Александр Чернобровкин - Время - ноль
– Вперёд!
На вершине сопки Гринченко упал рядом со взводным и сразу открыл огонь. Внизу была база – вырытые в склоне пещеры, рядом с которыми метались люди в полосатых халатах, похожие на больших колорадских жуков. Стрелял по человеку, бежавшему к тугаям. Длинная, почти на весь магазин, очередь догнала душмана – отбегался полосатый! Хотел поделиться радостью с Архиповым, но тот по кому-то долго целился, а потом коротко выстрелил.
Когда подтянулись пулеметчики, отделение спустилось вниз. Гринченко первым делом пошел к пещерам. Брезент, закрывавший вход в ближнюю, был посечен осколками взорвавшейся неподалеку мины, и сквозь дыры можно было рассмотреть лежавшие внутри ящики с боеприпасами, грязные поролоновые матрацы, закопченный котел и висевшие на вбитых в стену кольях овчины. Заходить в пещеры опасно, могут быть заминированы. Приданный отделению сапер не спешил их проверять, стягивал с мертвого душмана десантные ботинки, американские, на толстой подошве и с высокими голенищами. Такие почти у всех старослужащих, говорят, намного лучше наших сапог, но всё равно было гадко смотреть, как сапер примеряет ещё не остывшие после чужих ног ботинки.
Неподалеку от сапера, рядом с другим мертвым «духом», чистил автомат старший сержант Архипов, используя вместо ветоши чалму убитого. Местами она была грязная, и взводный тщательно выбирал незапачканные куски.
– Хватай чалму с той стороны и тоже почисти, – приказал взводный, – а то можно подумать, что ты автоматом окопы рыл.
Гринченко послушно тер оружие материей, пропахшей дымом костра, а голова непроизвольно поворачивалась в ту сторону, где лежал убитый им душман. Смотреть было жутковато. Убитый лежал на склоне, вцепившись обеими руками в землю, будто ждал команду, по которой вскочит и побежит, из-под ближней руки даже скатилось несколько камешков.
– А он живой, – высказал вслух догадку Гринченко.
– Кто? – спросил Архипов.
– Вон тот, – кивнул в сторону душмана Сергей, боясь посмотреть на него, чтобы не встретиться с обвиняющим в предательстве взглядом.
Командир взвода, почти не целясь, прошил тело душмана автоматной очередью наискось, от плеча к бедру.
– Пленных надо тащить на командный пункт, а это далеко и тяжело, понял? – многозначительно подмигнув, сказал старший сержант Архипов.
– Понял.
Взводный связался по рации с командиром заставы, доложил обстановку. Отделению приказали занять круговую оборону и ждать приказ.
– Всё – отвоевались! – произнес Архипов и впервые после высадки улыбнулся.
– Почему? – спросил Гринченко, ведь слева и справа от базы слышались выстрелы.
– «Духи» хорошо воюют, когда им отступать некуда или когда их намного больше, а сегодня – наши сбоку, а ихних нет! – ответил старший сержант и засмеялся.
Он достал сигарету, размял. Пальцы подрагивали, точно озяб, и половина табака высыпалась. Архипов закрутил бумагу на конце сигареты, прикурил и, сделав несколько жадных затяжек, приказал:
– Когда сапер закончит пещеры, заберете с Тимруком оттуда всё, на чем можно лежать – матрацы, овчины – и принесете на вершину сопки. Загорать будем!
Витька, подошедший вместе с Зинатулловым, стоял возле мертвого душмана, на непокрытой голове которого топорщилась короткая щетина, и пялился на него, словно загипнотизированный.
– Вшит разбегаются: похолодел, – сообщил Витька, повернувшись к Сергею, но всё ещё глядя на мертвого.
– И я одного... ранил, – Сергей кивнул в сторону склона, – а Архипов добил его.
– Пойдем обыщем?
– Да ну его! – торопливо отказался Сергей. Даже по приказу взводного не дотронулся бы до этого трупа.
Витька понял и, отойдя к пещерам, сказал:
– А я никого... Ничего, догоню тебя.
6
Молодежь, стоявшая в проходе, расступилась, давая Сергею дорогу, кто-то уважительно прошептал:
– «Афганец», десантник!
Девчушка лет шестнадцати посмотрела на него с затаенным ожиданием. В сказочные принцы он не годился, поэтому не откликнулся на безмолвный призыв, но с удовольствием ощущал ее взгляд спиной, пока шел в дальний конец зала, к столику в углу, за которым поджидал Пашка. Постоянные посетители не занимали этот столик, его как бы закрепили за Сергеем и Пашкой. Едва становишься своим, как тебя обеспечивают какой-нибудь традицией. Или наоборот.
Пашка сидел королем и был изрядно пьян. Увидев друга, радостно заулыбался и задергался, будто хотел встать по стойке «смирно» и доложить, что за время отсутствия Сергея ничего не случилось. Конечно, одному ему было бы туго. Всем уже надоели Пашкины рассказы о маршах по горным дорогам, об обстрелах, минах, о спрятанной в бензобаках водке, и поили его больше из жалости. Теперь Пашка ни у кого не просил и позволял себе поглядывать на тех, кто не воевал в Афганистане, как на людей второго, нет, третьего сорта. И сто интересно – все и вели себя с ним и с Сергеем так, будто на самом деле на два сорта дешевле. Может, они правы? Но ведь и в Афгане всякие попадались. Впрочем, разница была: они не верили в то, что осознаешь там, – что цена человеческой жизни – плюнуть и растереть.
Задергался Пашка потому, что наливал под столом водку в стакан. Обычно, если у Сергея к закрытию оставались деньги, отдавал их Пашке, и тот покупал в магазине на следующий день вино или водку и приносил с собой: так выходило и дешевле, и больше – ни бармен, ни официантки не возражали, а тете Марусе доставались пустые бутылки. Но последнее время Оля давала все меньше денег, едва хватало на вечер, а вчера и сегодня вообще по трояку выделила, так что непонятно было, где Пашка разжился на бутылку.
– Зарплату получил, – сообщил он, заметив удивленный взгляд друга.
Сергей знал, что Паша работает где-то вахтером, но как-то не воспринимал это всерьез, не верил, что там еще и деньги платят. Скорее в баре заплатят: без прогулов посещает.
– Сегодня я буду угощать! Ты меня сколько раз, а теперь я! Проси, что хочешь! – потребовал Пашка.
– Брось, Паш, эти жесты.
– Это не жесты! – возразил друг. – Моя очередь угощать! Чего хочешь?
– Чтоб молча выпил со мной.
– Вот за это и люблю тебя, Серега!
Сергей так и не понял, за что же именно любит его Пашка, но выпил.
– Жизнь, мать ее! – пожаловался вдруг Пашка и покривил шею, словно хотел потереться подбородком о левое плечо. – Получишь копейки, на неделю не хватает. Мать жалко, не ее зарплату тянем. Устроился б, где деньгу зашибают, так не возьмут. Кооператив организовать, что ли? Купить видеомагнитофон и крутить порнушку по рублику с носа. Но где на раскрутку деньги взять?.. Хоть воровать иди!
– Сходи, – шутя посоветовал Сергей.
– И пошел бы! – с отчаянной решимостью сообщил Пашка.
А ведь пошел бы. Предложи он Пашке взять сберкассу или ювелирный магазин, не задумываясь бы согласился. Что-то Пашка боевитый сегодня.
Сергей оглядел бар. Вот оно что! В центре зала сидела, как он называл ее, восточная красавица – длинноволосая голубоглазая брюнетка с точеной фигуркой с стройными ногами – наверное, смесь украинской и кавказской кровей. Она тоже завсегдатай бара. Приходит только со спутником, правда, кавалеры меняются. Смена происходит примерно через неделю, потом красавица исчезает дня на два и появляется с новым. В такой день Паша напивается быстрее и ругается надрывнее.
– Ну, почему мне все время не везет?! – всхлипывает друг. – Мог же отсрочку взять и, глядишь, не попал бы в Афган. Девчонка у меня до службы была, женись я тогда, сейчас бы... – Он стукнул кулаком по столу.
– Не дури! – сделала замечание официантка.
– Шла бы ты!.. – огрызнулся он и выставил бутылку на стол. – Наливай, Серега! Будем пить – быстрее сдохнем!
Сергей налил и грустно сказал:
– Может, и хорошо, что не женился. Легче терять то, чего не имел.
– Ты женатый?
– Был.
– Развелся?
– Сбежала.
– От тебя?!.. Чего ж ей еще надо было?!
– Денег. Много. Очень много.
– Все они такие!..
– Все мы такие, – поправил Сергей. – Тебя любят – тебе платят, ты любишь – ты платишь. Круговорот денег в любви. – Поднес стакан ко рту, пригубил, как бы проверяя, достаточно ли яду. Вроде бы норма. – Поехали.
– Поехали, – тоскливо поддержал Пашка и, посмотрев смягчившимся взглядом на восточную красавицу, выпил залпом.
Наклюкался Пашка быстро и никак не хотел идти домой, а по пути цеплялся к прохожим и, если бы не хромота и шрамы, давно бы получил по мордасам. К счастью, народ у нас добрый: бьют только тех, кому завидуют. Проводив друга, Сергей решил съездить в общежитие. Разбередил Пашка душу, думал, зажило – ан нет. Да и рановато было возвращаться в «курятник», как он называл квартиру проституток. Однажды пришел до полуночи – ничего хорошего из этого не получилось.
