Элмор Леонард - Будь крутым
— Вам так хочется ее продать? Я хочу сказать, будучи партнером, а теперь единственной владелицей?
— Представляю, какой из меня босс!
— Ну а если я подберу вам управляющего, толкового управляющего? Вы будете президентом компании и заниматься станете главным образом общественными связями — ну, вы понимаете, принимать посетителей, вести беседы или же рыскать по клубам в поисках новых солистов. Вы заимели рекорд-студию и, стало быть, музыку любите.
— Знаете, кого я люблю? — сказала Эди. — «Эроусмит», «Грезы». Писаю кипятком от Джо Перри. Одно время я ездила за ними, сопровождала их повсюду.
— Поклонницей были?
— И даже круче. Была их костюмершей, стирала на них. Девушка, которая делала раньше эту работу, уволилась, ну я и заступила на ее место. Они за собой и стиральную машину возили, и сушилку. Я все их костюмы в порядок приводила, кроме костюма Стивена — его он на сторону отдавал. Здорово было. Ни Джо, ни другие ко мне и пальцем не прикасались, зато я играла в теннис с Томом Гамильтоном. — Она улыбнулась и словно бы слегка опечалилась. — Я девчонкой тогда была…
— И всегда будете девчонкой, Эди, — заверил ее Чили. — Вы знаете, как не стареть. — Комплимент ей понравился, он сразу это понял. — И знаете, я подумал, что, если вы сохраните компанию, я тоже могу поучаствовать, попытаться использовать ее для кино.
Она сказала:
— Вы это серьезно?
Было ясно, что она у него в руках.
— Снять картину о студиях звукозаписи, о солистке, нацеленной на карьеру. Там будет девушка, музыканты…
— Господи, Чил, неужели это не сон? Я надеялась, но потом решила: нет, после кончины Томми вы за это не возьметесь.
Так трудно было сосредоточить взгляд на ее лице… И Чили сказал:
— Почему бы вам не одеться? Мы бы тогда все обсудили.
Он вышел из спальни, прошел в гостиную, огляделся. Теперь гостиная показалась ему похожей на вестибюль шикарного клуба здоровья на каком-нибудь курорте, преддверье бассейна, где клиент сохнет и отдыхает. Оттуда, где стоял Чили, был прекрасно виден Дерек, плававший на своем желтом плоту под яркими лучами солнца, бликующими на его темных очках. Выйдя наружу, Чили пересек террасу в направлении большой и почти полной бутылки «Абсолюта», постоял у плиточной кромки бассейна, поглядел на Дерека, распластанного в нижнем белье. Он окликнул певца:
— Дерек Стоунз? — и увидел, как тот приподнял голову над валиком плота, поглядел в его сторону через очки и опять уронил голову.
— Мать звонила, — сказал Чили. — Требует тебя домой.
В тенистой зеленой беседке возле дома вокруг резного металлического стола были расставлены такие же кресла с подушками. Чили пошел туда и опустился в кресло. Он стал наблюдать за Дереком, за его усилиями подняться и грести руками, подгоняя плот к краю бассейна; он наблюдал, как тот пытался выползти из бассейна и опять плюхнулся в воду, когда плот вывернулся из-под него и начал отплывать. Наконец усилия Дерека увенчались успехом — он подошел к столу и встал, нависнув над Чили всем своим тощим белым телом с кольцами на сосках, татуировками и облепившим его мокрым бельем.
— Тормошишь меня из-за всякой ерунды… Что это ты плетешь? Какой дом? Я тебя знать не знаю. А-а, ты из похоронного бюро! Вырядился в черный костюм и притащил пепел Томми! Нет, я и позабыл, что пепел еще не собран. И все-таки ты из похоронного бюро или… черт меня возьми, да ты, наверно, адвокат! Сразу видно — все вы, мерзавцы, на одно лицо!
— Ты что, зае…ть меня вздумал? — сказал Чили. На что Дерек ему ответил:
— Если б, парень, я вздумал тебя зае…ть, ты бы уж понял, что к чему.
Но прежде чем он успел это выговорить, Чили неодобрительно покачал головой.
— Ты уверен, что правильно выразился? «Если б, парень, я вздумал тебя зае…ть, ты бы уже понял, что к чему». Первая часть фразы, уж так и быть, сойдет, но вторая — «ты бы уже понял, что к чему» — слабовата, мог бы придумать и что-нибудь похлеще!
Дерек снял очки и хмуро уставился на него.
— Что это ты городишь?
— Произносится реплика, — продолжал Чили, — это как в кино… Один из ведущих диалог говорит: «Ты что, зае…ть меня вздумал?» Следует ответная реплика: «Если б, парень, я вздумал тебя зае…ть» — и все ждут в нетерпении, что он скажет дальше, потому что зачин сильный. Но говорить: «Ты бы уж понял, что к чему» — глупо. Когда первый из собеседников задает вопрос: «Ты что, зае…ть меня вздумал?», второй уже е…т его, и ты понимаешь, что вопрос его — риторический. Поэтому и не стоит говорить: «Ты бы уж понял, что к чему» Фраза не достигает цели. Надо придумать угрозу посильнее.
— Погоди, — сказал Дерек, стоя в мокрых трусах не совсем твердо, так как все еще был под градусом, — первый говорит: «Ты что, зае…ть меня вздумал?» Ладно… Тогда второй говорит: «Если б я вздумал тебя зае…ть… Зае…ть тебя, парень…»
Чили ждал.
— Ну и что дальше?
— Ладно. Ну а если это будет: «Ты бы уже не стоял сейчас на этом месте»?
— Господи боже! — вскричал Чили. — Ты меня просто удивляешь, Дерек! Ну какой же в этом смысл? При чем тут «стоять на этом месте»? Что, зае…ть кого-то — это то же самое, что дать тому под дых? — Чили поднялся из-за стола. — Вот чем бы тебе не худо запастись, Дерек, если желаешь быть крутым, это десятком-другим фразочек посильнее на все случаи жизни, чтобы сразу от зубов отскакивали. Вот скажет кто-нибудь тебе: «Ты что, зае…ть меня вздумал?», а у тебя уже и ответ готов! Вот подумай об этом на досуге! — И с этими словами Чили отошел. Через стеклянные двери он направился внутрь дома, в спальню.
Эди в своих неприметных трусиках натягивала через голову футболку. Волосы ее совсем распушились — настоящая грива, цвета чуть светлее, чем красновато-рыжий.
Она сказала:
— А почему бы не снять фильм про женщину, унаследовавшую после смерти мужа компанию? Она ни черта не смыслит в бизнесе, но у нее потрясающее чутье: услышит новую песню — и уже знает, пойдет на рынке или не пойдет.
— И зубами и когтями продирает себе путь наверх, — сказал Чили. — Уверен, что это может сработать. Но насчет картины — это потом. Вначале давайте поговорим о парне, которого я вам прочу в руководство компанией, и о том, чем вы можете заманить парня, который вот уже тридцать восемь лет крутится в этом бизнесе и… — Он замолчал, так как увидел, что Эди смотрит мимо него.
Она сказала:
— Дерек… — и Чили обернулся.
— Я придумал, — сказал Дерек. — Первый говорит: «Ты что, зае…ть меня вздумал?», а второй ему на это: «Да если б я вздумал тебя зае…ть, ты бы и ахнуть не успел!» Как тебе такой вариант?
— Ты на правильном пути, — сказал Чили, — выражая своей репликой идею неожиданности, но все-таки это еще не то.
— Погоди, — сказал Дерек, — у меня есть и другой вариант.
Но тут уж Эди заинтересовалась тем, что происходит:
— О чем это вы, мальчики? — И Чили, все еще пристально глядя в лицо рокера, украшенное кольцом в носу, положил руку ему на плечо.
Он сказал Дереку:
— Я знаю, что тебе пора, но разреши мне поделиться с тобой подходом несколько иным, но тоже, кажется, весьма эффективным. Что, если первый, тот, кто сказал: «Ты что, зае…ть меня вздумал?», что, если он сам в это время е…т того, второго, а второму и невдомек?
Дерек глубоко задумался. Потом сказал:
— Да?
Через несколько минут Чили предстояла встреча с Тиффани.
Она вошла с фарфоровой урной, поставленной на плоскую коробку с пиццей: прах Томми и самая большая «Пицца-Примо специальная с анчоусами».
Взяв из рук Тиффани урну, Эди сказала:
— Спасибо, что избавили меня от этой поездки. Думаю, мне бы это оказалось не под силу.
Она держала урну так, чтобы не смотреть на нее.
— Я подумала, что белый фарфор и лепестки ириса больше подойдут к убранству вашего дома, чем нержавейка. В нержавеющей стали, когда вы будете глядеть на урну, вы станете видеть свое отражение, как будто вы в ней, внутри. Пошла бы и литая бронза, но она стоит больше тысячи баксов.
— Бедный Томми, — сказала Эди. — Да почиет он в мире! — Она легонько тряханула урну и замерла, услышав какое-то бряцанье.
— Это кости, — сказала Тиффани. — Маленькие кусочки костей, так и не сгоревшие. Мне парень из похоронного бюро объяснил. А я сказала: «Что ж… Томми всегда было слышно, вечно орал на всех».
Эта Тиффани оказалась крупной красивой девицей с прической а-ля индеец и неровно подстриженной по бокам, где были оставлены пряди наподобие бакенбардов. В носу у нее было кольцо, по паре колец в мочках обоих ушей и татуировка на пальцах: возле костяшек были вытатуированы буквы — на одной руке можно было прочесть: Л-Е-Д-И, на другой: У-Д-А-Ч-А. На плече была татуировка в виде венка, внутри которого в две строки было выведено: «Кто жить спешит, тот умирает до срока». Пока Эди бродила по гостиной с урной, раздумывая, куда бы ее приткнуть, Тиффани подошла к Чили. Дерек на диване был занят пиццей — открывал стоявшую на стеклянном кофейном столике коробку.
