Сергей Зверев - Подземный конвейер
Из проема кухонной двери почти беззвучно вышел человек лет сорока с хвостиком. Он был весь какой-то большой, хотя ростом чуть выше Антона. Просто плечи пошире, голова побольше и абсолютно лысая. На широком лице выделялись кустистые брови, которые смотрелись весьма впечатляюще.
Они жили своей отдельной жизнью, то удивленно поднимались, то хмурились, то шевелились по очереди так, как будто их хозяину что-то попало в глаз. Сейчас эти брови пошевелились, нацелились на гостя и замерли.
Широкий человек вытер тряпкой большие лопатообразные ладони и спросил:
– Вы не ошиблись дверью?
– Если вы адвокат, то не ошибся, – ответил Антон условленной фразой.
– Я не адвокат, я прокурор.
– Мне все равно, лишь бы друга от тюрьмы отмазать.
– В тюрьме тоже люди живут.
– Жить лучше дома, а дом лучше иметь на Канарах.
На этом словесная и заранее условленная перепалка закончилась.
Мужчина улыбнулся широко и добродушно, а потом протянул руку и сказал:
– Рад встрече. А то мне все говорят про нового сотрудника, а я и в глаза вас не видел ни разу. А нам ведь вместе работать…
У Антона закралось подозрение, что этот человек, несмотря на сложный пароль, все же не очень верит в то, что к нему пришел именно новый сотрудник.
«Он что же, фотографии в моем личном деле не видел?» – с сомнением подумал Антон, но потом до него дошло, что личное дело могли просто не успеть переслать в Москву.
Этим объяснялось многое.
– Капитан полиции Копаев! – представился Антон. – Видимо, поступаю в ваше распоряжение.
– Ну-ну!.. – Собеседник откровенно обрадовался его догадливости. – Зачем такая официальщина вне кабинетов и строевых плацев? Антон, если не ошибаюсь? А я полковник Борисов Григорий Максимович. Заместитель начальника главного управления собственной безопасности. Вы правильно поняли, что поступаете в мое распоряжение. Проходите.
Антон шагнул было в зал, но Борисов одной рукой легко развернул его за шею в сторону кухни.
– Давайте поговорим здесь, – не столько предложил, сколько приказал он. – Я весь день на ногах, а поесть не довелось. Вот хочу компенсировать, а заодно совместить приятное с полезным.
– Надеюсь, что приятное – это я, – пошутил Антон.
– Я свою работу, конечно, люблю. Но приятное для меня все же пища. – Борисов кивнул на сковороду, где шкворчали в масле три яйца с кубиками хлеба и ломтиками колбасы. – Могу поделиться, если вы голодны. Еда в доме есть.
– Нет, спасибо. – Антон покачал головой, уселся на табурет и наблюдал, как полковник с вилкой наперевес кинулся на штурм сковороды.
Бастионам явно было не устоять. У них не имелось на это ни единого шанса, потому что полковник, видимо, умел и любил есть. А еще он, наверное, очень часто не успевал перекусить вовремя. Поэтому употребление пищи выглядело у него как ее пожирание, хотя не без некоторого изящества.
– Усваивай сразу, – прихлебывая чай из большой чашки, заговорил Борисов. – У нас принято, что оперативник, работающий по внедрению, имеет только одного куратора. По должности тот не может быть ниже заместителя начальника главка. Обсуждать нюансы твоей операции я имею право только непосредственно с самим начальником, но ты с ним встретишься не скоро. Я предпочел бы, чтобы это случилось как можно позже.
– Чтобы я как можно дольше оставался в тени?
– Конечно! – Борисов энергично кивнул. – Мне дела делать надо, а ты мой инструмент. Ходят слухи, что весьма неплохой, но я люблю проверять сам. Докладывай, что нарыл.
Этот переход на «ты», выглядел вполне закономерно и Антона не покоробил. Если начальник начнет с тобой разговаривать с реверансами, обязательно на «вы», стараться всякими иными способами тебя не обидеть, не ущемить твоего самолюбия и гордости, то грош ему цена, как и тебе самому. Не будет работы, и толку от вас обоих не будет.
В этом Антон был убежден. Здесь люди в погонах, единоначалие как в армии. Здесь отдается приказ, который, как и в армии, обязаны выполнять все поголовно. Поэтому всякие сантименты только вредны. Лаконичность и простота общения создают именно деловую обстановку, все лишнее отметается.
Это потом, по прошествии некоторого времени, иногда очень длительного, вырабатывается определенный стиль общения, складывающийся в зависимости от характеров. Но для этого нужно быть личностями. Вот Быков таковой являлся, это без сомнения! Борисов тоже тряпкой не выглядел.
– Постановка задачи не была точной, поэтому я потратил какое-то время на непродуктивную работу, – начал Антон. – Это не оправдание, а упрек самому себе.
Борисов, не переставая метать в рот пищу, глянул на капитана с интересом.
– Из имеющейся у меня информации официального характера можно предположить, что генерал Хрусталев ехал на завод «Сармат», где производится утилизация боеприпасов, списанных со складов Министерства обороны. Картина покушения на генерала, которое произошло возле нового путепровода на востоке Владимирской области, позволяет сделать вывод, что на трассе непосредственно перед проездом машины Хрусталева был установлен временный знак «Объезд». Там также имелся фальшивый пост ГИБДД, регулирующий движение. Думаю, что после проезда машины Хрусталева знак быстро снять не удалось. Несколько машин последовали по объездному участку и вспугнули киллеров. Это единственное, на мой взгляд, объяснение того факта, почему после тщательно подготовленного покушения генерал все же уцелел.
– Резонно, – вытирая рот салфеткой, заметил Борисов. – Значит, сам дошел? Валяй дальше.
– А дальше может возникнуть предположение, что генерала хотели только попугать, шантажировать, а гибель его водителя была последним предупреждением. Оснований предполагать нечто подобное у меня нет, потому что я не располагаю информацией о профессиональной деятельности генерала. Но на него было совершено вторичное покушение, уже в клиническом отделении «Бутурлинских дач», причем спешное. Этот факт говорит в пользу моих домыслов о знаке, установленном на ночной дороге.
– Буду иметь в виду эту версию. Согласен. Что еще?
– В санатории мне пока не удалось установить тех личностей, которые способствовали проникновению туда киллеров в ночное время. Учитывая их профессионализм и наличие в арсенале таких экзотических средств поражения, я считаю, что своих людей у них в учреждении не было. Возможно, что кого-то они и использовали, чтобы получить информацию о внутренней жизни санатория, расположении палат, но втемную. Я считаю, что это не основная линия, и поиски в санатории ничего не дадут.
– Ну допустим.
Брови полковника шевелились вместе с кожей на черепе, но по этим признакам нельзя было понять, как Борисов относился к тому, что слышал. Это могло означать одобрение, полное неприятие или даже безразличие. Глаза Григория Максимовича смотрели с интересом, крепкие пальцы слегка постукивали по крышке кухонного стола.
– Ведь в районе, кроме вышеупомянутого завода, иных серьезных промышленных или иных объектов нет. Поэтому я считаю, что все внимание нужно уделить именно этому заводу. Причиной убийства генерала Хрусталева было нечто связанное с «Сарматом». Он курировал строительство объекта, отвечал за проведение пусконаладочных работ и ввод его в строй.
– Возможно. – Борисов неопределенно покачал головой. – Но согласись, что это уже от отсутствия более продуктивной версии. Дескать, когда делать больше нечего, давай проверим хоть это.
– А труп, облитый кислотой?
– Что? Какой труп?
Антон даже не предполагал увидеть такую реакцию. Лохматые брови матерого полковника рванулись вверх и едва не сошлись на затылке, глаза полыхнули темным огнем, а руки скребли невидимую скатерть на столе. У Копаева возникло ощущение опасности. Ему было не очень-то приятно находиться в непосредственной близости к этим могучим клешням.
– Примерно в двух километрах от завода в лесном массиве был обнаружен труп мужчины, предположительно гражданина одного из среднеазиатских государств. Свежее захоронение. Труп облит серной кислотой, что затруднило идентификацию личности.
– Так, проворонили информацию! – проворчал полковник. – Ну, я кое-кому и задам! Ладно, уел. Виноват. Мордой ты нас повозил по дерьму. Теперь вываливай подробности, но начни с того, откуда ты сам-то это узнал.
– Узнал я об этом из подслушанного разговора патологоанатома, женщины, которая вскрывала это тело и была вдруг совершенно неожиданно, просто скоропалительно выпровожена на пенсию. Это некая Людмила Ивановна Панкратова. Работала она в клинической больнице. Тело находится там же, в морге. А разговор у нее состоялся с молодым участковым уполномоченным, который это тело и нашел совершенно случайно, с помощью своей беспородной собаки. А еще по какой-то роковой случайности именно Панкратова вскрывала тело погибшего водителя генерала Хрусталева. Это потом его перевезли в Москву, потому что дело было взято на контроль в министерстве. Я думаю, что Панкратовой спасло жизнь то удобное обстоятельство, что она давно уже пенсионерка, но хороший специалист. Другого человека на ее месте давно бы убили, подстроив несчастный случай. А увольнение Панкратовой никому подозрений не добавит. Лишь она сама обидится на начальство. Увольнение было, повторяю, скоропостижным.
