Татьяна Полякова - Тень стрекозы
— Веры не бывает наполовину. Она либо есть, либо ее нет. В вас самой силен дьявол. Как вы собираетесь его победить?
— Простите, следователь наверняка разговаривал с вами…
— Все они — приспешники дьявола. Пляшут под его дудку.
— У дьявола была причина расправиться со Светланой? Я имею в виду, особая причина?
Агнесса долго не отвечала, смотрела на меня, точно прицениваясь.
— Разумеется. Она хотела… Она пыталась вывести его слуг на чистую воду, показать их истинное лицо.
— Вы имеете в виду вице-губернатора?
— Кого? Ах, это… Нет. Он выдает себя за мессию. «Придите ко мне, обиженные и угнетенные…» А на самом деле он одержим дьяволом. Я знаю это лучше других. И Светка знала. Оттого и погибла.
— О ком вы говорите? Кто этот человек? В милиции считают…
— Они покрывают сатану. Они лгут. От первого слова до последнего — все ложь. И я им ничего не скажу, потому что знаю, кому они служат.
Я уже потеряла терпение слушать все это. Мне стало ясно, что у Агнессы явные проблемы с головой, и вряд ли я узнаю что-то полезное. И все-таки спросила:
— Вам солгали в милиции?
— Все. Они скрывают. Потому что боятся. Или служат ему.
— Что скрывают?
— Они знают, кто убил Светлану. Должны знать, а они молчат. Они скрывают, сколько было трупов. Тех, кто погиб во славу сатаны.
— Вы хотите сказать, что.., что Светлана погибла не одна? — насторожилась я.
Женщина скорбно улыбнулась:
— Конечно. Людей убивают, чтобы сделать его сильнее.
— Ритуальные убийства?
— Безразлично, как вы это назовете. Он вышел на охоту, и он не остановится.
— Сколько человек погибло? — быстро спросила я.
— Я знаю еще о двоих, не считая Светланы. Но они молчат. Они не желают…
— Они.., это милиция?
— Конечно. Если они скрывают, значит…
— Есть причина, — подсказала я.
— Причина может быть только одна: они его пособники. Пособники дьявола.
— Откуда вы знаете об убийствах? Я ничего подобного в газетах не обнаружила.
— Еще бы. Они скрывают.
— Как о них могли узнать вы?
— Он убил мою мать.
— Кто он? Дьявол? Откуда вы знаете об убийствах?
— Знакомая Светланы, — немного замешкавшись, ответила Агнесса, — работает в морге. Она рассказала ей, а Светлана мне.
— Светлана заинтересовалась этими убийствами? Хотела провести расследование? — спросила я. Она молча кивнула. — Вы кого-то подозреваете? — Не очень-то я надеялась, что моя странная собеседница ответит на этот вопрос, но не задать его не могла.
Агнесса засмеялась:
— Вы не понимаете. У дьявола множество лиц. И множество слуг. Берегитесь.
— Агнесса — ваше настоящее имя? — вновь спросила я. — Светлана назвала вас святой Агнессой и считала, что вы можете противостоять…
— Никто не может ему противостоять, в том смысле, как вы это себе представляете. Дьявол в нас самих. Изгнать его из своей души нелегко, бороться с ним невозможно, он принимает разные обличья. Ты думаешь, что это ангел, а он бес. Теперь понимаете?
— Не очень. Хотелось бы чего-то конкретного. Кто, по-вашему…
— Уезжайте отсюда! Уезжайте для своего же блага. — Женщина резко поднялась, шагнула к двери. — Откуда мне знать, почему вы пришли?
— Я хочу найти убийцу.
Она засмеялась и в этот момент опять очень походила на сумасшедшую. Смех стих так же неожиданно, как начался, женщина внимательно посмотрела на меня.
— Светлана собирала материал для статьи? — задала я очередной вопрос, надеясь, что женщина не выгонит меня сию минуту.
— Светлана, как и вы, хотела найти ответы, — задумчиво сказала Агнесса. — Я ее предупреждала, что, если нет веры в душе, борьба бессмысленна. И она попала в его сети. Я уже не знала, с кем говорю, со своей подругой или с его служанкой.
— Я нашла в ее квартире тряпичную куклу с иглой в сердце. Это какой-то ритуал?
— Что? Вы нашли куклу? Где?
— Она выпала из шифоньера. Это что-то значит?
— Это значит, что я не ошиблась. Он успел завладеть ее душой.
Мне очень хотелось спросить, кто такой таинственный «он», но была почти уверена, что Агнесса снова скажет: «сатана», а вся эта чертовщина мне уже изрядно действовала на нервы. Однако страх женщины был неподдельным. Вряд ли две бабы, насмотревшись, скажем, мистики, просто поверили во всю эту чушь. Здесь что-то другое. И я задала вопрос иного плана:
— Вы давно знакомы со Светланой?
— Полтора года. — Женщина села в кресло и теперь смотрела в пол, но ответила спокойно. Это вселяло определенные надежды.
— Где вы познакомились?
— В церкви. Она хотела написать заметку о нашем приходе. Я помогаю в церкви, — пояснила Агнесса. — Мою полы, иногда работаю в церковной лавке. Она обратилась ко мне… Не помню, о чем она меня спросила, но мы разговорились. Потом Светлана опять пришла. А потом… Она искала свою дорогу к богу. Душа ее жаждала света, но.., рядом стоял он. Искушение всегда преследует нас. — Она говорила монотонно, раскачиваясь в такт словам, точно впала в транс. — У каждого из нас свой путь, и я подумала, что могу помочь ей. Но дорогу указывал дьявол.
— Вы познакомили ее с каким-то человеком, которого считали…
Женщина вздрогнула и посмотрела на меня — в ее глазах застыл ужас. Теперь Агнесса походила на буйнопомешанную. Я невольно поежилась и пожалела, что оставила участкового в машине.
— Светлана вам сказала? — быстро спросила она.
— Да, — соврала я. — Но не назвала имени. Кто этот человек?
— Я не знаю! Я ничего не знаю! Уходите отсюда! Я не хочу с вами, разговаривать! Если вы не уйдете, я выброшусь в окно! — Она вполне могла выполнить свою угрозу. По крайней мере, в тот момент я ей поверила.
— Хорошо, я ухожу, — сказала я, поспешно отступая к двери. Однако не выдержала и добавила:
— Она считала вас другом. И вы сами сказали, что он вышел на охоту. Кто-то должен его остановить.
— Уезжайте. Вы ничего не сделаете. Только погибнете. Если я буду молчать, — понизила она голос до шепота, — он, возможно, забудет обо мне. А если нет.., смерть не самое страшное. Страшно потерять свою душу. Знаете, о чем я думаю? Я хочу лишить себя жизни. Но я знаю: это страшный грех. Значит, он во мне, и он искушает.
— Белая горячка, — с грустью констатировала я, покидая квартиру.
С дьяволом действительно шутки плохи, думала я, спускаясь по лестнице. Стоит позволить всякой чертовщине угнездиться в твоих мыслях, и мир становится сущим адом, а там и с катушек съехать — дело двух минут. Неужели то, что я услышала от Агнессы, — всего лишь бред одинокой сумасшедшей? Может человек сам себя так запугать? Или за всем этим что-то есть? Вернее, кто-то есть. Вполне конкретный человек, которого она смертельно боится… Следователь разговаривал с ней и наверняка решил, что бедная баба спятила. А если, как и я, усомнился в происках нечистой силы, то должен был заинтересоваться, чем занимались подружки, с кем встречались и прочее. Если как следует перетрясти их знакомых, может, дьявол и приобретет вполне человеческие черты?
Алексей Дмитриевич скучал в машине и моему появлению явно обрадовался.
— Поговорили? — спросил заинтересованно.
— Ага.
— И что она вам сообщила?
— Что дьявол живет в каждом из нас. А милицейские так все сплошь с рогами и хвостами, да к тому же танцуют под сатанинскую дудку.
— Дама сильно выпивающая?
— Непохоже.
— Тогда непонятно, куда врачи смотрят.
— У меня к вам тоже вопрос… — Я повернулась к Ковалеву, вглядываясь в его физиономию. Он вроде бы насторожился… Или мне показалось? — Вы знаете, что подобных убийств было, по меньшей мере, три?
Он невольно поморщился. По этой его реакции мне стало ясно: Агнесса, возможно, и сумасшедшая, но об убийствах сказала правду.
— Откуда она знает? — помедлив, спросил Алексей Дмитриевич.
— От Светланы.
— О, черт… — покачал головой он и отвернулся.
— Не желаете просветить меня? Очень надеюсь на вашу доброту и отзывчивость.
— Что конкретно она сказала? — Теперь Ковалев повернулся ко мне.
— Сейчас я хотела бы послушать, что скажете вы.
Он размышлял не меньше минуты. Две тяжелые складки на переносице придали его лицу суровое выражение. Как видно, решение далось ему нелегко. Я не торопила, молча наблюдая за чужими душевными муками.
— Она права, — кивнул он. — Уже три трупа.
— Почему милиция это скрывает?
Ковалев пожал плечами:
— Должно быть, не хотят, чтобы в городе началась паника.
— Потрясающе. По городу бродит маньяк, а доблестная милиция…
— Тут есть еще кое-что… — перебил он. — Делом занимается ФСБ.
— Нельзя ли об этом поподробнее?
— Я знаю только то, о чем шепчутся в коридорах. Милицию просили в это дело не соваться. Убедительно просили. Так что вам тем более соваться ни к чему.
— По этой причине вы поспешили стать моим верным оруженосцем?
— Я же сказал: ни к чему мне еще один труп на участке. Я могу понять ваше желание докопаться до истины, но…
