Наталья Александрова - Ассирийское наследство
— Почему? — перебила Надежда тетку.
— Один раз мне уже пришлось полностью изменить свою жизнь. Васильевский остров я поменяла на Нукус не по своей воле, но опять все менять — не хочу! Буду жить в Нукусе до конца своих дней и продолжать исследование коллекции Аргунова.
— Но сейчас-то вы все-таки приехали! — не удержалась Надежда от шпильки.
— Я же тебе говорила, — начала тетя Вася с легким раздражением, — меня пригласили руководители Эрмитажа, а главное — мне просто необходимо сравнить таблички из коллекции барона Гагенау с аргуновскими. — Она ткнула пальцем в картинку на буклете.
— Тетя Вася, — ужаснулась Надежда, — неужели вы привезли из Нукуса всю его коллекцию?
— Что ты, это очень маленькая ее часть!
Я, конечно, хотела бы взять гораздо больше, но тогда нужно было бы заказывать железнодорожный контейнер, а у меня не хватило средств на его оплату.
* * *Спектакль шел отлично. Зрители смеялись в нужных местах и даже хлопали по ходу пьесы, а не только в конце.
В последнем действии на Ольге был надет мужской костюм — черный бархатный камзол, кюлоты, а под камзолом — белоснежная батистовая рубашка с кружевами.
Парика не было — свои волосы были как раз нужной длины. По пьесе полагалось героине переодеться в юношу, и Ольга с удовольствием играла мальчишку — она имитировала походку, чуть сутулилась и загребала ногами, делала это чуть нарочито, потому что зрители знали, что она — не мальчик, а ее возлюбленный по пьесе — якобы нет. Когда она в качестве кавалера танцевала с очень богатой и глупой дамой, кто-то из зрителей даже крикнул: «Браво!».
Все кончилось хорошо, как во всех комедиях Гольдони.
Зрители хлопали, актеры вышли кланяться. Ольге полагалось за короткое время быстренько переодеться в шикарное длинное белое платье с серебристым отливом и принимать аплодисменты зрителей уже в туалете невесты, при полном, так сказать, параде.
Она стремглав бросилась в свою гримерную, чтобы успеть — на все про все выходило у нее пять минут. За сценой никого не было, у них вообще была маленькая труппа, так что все артисты были на сцене, осветитель, он же рабочий сцены, сидел в своей будке. Режиссер вышел на сцену вместе с артистами.
У дверей гримерной навстречу Ольге шагнул молодой человек с огромным букетом роз.
— Простите, я из газеты, хотел взять у вас интервью...
— Вы с ума сошли! — крикнула Ольга. — Мне же нужно на сцену! После, после...
Она открыла дверь, но парень вдруг толкнул ее сильно внутрь, и она, пролетев несколько метров, приземлилась прямо в объятия другого парня. Сообразив, кто перед ней, Ольга пыталась крикнуть, но тряпка, пахнущая чем-то острым и неприятным, заткнула ей рот и нос. Она забилась в руках бандитов, как пойманная рыбка, вдохнула резкий запах и затихла. Парни мигом закатали безвольное тело в специально принесенное одеяло, подхватили сверток и вынесли через служебный вход. Вахтерша сидела за своим столиком и безучастно смотрела прямо перед собой, ни на что не реагируя, — ее тоже угостили солидной порцией хлороформа.
Зрители требовали главную героиню. Герой-любовник самолично сбегал за ней, но нашел в пустой гримерной только смятое серебристое платье и рассыпанные по полу темно-красные розы.
Зрители понемногу разошлись. Ольгу нигде не нашли и очень удивились, заметив, что все ее вещи тоже на месте. Наконец кто-то заметил, что с вахтершей у служебного входа неладно — она слишком крепко спала.
Пока брызгали в лицо водой, пока били по щекам — прошло очень много времени. Наконец вахтерша очнулась и с трудом вспомнила, что почти перед самым концом спектакля постучался в дверь молодой человек с большим букетом роз, она, вахтерша, открыла, думая, что это посыльный, а дальше что-то пахучее брызнуло ей в лицо, и больше она ничего не помнит.
Сопоставили розы на полу в гримерке с ее словами и пришли к выводу, что Ольгу Чижову похитили неизвестные злоумышленники.
* * *Было одно место у Маркиза, где он хранил деньги и кое-какие необходимые вещи, так сказать, на черный день. Туда можно было наведаться только вечером, что он и сделал, посчитав, что черный день настал.
Угораздило же его связаться с этим колье!
Но уж очень хотелось обойти Лейбовича.
Маркиз собрал немногочисленные вещи, прихватил деньги и липовые документы. Потом он позвонил верному человеку насчет машины, договорился, где тот будет ждать его, и хотел уже оставить мобильник в тайнике, но тот вдруг зазвонил издевательским звонком.
— Здорово, Маркиз! — раздался грубый голос в трубке. — Тебе твоя краля хочет привет передать.
— Нужны мне ваши приветы, — вздохнул Маркиз, он уже понял, что произошло непоправимое.
— Значит, так, слушай сюда быстро и не перебивай! — посуровел голос в трубке. — Если через час ты не будешь на станции метро «Невский проспект», то девулю твою мы разнесем на молекулы.
— Какие слова знаешь, — хмыкнул Маркиз.
— Ты не думай, я не только слова знаю, но и дело свое хорошо понимаю. Девкой твоей сам лично займусь, потом ребятам отдам, а после этого она, если не окочурится, сама смерти запросит.
— Слушай, чего вам от меня надо? — с чувством спросил Маркиз. — Я ничего не знаю, ничего не слышал, вообще сейчас сделаю ноги по-быстрому. И к метро «Невский проспект» приходить — нашел дурака. Чтобы вы меня там прихлопнули? Так что девчонке я все равно не помогу, а своя рубашка, как говорится, всегда ближе к телу.
— Не боись, Маркиз, — снова заговорила трубка, — найти мы тебя и так со временем найдем. Хоть на краю света достанем!
Но сейчас время дорого. И хозяин тебе важное дело хочет поручить. Так что ты бы не тянул резину, а соглашался побыстрее. Времени мало остается. А убивать тебя в этом случае никто не собирается, и даже девку вернем в сохранности, относительно конечно... — В трубке заржали.
«Так я вам и поверил», — подумал Маркиз, но вслух сказал:
— Ладно, знаю, что все равно до меня доберетесь. Дай-ка мне с девушкой поговорить, а то, может, вы ее уже того.., на тот свет отправили.
— После наговоришься, — заворчал голос, — неохота мне...
— А тогда пошли вы все на хрен! — заорал Маркиз. — Это я твоему хозяину зачем-то нужен, а не он мне.
— Ладно, не кипятись, — примирительно заговорили на том конце линии, — сейчас поговоришь...
В трубке установилась относительная тишина, очевидно, ее просто положили, не отключая. Вдалеке слышался неясный говор, хлопнула дверь.
«Это за Лолой кто-то пошел, — сообразил Маркиз, — значит, они держат ее где-то рядом, чтобы под рукой была в случае чего...»
Маркиз прислушался и уловил вдруг какие-то посторонние звуки. Как будто колокол начал бить гулко и громко.
«Да ведь это же часы! — догадался Маркиз. Где-то неподалеку от того места бьют башенные часы».
Он машинально поглядел на свои наручные часы и усмехнулся: те, городские, спешили на три минуты.
Через некоторое время в трубке послышался голос Лолы.
— Ленечка... — Она всхлипнула. — Спаси меня.
— Доигралась, — не выдержал он, — доигралась в своем театре!
— Ну, знаешь! — Маркиз просто увидел, как высохли слезы у нее на щеках. — Я, конечно, виновата, но ты тоже вел себя как собака на сене!
— Хватит! — В трубке послышалась возня. — После будете отношения выяснять! Если доживете, конечно...
— Леня, спаси меня! — истошно крикнула Лола. — Они меня убьют! Я стану трупом, как бедный Йорик!
— Ах ты, сука! — заорали в трубке. — Еще кусается!
Послышался звук удара, и телефон отключился.
«Совсем от страха ума лишилась, — Маркиз пожал плечами, — какую-то чушь театральную несет...»
Он тяжело вздохнул и убрал в тайник вещи. Придется вступать в контакт с бандитами. Девчонка, конечно, идиотка и сама во всем виновата, но втравил-то ее в это дело он, Маркиз! Если бы в свое время он не вытащил ее из «Синего попугая», кем бы она была? Мелкой мошенницей, обирающей таких же, как она, жуликов. Зарабатывала бы понемножку на хлеб с маслом и на тряпки, играла бы в своем театре. Ну когда-нибудь поймали бы на месте, отлупили как следует, но не убили. А он взял ее в напарницы, втравил в серьезные операции.
Теперь Лоле грозит ужасная смерть.
Маркиз, в общем, был противником насилия, оттого и выбрал такую бескровную профессию. Он прекрасно знал, что проявляет сейчас недопустимую слабость, но решил поглядеть, как будут дальше развиваться события. А там, глядишь, придет в голову какая-нибудь мысль, как спасти Лолу.
На станции метро «Невский проспект»
Маркиз уселся внизу на скамейке, и тотчас же к нему подошел мужчина делового вида, очень прилично одетый — модный плащ, галстук, очки в позолоченной оправе.
— Мне поручено вести с вами переговоры, — приветливо произнес он.
Он достал из кожаного кейса буклет, такой же Маркиз уже видел у Кузьмича.
