Владимир Колычев - Человек из зеркала
– А до Дианы дело есть?
– При чем здесь Диана?
– Она же с Чупраковым жила, в его доме.
– Как жила с ним? – встрепенулся Пушкарь.
Боль в его глазах всплеснулась, лицо исказилось в страдальческой гримасе.
– А ты не знал?
– Нет, не знал. А это что, правда?
– Ну ты же следил за Дианой, видел, куда и с кем она уехала.
– Я следил за ней?
– Ты приезжал к ней в больницу?
– Да, приезжал.
– Ты знал, что в ее отделении лежал Чупраков?
– Да, она мне говорила.
– Ты звал ее с собой?
– Да, звал.
– Ты ее звал, а она отказалась. А почему? Потому что Чупраков ее больше интересовал, чем ты. Ты понял, что она с Чупраковым останется, стал следить за ней, выследил… Только непонятно, где ты винтовку взял?
– Какую винтовку? – в недоумении смотрел на Илью Пушкарь.
– Из которой в Чупракова стрелял.
– Я в Чупракова стрелял?!. Уф-ф, это какой-то пипец!.. А его что, убили?
Илья оставил этот вопрос без ответа.
– Ты в армии служил? – спросил он.
– Ну, служил… И стрелять умею. Из винтовки умею стрелять, из автомата, из чего угодно… Только в Чупракова я не стрелял!.. Да и где бы я взял винтовку?
– Вот и я бы хотел знать, где?
– Вы что, с ума там все сошли? Нашли, блин, крайнего! – взревел от возмущения Пушкарь.
– Снайпер, который стрелял в Чупракова, в сторону Антиповки ушел.
– Блин, ну все под меня подгоняете!
– Еще скажи, что ты Чупракова не избивал…
– Не избивал, конечно.
– Конечно?.. А твоя Диана сказала, что ты ей признался в том, что избил Чупракова…
– Диана?! – простонал Пушкарь. – Сдала меня?!.
– Ну, в милицию она, конечно, бежать не стала. Но из-за снайпера мы занялись ею вплотную, правду она скрыть не могла. Пыталась, но не смогла. Ее сам Круча допрашивал…
– Он что, бил ее? – набычился парень.
– А что, обязательно бить надо? Нет, не бил… Понимаешь, Рома, человек так устроен, что ложь – чужеродный для него элемент, с колючками, с неприятным запахом. Если на человека хорошо нажать, эти колючки впиваются в совесть, и эта совесть начинает кричать правдой… Так вот устроен человек, Рома. Надо просто уметь на него надавить, и совсем не обязательно физически… В общем, Диана призналась, что ты избил Чупракова.
– Но это неправда! – зажмурился с досады Пушкарь.
– Хочешь сказать, что Диана врет?
– Нет, это я ей соврал!
– Зачем?
– А затем, что я косяка дал!.. Их трое было, а я один. Они меня в угол зажали… Я боксом занимался, у меня удар триста килограмм, только я даже рукой махнуть не успел. Там профи в «быках» у Чупракова, если бы захотели, убили бы меня. А потом наш начальник охраны появился, эти ушли, а он мне говорит, что против Чупракова лучше не идти. Сказал, что за меня никто не подпишется, потому что Чупраков корешится с самим Сафроном. А потом говорит, что ничего страшного не будет, ну станцует Диана приват, и все… В общем, я лоханулся, а Диана этого мне не простила…
– Правильно сделала.
– Да понимаю, что правильно… А я Диану люблю, мне стремно, что я так поступил. А она про Чупракова спросила, ну, я и соврал. Ну, чтобы хоть как-то в ее глазах подняться…
– Странная у тебя какая-то любовь. Были у меня девчонки, но ни одна из них «гоу-гоу» не танцевала. А Диана танцевала, и тебе хоть бы хны…
– А что здесь такого? Там же не надо раздеваться… И консумацией она не занималась.
– Чем?
– Ну, это когда девушки к клиентам подсаживаются, напитки дорогие заказывают, то есть на деньги раскручивают…
– Если ты Чупракова не избивал, то зачем прятался?
– Так это, вы же на меня подумали. И «быки» чупраковские могли подумать.
– И у тебя очко сыграло?
– Ну, жить охота… Тут же не только Чупраков, тут еще и Сафрон мог предъявить. Он такой, что мог мою голову Чупракову принести на блюдечке в качестве извинения…
– Кто, Сафрон?
– А что, нет?
– Ну, он, конечно, мужик серьезный. Потому ты его и боишься. Потому и не колешься…
– А зачем это мне нужно? Я же Чупракова не убивал!
– Разве я говорил, что его убили?
– Ну, я спросил, ты не ответил… Значит, не убили?
– Нет, не убили.
– Это хорошо, – с чувством облечения сказал Пушкарь.
И даже повеселел. Одно дело за покушение отвечать и совсем другое – за убийство.
– Чупраков сейчас в больнице лежит. И Диана с ним. А может, его уже и домой отправили, а Диана его личная медсестра, она с ним сейчас…
Какое-то время Пушкарь напряженно смотрел на Илью, переваривая информацию, затем с каверзной усмешкой спросил:
– И что с того?
– Как ну и что? Она же твоя девушка…
– Ну, она же меня не простила. И ехать со мной не захотела. И про Чупракова сказала. Я знал, что она с ним будет.
– Поэтому проследил за ней.
– Да нет, плюнул я на нее. Не хочет, не надо… А чтобы кого-то убивать из-за нее… Я что, на идиота похож? Да у меня таких Диан, если надо, вагон и тележка будет! Только пальцем щелкнуть!..
– То есть не стал бы ты из-за нее убивать? – Илья внимательно смотрел на парня и понимал, в чем причина перемены в его настроении.
Открещивается он от Дианы. Любит ее, но посылает к черту. Дескать, не так уж и нужна она ему, чтобы убивать из-за нее Чупракова… Это, конечно, не повод, чтобы согласиться с его невиновностью. Зато появляются сомнения в твердости его характера. Нужна безуминка в голове, чтобы решиться на убийство Чупракова, но без силы духа и беззаветной любви к Диане этого мало. Но нет даже этого. По-настоящему сильный человек не стал бы так говорить о своей девушке даже ради своего спасения. Может, Илья и не прав был в своих суждениях, но все-таки он соглашался с Шульгиным в том, что такой человек, как Пушкарь, не мог ради своей девушки поднять руку на олигарха с крутым криминальным прошлым. Если бы он способен был на такой поступок, он не стал бы предавать Диану в клубе…
– Нет, не стал бы, – мотнул головой Пушкарь.
– Хорошо, тогда постарайся вспомнить, что ты делал двадцать восьмого октября этого года?
– Ну да, ты спрашивал. В одиннадцать. В одиннадцать сколько?
– В одиннадцать сорок?..
– Утром, значит. В четверг. Утром в четверг. Телевизор у меня плохо показывал…
Сама интуиция подсказала Илье, что у Пушкаря найдется алиби. Может, это и к лучшему? Чем быстрее ложный след заведет в тупик, тем скорее они выберутся на правильный путь.
Глава одиннадцатая
Тик-так, тик-так… Тикают часики, уходит время, а результатов пока никаких.
– Ты уверен, что Пушкарь невиновен? – спросил Круча, щелкнув пальцем по лежащей на столе авторучке.
– Романов с ним говорил, – покачал головой Кулик. – Шульгин колол, я с ним общался. Нет, не он это.
– Почему?
– Ну, при обыске ничего не нашли. Это раз…
– Это не раз, это ноль. Нужно быть дураком, чтобы держать улики в доме.
– Хорошо, пусть будет так, – улыбнулся Кулик. – Тогда за раз возьмем поведение Пушкаря на допросе. В показаниях он не путается, его показания сходятся с показаниями брата… Или ты, Степаныч, и это обнулишь?
– А давай! Обнуляю! – задорно махнул рукой Круча.
– Хорошо, то, что Пушкарь не признался на допросе, это не оправдание. И то, что не та у него натура, чтобы руку на Чупракова поднять, тоже ничего не говорит. Но у него есть алиби. Когда стреляли в Чупракова, Пушкарь в Антиповке был, антенну чинил…
– Антенну?
– Ну да, антенну на крыше чинил. Соседка его видела. Там женщина рядом с ним жила, я так понял, Пушкарь ей приглянулся, – Кулик с улыбкой провел пальцем по губе так, как будто закручивал ус. – Она за ним из окна наблюдала. И время запомнила.
– Верить ей можно?
– Можно. В родственных отношениях она с Пушкарем не состоит, интима между ними не было, так что врать ей смысла нет.
– Ну ладно, в Чупракова он не стрелял. Но ведь он же его избил.
– И здесь у него алиби. Хотя и не совсем надежное.
– Какое алиби? Он же сам во всем признался.
– Кому он признался? Диане он признался. Чтобы пыль ей в глаза пустить. Чтобы она его зауважала. Это называется, сначала в штаны наделать, а потом освежителем побрызгаться, чтобы не воняло.
– И мы на этот освежитель повелись?
– Да, и мы на этот освежитель повелись. Нет, не мог Пушкарь на Чупракова наехать. Кишка тонка для этого. Тут уровень чувствуется. Высокий уровень. Давай начнем с нападения на Радищева, тридцать четыре. Откуда нападавшие знали, что Чупраков будет в этом доме? Познякова не в счет, не было ее там. И Пушкарь ни при чем.
– Ты у меня это спрашиваешь? Ты нашел женщину, к которой ездил Чупраков?
– Нет. Не у кого спросить. Чупраков ничего не помнит. Жулей не признался…
– Когда он не признался? Когда я его допрашивал? Так ситуация тогда была другая. Не очень серьезная, скажу тебе, ситуация, а сейчас это не так. В Чупракова стреляли, Чупракова пытались убить. И если Жулей что-то скрывает, значит, он причастен к покушению на своего босса. Ты на это и бей!.. Еще раз Жулея допроси, оперов своих на Радищева отправь. Пусть они весь дом прошерстят. Может, и не к бабе Чупраков ездил. Соседей опросите, фотографию Чупракова покажите.
