Фергюс Хьюм - Потайной ход
– Тогда, – говорил между поцелуями Катберт, – раз ты теперь богата и сама себе хозяйка, хотя плевал я на деньги, – почему ты прямо сейчас не выйдешь за меня замуж?
Джульет отпрянула, и глаза ее затуманились от страха.
– Я не смею… не смею… – прошептала она, – ты не понимаешь, чего просишь.
– Понимаю. Джульет, к чему все эти тайны? Я не понимаю смысла твоего письма.
– Ты сделал, как я просила? – сбивчиво проговорила она.
– Было слишком поздно. Я уже рассказал детективу Дженнингсу все, что знал.
– И ты не побоялся?
– Побоялся? – выкатил глаза Катберт. – Да чего?
Она заглянула ему в глаза.
– Нет, – сказала она себе. – Он не боится.
Катберт потерял терпение.
– Я ничего не понимаю, – заявил он, – если ты сама не расскажешь. Но я догадываюсь, почему ты хочешь, чтобы я прекратил расследование. Ты боишься за Бэзила!
Она попятилась.
– За Бэзила?
– Да. Из его намеков я понял, что он был тут в ночь у…
– У тебя есть доказательства? – ахнула она, сжавшись.
– Нет. Только догадки. Но у Бэзила есть денежные затруднения – он должен Хэйлу, – он рассчитывал на наследство мисс Лоах, чтобы расплатиться с долгами. Он…
– Прекрати! Прекрати! – воскликнула Джульет. Кровь бросилась ей в лицо. – Это лишь предположения. Ты ничего не сможешь доказать.
– Тогда почему ты хочешь, чтобы я молчал?
– Тебе не о чем молчать, – уклончиво ответила она. – Ты не знаешь ничего.
Катберт схватил ее за руки и заглянул в ее тревожные глаза.
– А ты, Джульет? Положи конец этим тайнам и расскажи мне все!
Она вырвалась и бросилась бежать.
– Нет! – воскликнула она. – Ради тебя я буду молчать. Ради собственной безопасности брось играть в детектива!
Глава IX. Еще одна загадка
Когда Дженнингс тем вечером приехал на условленную встречу, он нашел Мэллоу в полном отчаянии. Поведение Джульет так сбило с толку молодого человека, что он чуть не сходил с ума. Он был рад увидеть Дженнингса – хоть кому-то трезвомыслящему можно будет излить душу.
– В чем дело? – спросил Дженнингс, который сразу же понял по лицу Катберта, что что-то случилось.
– Ничего. За исключением того, что я схожу с ума. Я рад, что ты пришел. С каждым днем все запутывается все больше и больше. Я настроен раскопать это убийство хотя бы ради собственного душевного спокойствия. Я с тобой. У меня детективная лихорадка, и я хочу мести. Можешь во всем на меня рассчитывать.
– Ладно, дружище, – успокаивающе сказал Дженнингс, – сядь и поговорим, пока девушка не пришла.
– Сьюзен Грант. Я ее видел недавно.
– Ты с ней говорил?
– Нет. Я догадался, что это она, по твоему описанию и потому, что она вошла в коттедж «Роза».
– А, – сказал, усаживаясь, Дженнингс, – значит, ты там был?
– Да. Я обо всем тебе расскажу. Я не знаю, сошел я с ума или нет. Когда она должна прийти?
Детектив сверился с часами.
– В половине девятого. Через полчаса. Ну, давай. Что случилось?
– Прочти, – сказал Катберт, передавая ему записку Джульет. – Получил сразу после того, как ты тем вечером ушел.
Дженнингс с задумчивым видом прочел записку, затем отложил ее и уставился на друга.
– Странно она пишет, – сказал он. – Мне казалось, ей хотелось бы узнать, кто убил ее тетку. Что она имеет в виду?
– Не знаю. Я с ней встречался сегодня. – Катберт подробно рассказал ему о поездке в Рекстон и разговоре с Джульет. – И что она имела в виду, когда говорила, что я как-то с этим связан?
– Кто-то отравляет ее мысли. Возможно, ее брат.
– Что ты знаешь о нем? – тут же спросил Катберт.
– Ничего хорошего. Он истеричный идиот. Много играет и впадает в ярость, когда проигрывает. Я думаю, порой он просто не отвечает за свои поступки.
Мэллоу откинулся в кресле, кусая ус. С каждым словом Дженнингса он все больше убеждался в том, что Бэзил связан с этим убийством. Но почему Джульет намекала ему на его собственную вину, он представить не мог. Не будь он так взволнован, он, может, и не рассказал бы Дженнингсу о Бэзиле. Но, вымотанный полудоверием Джульет и желая узнать правду, он рассказал детективу все о своей встрече с молодым человеком.
– Что ты на это скажешь? – спросил он.
– Ну, – с сомнением начал Дженнингс, – многого из его слов не вытянешь. Определенно у него проблемы с Хэйлом…
– И он был обеспокоен тем, что я бывал в доме Карэнби по ночам.
– Ты там бывал?
– Да. Я не хотел об этом говорить, но я должен рассказать тебе все, чтобы ты мог объяснить, что происходит между мной и Джульет. Я не могу ее понять. Но я уверен, что ее мать и Бэзил пытаются настроить ее против меня. Не удивлюсь, если они обвиняют меня в этом убийстве.
– Но на каком основании? – спросил Дженнингс.
– Мы как раз к этому подходим. Но теперь я вижу, почему Бэзил и его мать не хотят этого брака. По завещанию мисс Лоах Джульет получает шесть тысяч фунтов дохода в год, причем полностью в собственное распоряжение. Миссис Октагон и ее любимчик хотят наложить на них лапу. Они понимают, что, если Джульет станет моей женой, я не дам им сосать из нее соки, так что как только мисс Лоах умирает, мать тут же забирает назад свое разрешение на брак, а теперь ее еще и Бэзил поддерживает.
– Но я думал, что миссис Октагон богата.
– Нет. Сэксон, ее покойный муж, оставил ей очень немного, а Октагон, пусть и мямля, умеет придержать деньги. И мамаша, и сынок расточительны, потому надеются сделать бедняжку Джульет своим банкиром. Каким-то образом они притянули меня к этому преступлению, и Джульет думает, что я могу попасть в тюрьму. Потому она и написала эту таинственную записку, Дженнингс. Сегодня она просила меня прекратить расследование ради собственного блага, что показывает, что она считает меня виновным. Я не смог вытянуть из нее объяснений, поскольку она убежала. Черт! – Катберт в гневе вскочил. – Если бы она просто сказала мне правду, поговорила начистоту! Я не могу понять ее молчания.
– Я могу, – тут же сказал Дженнингс. – Бэзил каким-то образом замешан в этом деле, и то, что он обвиняет тебя, показывает, что он находился близ «Розы» в ту ночь. Он отчаянно боится признаться.
– Уж конечно, – сказал Катберт, – особенно после того, как поссорился с теткой за неделю до ее смерти.
– Он поругался с ней?
– Конечно. Я разве не рассказывал тебе, о чем он проговорился? Его просто распирает гнев на покойницу. Ты сам знаешь, какой у него неконтролируемый нрав. Я видел, как он взбесился, когда проиграл в баккара у Маракито. Осел! Не умеет толком играть и проигрывать достойно, как джентльмен. Как вообще брат Джульет может быть таким хамом, я не понимаю. Она сама честь, а Бэзил – ха!
– Он поругался с теткой, – пробормотал Дженнингс, – и у него бешеный нрав, насколько нам известно. М-да. Он и правда может быть замешан в этом деле. Ты знаешь, где он был той ночью?
– Да. Они с Джульет ездили в «Театр Марло» на какую-то пьеску какого-то нового драматурга.
– Ха! – сказал Дженнингс отчасти сам себе. – А «Театр Марло» не так далеко от Рекстона. Возьму на заметку. У них была ложа?
– Думаю, да. Их пригласил автор.
– Кто это?
– Не знаю. Один из тех, кто играет в поэтов в доме Октагонов. Кучка идиотов. Но что ты скажешь обо всем этом, Дженнингс?
– Думаю, что миссис Октагон и ее отпрыск пытаются помешать свадьбе, притягивая тебя к убийству. Ты был там в ту ночь?
– Да, – сказал Катберт с некоторым замешательством – к удивлению Дженнингса. – Не хотел говорить, поскольку дядя просил меня помалкивать. Но раз уж дело пошло так, то лучше тебе знать, что я там был, причем как раз во время убийства.
Дженнингс выпрямился и уставился на друга.
– Господи! Мэллоу, почему ты мне это тогда не рассказал?
– Ты мог на месте арестовать меня, – ответил Катберт. – Я пообещал дяде держать язык за зубами. Но теперь…
– Теперь ты расскажешь мне все. Друг мой, сними тяжесть с души.
– Спокойно, ты узнаешь все. Ты знаешь, что тот дом позади «Розы» заброшен уже лет двадцать?
– Да. Ты мне рассказывал.
– Карэнби обнес его стеной высотой в пятнадцать футов, и внутри сущие джунгли. Говорят, что в доме водятся привидения. Там какие-то огни и слышатся странные звуки.
– Что за звуки?
– Ой, да стоны, звяканье цепей и все такое. Мне говорила об этом Джульет.
– От кого она такое услышала?
– От кухарки мисс Лоах, женщины по фамилии Пилл. Она утверждала, что в доме водятся привидения, и рассказывала о свете и звуках. Я сам не верю в привидения и думаю, что там кто-то бывает, потому однажды пошел проверить.
– В тот день, когда я приезжал туда? – спросил Дженнингс.
– До того – за неделю или за две. Я ничего не увидел. Дом ветшает, непохоже, чтобы там кто-то бывал. Я осмотрел парк и не заметил никаких следов, человеческих или чьих-то еще.
– Наверное, тебя не было в ту ночь, когда духи резвились.
– Так я и сказал Карэнби. Я рассказал ему обо всем, когда он вернулся в Лондон. Он был очень взволнован. Ты ведь помнишь историю этого дома – полный абсурд. Но Карэнби он дорог. Я посоветовал ему снести дом и сдать землю под строительство. Он сказал, что возможно, и попросил меня пойти ночью и шугануть духов. Я был там в ночь убийства и залез в сад через стену. Ты же знаешь, там нет ворот.
