они сидели за стойкой и пили пиво. Колосов снова подумал об относительности времени. На другой пленке Легионер был запечатлен возле рулетки, и по этим записям совершенно невозможно было определить, что было раньше — игра или же посиделки.
Посмотрели пленки из ресторана. Там в тот вечер посетителей почти не было — официанты скучали.
Наконец попалась пленка с камеры вестибюля. Ее начали смотреть особенно внимательно. Китаев. снова давал подробные пояснения о работе службы охраны в вестибюле, о сотрудниках обменника и кассы для выдачи фишек. Ничего подозрительного и необычного пленка не запечатлела. Остался последний небольшой фрагмент.
— Это другая камера пишет, которая просматривает служебную лестницу за кассой, — сказал Китаев, — но тут, по-моему, ничего интерес...
— А это что за тип? Спускается? — спросил Колосов, указывая на человека на лестнице.
Китаев пригляделся. Ракурс съемки был снова крайне неудачен: сверху, с потолка.
— Это наш клиент постоянный. Витас его зовут, — сказал он. — Часто бывает. Порой один, порой с компанией. Вроде бы актер или что-то в этом роде. Молодой еще, ну по молодости сорит деньгами, когда они у него есть, — Китаев усмехнулся снисходительно, — иногда в выигрыше, иногда в проигрыше.
— А куда он направляется? К кассе, что ли, за фишками? — Колосов наблюдал, как человек на экране спустился, вышел в вестибюль, прошел мимо кассы, фонтана и... Изображение пропало. Он словно испарился из кадра.
— Погодите-погодите, — Китаев тоже, казалось, заинтересовался. — Ну-ка я назад верну. — Он перемотал пленку.
Они просмотрели все сначала.
— Куда он пропал? — спросил Колосов. Китаев нахмурился.
— Куда... Да тут же тот самый «темный» участок у нас, что не просматривался: входная дверь, гардероб, туалеты, — произнес он медленно. — Если бы он в бар пошел или в один из залов или по главной лестнице поднялся, камера бы это записала, а тут...
— Как, вы сказали, его зовут? Витас? — Колосов записал себе имя на листок бумаги. — Вообще хотелось бы прояснить эту загадку с «темным» участком.
— Мне тоже хотелось бы. — Китаев что-то обдумывал. — Кажется, я смогу вам помочь. У нас его телефон есть в базе данных.
— Ваша база на всех клиентов распространяется? Китаев покачал головой. Это могло означать и слово «нет», и старое как мир выражение: «много будешь знать, скоро состаришься».
— С вами, Глеб Арнольдович, приятно работать, — заметил Колосов вежливо. — Вот что значит быть профессионалом.
— Поверьте, мы заинтересованы не меньше вашего в том, чтобы убийца Тетерина был найден, — ответил Китаев, — мы все глубоко взволнованы этим происшествием. Но мы почти уверены, что убийца уже задержан и...
— Это вы насчет Майского? Да, задержан, ему даже срок задержания продлен.
— Но если вы считаете, что вам нужны какие-то дополнительные доказательства его вины, мы готовы не только пленки предоставить, но и вообще во всем идти навстречу. И для этого, поверьте мне, совершенно необязательно вносить хаос в работу казино, тем более закрывать его, лишать лицензии.
— Да, я тоже думаю, что это лишнее. Но у прокуратуры свои методы. Глеб Арнольдович, вам не показалось странной одна вещь, — Колосов посмотрел на Китаева. — Мы вот с вами шесть кассет просмотрели, а ни на одной из них этого самого Майского не увидели. Прямо человек-невидимка.
Китаев развел руками. Но Никита пока решил на это особо не нажимать. Успеется. Выключил видео, тепло поблагодарил за сотрудничество и помощь. Напомнил о координатах гостя казино со странным именем Витас.
— Да, еще хотел попросить об одной услуге: швейцару вашему Пескову повестку передайте, пожалуйста. Я с ним еще раз хотел бы побеседовать завтра в десять утра, как раз перед работой.
— А Песков у нас больше не служит, — сказал Китаев, — уволился.
— Когда же успел? — удивился Никита.
— С сегодняшнего дня. Причины не объяснил. Ну, рад был оказать посильную помощь. По поводу Витаса я вам утром позвоню. Будут еще какие вопросы — всегда пожалуйста. Только уж один приезжайте, без ОМОНа.
Когда Китаев отбыл, за окном в Никитском переулке было уже темно. Колосов снова просмотрел последнюю пленку: вестибюль, фонтан, лестница, человек на ней. В какое время этот самый неизвестный Витас спускался в вестибюль, сказать было трудно. Но все же с этой детали можно было начинать новый этап знакомства с «Красным маком». Пока это знакомство было весьма поверхностным.
Никита сидел в кабинете и прикидывал, с кем бы из коллег проконсультироваться, чтобы получить об этом казино дополнительную информацию.
И вдруг его осенило!
Глава 12
ПО ВТОРОМУ КРУГУ
Утро следующего дня началось с телефонных звонков. Первый был сделан Колосовым в РУБОП начальнику аналитического спецотдела "А" Геннадию Обухову.
С Обуховым отношения всегда были архисложными. Хотя их пути неоднократно пересекались, Никита не помнил дела, которое они с начальником спецотдела "А" вели бы тихо-культурно, без взаимных претензий и дележки полномочий.
Правило было такое, что Обухов никогда бескорыстно коллег из отдела убийств не выручал. К любой, самой ничтожной информации относился ревниво и пристрастно. И просто обожал делать вид, что знает ровно на двести процентов больше того, что изложено в официальной аналитической справке.
В свою очередь, Колосов терпеть не мог кланяться в ноги этому всезнайке. И предпочел бы сидеть на голодном информационном пайке, чем обращаться за справкой к Обухову. Однако...
Однако случались и исключения. Таким и был день 9 января — бывшее «кровавое воскресенье», в который Обухова угораздило родиться. Не поздравить коллегу в такой день было по крайней мере невежливо. Никита позвонил ранехонько, и Обухов вроде даже обрадовался. Никита пожелал ему счастья, здоровья, успехов, быстрого продвижения по службе, генеральских погон, персонального «Вольво» с мигалкой, должность замминистра и в перспективе — бронзового бюста перед парадным подъездом Академии МВД.
Обухов, казалось, смутился.
— Восхищен, смят, раздавлен великодушием, — промурлыкал он в трубку, — погоди, салфетку возьму, стереть слезы умиления.
— У тебя по казино на Рублевке, что «Красный мак» зовется, данные есть? — спросил Колосов.
Воцарилась гробовая тишина. А потом Обухов ответил что-то вроде «мать-командирша, я так и знал!». Наступил опасный момент: хрупкая связь могла просто оборваться, и Никита решил брать крепость штурмом:
— Мы тут, Гена, в отделе с ребятами посоветовались, решили подарок тебе преподнести. Убийство тут на Рождество было в этом «Красном маке». Мы надеемся — дело с перспективой. Как же ты в стороне останешься? Вот посоветовались, и я решил: наш славный коллектив авансом уже вынес тебе благодарность с занесением в личное дело за активную, оперативно оказанную помощь. Приказ у меня на столе, сейчас шеф подмахнет и в кадры. Так что, сам понимаешь, Гена, такое доверие товарищей надо оправдывать.
— Кого в казино замочили?
— Служащего одного, старичка.
— А что тебя конкретно интересует по «Красному маку»?
Колосов насторожился: голос Обухова был удивительно серьезен.
— Да все. Все, что есть, весь банк, если, конечно, вы им располагаете.
— Ладно. Я перезвоню.
Никита просто дара речи лишился от такой сговорчивости. Все знают: у Генки Обухова зимой снега не выпросишь, не то что секретных данных, а тут...
— Онемел, что ли, от счастья? — хмыкнул Обухов в трубку. — Я сказал — перезвоню. И даже, наверное, сегодня. Будь здоров.
— Д-до свидания. Еще раз с днем рождения тебя.
Колосов дал отбой: вот тебе и «мать-командирша»...
Что-то тут кроется. Если уж Обухов снизошел, то... Нет, но насколько все же загадочны люди, родившиеся в «кровавое воскресенье»!
Следующий звонок был Ивану Биндюжному в Скарабеевское отделение. Биндюжный был, слава богу, на месте. И еще трезвый. Колосов поинтересовался, как дела у задержанного Майского: один он в камере кукует или в хорошей компании?
— Сидит наш с ним, — хмуро доложил Биндюжный.
— И какие новости?
— Да ну, — Биндюжный был настроен пессимистично, — какие там новости, Никита? Ломки у Майского нет и не было. Значит, сам порошок не принимает. Ну, выходит, сбытчик.
— А насчет убийства?
— Насчет убийства молчит. А так нет, очень даже разговорчивый. Стихи все вслух читает. Маяковский! Сокамерники обижаются: спать мешает.
