Татьяна Полякова - Любовь очень зла
— Да вы с ума сошли, — нахмурился он. — Откуда вдруг это чувство вины?
— Я… в ту ночь я сказала Виктору, что хочу развестись, и о Сергее тоже сказала. Я не была ему женой, я не любила его, я люблю Сергея и не имею право на эти деньги.
— Ну, милая… вы меня удивляете. Если вы вдруг откажитесь… не сделать бы хуже. И вообще, наследством не разбрасываются.
Успокойтесь, отдохните, поезжайте куда-нибудь, а Гаевский никуда не денется, он будет вас ждать. Ну что, мы будем улыбаться? Хоть одну улыбку на прощание. И помните, я ваш друг. Мы с вами горы свернем.
Последняя фраза наводила на размышления. Вообще мне было над чем подумать. Скоропостижная смерть охранника меня, разумеется, не удивила, нечто подобное я как раз и ожидала.
Проводив адвоката, я вернулась в гостиную, залпом выпила рюмку коньяка и принялась бродить по комнате. Давняя привычка, от которой я все никак не могла избавиться. Итак, охранник погиб.
В то, что он убил моего мужа, я по-прежнему не верила. Скорее всего парня вынудили сделать признание, что-то пообещав взамен. Что? Тело пока не найдено. Хотя Шерман уверен в его гибели, я бы на слова адвоката особо полагаться не стала.
Данила парень крепкий, тренированный и должно быть выносливый, такому вполне по силам продержаться некоторое время в воде даже в наручниках. Особенно если кто-то ему помог, а ранение было несерьезным. Конечно, и второй вариант весьма вероятен: парня вынудили признаться, а потом пристрелили при попытке к бегству. В любом случае, он пешка и его просто использовали. А вот кто стоит за этим? Мое желание отказаться от наследства произвело весьма неблагоприятное впечатление на адвоката.
Знать бы почему? Его дружба с Гаевским тоже выглядит весьма подозрительной. Мне понадобился адвокат и нате вам: мало того, что он друг моего любовника, он еще работал на моего мужа и хорошо осведомлен о его делах. А что, если Сергей..? Я упорно отгоняла эту мысль, но она так же упорно возвращалась и в конце концов облеклась в вопрос: что, если наша встреча в теннисном клубе далеко не случайна? Сделав еще два круга по гостиной, я придвинула телефон.
Жанна была на работе, услышав ее голос, я почувствовала нечто сродни стыду, если я сомневаюсь в человеке, которого люблю, что со мной будет завтра?
— Сидишь затворницей? — насмешливо спросила Жанна. — Хочешь, наплюем на твой траур и закатимся в ресторан? Или в сауну?
Пиво, вобла, разговоры по душам?
— Последнее время меня воротит от разговоров по душам и чистосердечных признаний. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала.
— Слушаю тебя очень внимательно.
— Выясни, кто и когда рекомендовал в теннисный клуб Гаевского Сергея Сергеевича.
— Что за тип? — Хотя Жанна и была моей самой близкой подругой, о существовании у меня любовника не знала.
— Вот я и пытаюсь выяснить.
— А чего сама не позвонишь?
— Не хочу, чтобы о моем интересе к нему знали. Сможешь это сделать для меня?
— Пара пустяков, ты же в курсе, мы с Ромашкой (это председатель клуба) большие приятели. Как выглядит этот Гаевский?
— Около тридцати, высокий, длинные светлые волосы, ярко-синие глаза, очень красив.
— Я его вспомнила. Конечно, наш плейбой.
— Почему плейбой? — не удержалась я.
— Потому что парни с такой внешностью становятся членами различных клубов только с одной целью: обирать богатых старух ну и молодых дурочек, конечно, если у них водятся наличные, не то от мужей недолго получить хорошую выволочку.
— Ты о нем что-нибудь знаешь?
— Нет, да и ни к чему. У него все на роже написано. С какой стати он вдруг заинтересовал тебя?
— Долго объяснять.
— Но ты ведь не влюбилась, нет?
— Я подожду с любовью до конца траура. Узнай о нем все, что сможешь, и не только в теннисном клубе.
— Да в чем дело? — забеспокоилась Жанна.
— Пока не знаю. Не доставай меня, ладно? Просто сделай, что прошу.
Повесив трубку, я еще раз прошлась по комнате, а потом поднялась к себе, переоделась и через пять минут покинула дом.
Пешком добралась до проспекта, остановила такси и поехала в офис мужа. Город выглядел сонным. Унылые деревья, унылые дома и робкие попытки солнца пробиться сквозь тучи, обложившие все небо. Весна в этом году явно задержалась.
Я опять подумала о Сергее. Женщинам свойственно болтать чепуху и моя подружка не исключение. С какой стати мне обращать внимание на ее слова? Богатые старухи и молодые дуры. Дура с очень приличными деньгами и мужем-инвалидом, который как на зло не спешит умирать. Мое желание отказаться от наследства понравилось ему также мало, как и адвокату. Они друзья и…
Так, хватит сочинять детектив.
А почему, собственно, детектив? Адвокат хорошо знал охранника, по крайней мере, виделся с ним куда чаще, чем я. Ничто не мешало им договориться. Охранник убил Виктора, но мое неожиданное возвращение едва все не испортило, и тогда на выручку пришел Гаевский. Но что-то у них сорвалось и я попала под подозрение. Вот тогда охраннику пришлось сознаться в убийстве, ведь окажись я в тюрьме, они ни копейки не получат.
Допустим, охранник поверил, что адвокат его вытащит, а вместо этого заработал пулю. Что ж, логично. Ребята, вроде Данилы, как правило умом не блещут, вот они и смогли обвести его вокруг пальца. Неужели все это правда, неужели Сергей… Тут я поняла, что мы уже некоторое время стоим возле офиса, а водитель взирает на меня с недоумением.
— Извините, — пробормотала я, расплатилась и торопливо вышла из машины.
Теперь, находясь в трех шагах от подъезда, я жалела, что приехала. Что мне может сказать Андрей? Я прошлась до угла здания, вернулась, немного постояла, разглядывая плакат на афишной тумбе, потом решительно направилась к подъезду.
В коридоре я столкнулась с Жанной, увидев меня, она здорово удивилась.
— Ты ко мне?
— Нет, к Андрею, — ответила я и пошла дальше, тем самым намекая, что объяснять ничего не собираюсь.
— Лили, — позвала Жанна, поспешно приближаясь, — я тебя провожу. Только что закончилось совещание, Андрей сейчас скорее всего свободен.
Мы вместе вошли в приемную. Девушка что-то печатала на компьютере за столом возле окна, на меня взглянула с интересом. Жанна отправилась в кабинет шефа, через несколько секунд появилась вновь и кивнула:
— Заходи.
Я вошла и сказала:
— Здравствуй.
Андрей поднялся из-за стола с некоторой нерешительностью, словно не знал, улыбаться или скроить постную мину. Как видно подумал, что последнее более приличествует случаю, и заявил едва ли не со слезой:
— Лили, прими мои соболезнования, мы все скорбим вместе с тобой. — Почему-то слова эти в устах Андрея звучали комично, я едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. — Садись, пожалуйста, — сказал он, кивнул Жанне и та незамедлительно удалилась.
— Спасибо, — поблагодарила я, приглядываясь к нему.
Андрей был моим ровесником, возможно из-за разницы в возрасте муж как будто не воспринимал его всерьез. Внешность у него довольно забавная. Маленький, пухлый, с румяными щеками и глазками-пуговками. На месте ему не сиделось. Вот и сейчас он пробежался вдоль стола, потрогал лепестки цветка, стоявшего в хрустальной вазе, покачал головой, точно удивляясь этому чуду в своем кабинете, придвинул стул и сел рядом со мной, после чего сгробастал мою руку и сказал:
— Нам его очень не хватает. Как у тебя с деньгами? — вдруг всполошился он, при этом рука его машинально потянулась к карману, я усмехнулась, а Андрей покраснел:
— Если что-то надо… я имею ввиду… в общем, ты поняла.
Я пристально его разглядывала, он окончательно смешался, вздохнул и затих, а я заговорила:
— Мне рассказали совершенно дикую историю. Будто Виктор приказал охраннику убить какого-то типа из налоговой полиции.
Это что, правда?
— Боже избави, — замахал Андрей пухлыми ручками, выглядел при этом так, точно у него разом заболели все зубы. — Полный бред, полный бред, Лили. Поверь мне. У нас уже были из милиции.
Полный бред. Этот человек, этот Крутиков никогда здесь не появлялся. Никто из сотрудников его в глаза не видел и ничего не слышал о нем. А уж тем более Виктор. Совершенно невероятно.
Я так и заявил этим из милиции. Более того, я связался с некими людьми и выяснил следующее: Крутиков никогда даже не интересовался нашей фирмой. По крайней мере, по работе.
— Говорят, он шантажировал Виктора.
— Полный бред. Как, скажи на милость, он мог его шантажировать? Какая-то мелкая сошка… у Виктора была возможность… все это бред. Я так и сказал. Не понимаю, зачем охраннику понадобилось все это выдумывать?
На вопрос «зачем» ответить было не так сложно. Это идиотское признание единственная возможность совершить побег.
Милицейские чины наверняка едва не лишились чувств от радости, когда вслед за первым убийством он сознался во втором.
Убийство сотрудника налоговой полиции не заинтересовать их просто не могло. Теперь мне стало совершенно ясно: охранник Виктора не убивал. Его просто подставили, а потом убрали.
