Альберт Баантье - Маска смерти
— Какой труп?
Бертус беспокойно заерзал на стуле.
— Труп этой бедной девочки… Аннетье. — Сутенер поднял на Де Кока светло-голубые глаза. — Речь идет об Аннетье Схеепстра. Я думаю, это мужик из Пюрмеренда, с которым она последнее время спала… он считает, что я ее прикончил.
Инспектор внимательно посмотрел на него.
— А это неправда?
Вопрос был поставлен прямо. Бертус из Утрехта расправил плечи и театральным жестом выставил вперед указующий перст.
— Клянусь Богом, я не имею никакого отношения к исчезновению малышки!
Де Кок смерил его ледяным взглядом.
— Оказывается, ты веришь в Бога?
— Ну… нет…
— Причем тогда «клянусь Богом»?
— Потому что я говорю чистую правду! — жалобно вскричал он. — Я же вам все как на духу рассказал. Я подвез ее в больницу Южного Креста, и на том все кончилось… я имею в виду: больше я ее не видел. Я и тому парню так сказал, только он не верит мне и угрожает натравить на меня тяжеловесов из боксерского клуба. Я уверен, это не пустая угроза: мне звонили разные люди.
Бертус выхватил из внутреннего кармана туго набитое портмоне и потряс им.
— Стоит мне показать этот кошелек парням в моем квартале, и они соберут такую банду, что и от этого типа, и от всего боксерского клуба даже воспоминания не останется. — Он спрятал портмоне в карман. — Однако я не сделаю этого, я не громила и никогда им не был.
Де Кок покусал нижнюю губу.
— А почему этот тип думает, что Аннетье Схеепстра прикончил именно ты? — негромко спросил он.
На лбу у Бертуса выступил пот. Он принужденно засмеялся.
— Все эти гадости начались из-за книжечки…
Де Кок, не произнося ни слова, продолжал внимательно слушать.
— Эта книжка о явлении чуда с гравюрами на дереве Якоба-Корнелиса ван Остсанена была издана в Хеерене в 1550 году.
— Послушай, он был у тебя?
— Кто?
— Полный парень из Пюрмеренда… — Де Кок не спускал глаз со своего собеседника. — Он считает, что это ты стащил книгу Аннетье Схеепстра.
Бертус из Утрехта вытащил носовой платок и вытер мокрое от пота лицо.
— Какая чепуха! — возмутился он. — Глупость несусветная! Он что же, обвиняет меня?
— В общем, да.
Сутенер пододвинулся поближе к столу.
— Однажды, — спокойно начал он, — Аннетье пришла ко мне и показала эту книжицу. Сказала, что нашла ее в старом сундуке, который получила в наследство от своего дядюшки — тот был главой Христианской школьной общины в Амстердаме.
Он замолчал и снова откинулся на спинку стула.
— Вот уж несколько лет я торгую антиквариатом и не только ради денег: это своего рода увлечение. Старинная книжечка очень заинтересовала меня, к тому же она была в довольно хорошем состоянии. За последние годы у меня появились кое-какие связи, и я пообещал Аннетье найти покупателя на эту вещь.
— И что же она ответила?
Бертус небрежно махнул рукой.
— Сразу согласилась. «Ладно, позвонишь мне тогда», — сказала она.
— Ну и как, ты нашел покупателя?
Сутенер покачал головой.
— Это не так-то просто… не то, что раньше, когда торговля шла очень бойко. Люди стали очень подозрительными. И не без причины: появилось очень много подделок и фальшивок, так что…
Де Кок не дал ему договорить.
— Итак, насколько я понимаю, что-то не сработало?
— Что вы имеете в виду? — Бертус недоумевающе уставился на него.
Де Кок сердито ткнул пальцем в его сторону.
— Послушай-ка, Бертус, — сказал он, с трудом сдерживая ярость, — если бы твоя сделка состоялась и все шло бы без сучка без задоринки, Аннетье Схеепстра не исчезла бы, а ты не сидел бы сейчас здесь передо мной и не просил о помощи.
— А все это из-за того парня…
— В чем дело?
— Он потребовал миллион!
Де Кок удивился.
— Миллион?
— Да, миллион за старинную книжицу.
— Аннетье знала об этом?
— По-видимому, раз книжечка принадлежала ей. Я думаю, она с этим парнем заранее все обсудила. Люди думают, что я ужасно богат.
— Когда у вас впервые речь зашла о миллионе?
Бертус из Утрехта развел руками.
— Книжка находилась в моем доме меньше недели. За такой короткий срок мне не удалось оценить ее.
Де Кок почесал нос тыльной стороной ладони.
— И ты выложил за эту книжку миллион? — спросил он.
Сутенер ухмыльнулся.
— Я же не сумасшедший! Я просто велел передать Аннетье: «Ты можешь выручить за свою книжку целый миллион», — и вернул девочке ее сокровище.
— Когда это было?
— В то самое утро, когда я доставил ее в больницу Южного Креста.
Как только Бертус из Утрехта удалился, Де Кок снова принялся вышагивать взад-вперед по комнате. Он прямо кипел от негодования. Это таинственное исчезновение двух женщин начинало не на шутку злить его, инспектора приводила в ярость сама мысль о том, что после нескольких дней расследования они ни на шаг не продвинулись вперед.
Инспектор остановился перед Фледдером.
— А ты знаешь, не сходится! — громко воскликнул он. — Ни черта не сходится! — Он вскинул вверх руки. — Итак, с согласия Аннетье Схеепстра Поль ван Флодроп потребовал у Бертуса за книжку миллион. Переговоры протекали далеко не мирно, и все же Аннетье попросила именно Бертуса проводить ее в больницу. — Инспектор снова покачал головой. — Что-то тут не сходится!
Молодой следователь ухмыльнулся.
— Очевидно, Поль ван Флодроп после исчезновения Аннетье вместе с ее драгоценной книжечкой пришел в бешенство и стал угрожать Бертусу.
Де Кок кивнул.
— Он считает, что Бертус из Утрехта либо сам убил девицу, чтобы завладеть этой книжечкой, либо нанял убийцу. — Фледдер поднял вверх указательный палец. — Тем более, что Полю сказали в регистратуре больницы Южного Креста, что Аннетье Схеепстра там вообще не появлялась.
Молодой следователь пристально посмотрел на старого сыщика.
— Вы считаете, мы должны его арестовать?
— Кого?
— Бертуса из Утрехта.
— За что?
— За убийство… Аннетье Схеепстра.
Де Кок опустил голову.
— Он нас опозорит! Напустит на нас свору адвокатов! — Он вздохнул. — У нас ведь нет ни единого доказательства… и трупа тоже нет…
Де Кок снова уселся за стол. Он почувствовал, как утихает его ярость и к нему возвращается его обычное самообладание. Он задумчиво посмотрел на Фледдера.
— Бертус утверждает, что они с Аннетье добирались от Центрального вокзала до больницы на такси. Надо проверить это в таксомоторном парке. Может, кто-нибудь из водителей вспомнит этот эпизод…
Молодой следователь был явно уязвлен.
— Сие ничего нам не даст, Де Кок. Бертус из Утрехта нагло врет, он не ездил с ней в больницу.
Однако Де Кок, словно не слыша его, приказал:
— Сделай, как я сказал!
На столе перед инспектором зазвонил телефон. Фледдер потянулся через стол, снял трубку, послушал, что-то записал на бумажке и снова повесил трубку. Он был мрачнее тучи. Де Кок внимательно следил за своим молодым коллегой.
— Кто это был?
— Следователь из полицейского управления на Лодевейк ван Досселстраат.
— Что он сказал?
— Сообщил, что исчезли еще две женщины.
— Где?
Молодой следователь полузакрыл глаза.
— В больнице Южного Креста.
11
Инспектор Де Кок, глубоко задумавшись, устремил взгляд в пустоту. Над его головой, еле слышно потрескивая, мерцала лампа дневного света, с улицы в открытое окно врывались громкая музыка, крики пьяных и визгливый смех девиц.
Инспектор почти не удивился, когда получил сообщение об исчезновении еще двух женщин в больнице Южного Креста, словно давно ожидал подобного развития событий. Между всеми этими эпизодами была явная взаимосвязь, их объединял какой-то общий знаменатель.
Де Кок взглянул на Фледдера, сидевшего с отрешенным видом. Тот даже не скрывал своего отчаяния.
— Ну что ты загрустил? — сочувственно произнес инспектор.
— Молодой человек в ответ лишь сокрушенно покачал головой.
— Это невозможно! — воскликнул он. — В Нидерландах преступления не совершаются в больницах!
— Кто тебе это сказал? — Де Кок не смог удержаться от улыбки.
— Вы только посмотрите, к какому итогу мы пришли! — с возмущением воскликнул его молодой помощник. — Уже четыре женщины исчезли в этой проклятой больнице!
Де Кок с иронической усмешкой покосился в его сторону.
— А если не подводить и-то-га? — с расстановкой произнес он.
Фледдер прерывисто вздохнул.
— Получится то же самое, — нехотя признал он.
Де Кок ехидно улыбнулся.
— Я вижу, ты не в силах отречься от своих заблуждений.
Фледдер с жаром прижал руки к груди.
— Да, я никогда не верил в иную версию, — сказал он. — И сейчас не верю. И вы сами скоро убедитесь, что я прав.
