Татьяна Полякова - Интим не предлагать
— Ах вот вы о чем. — Родионов плюхнулся на стул, посмотрел на меня и улыбнулся, да так, что стал похож на Буратино. Ясно, что придуривается. — Вы, Дарья Сергеевна, сегодня к Терентьеву ходили? — ласково начал он, а я схватилась за сердце.
— Так вы про «Опель» знаете?
— Конечно. Терентьевых я тоже навестил. «Опелем» скорее всего воспользовались, а затем вернули. Поставить его в буквальном смысле на место было рискованно, вот и бросили в переулке.
— И что?
— Осталось выяснить, кто же этот самый «Опель» взял.
— Но ведь есть примета: синий кожаный пиджак. Не думаю, что очень много людей в городе носят такие.
— И я не думаю. Видимо, по этой причине убийца и надел его.
— Убийца? — пролепетала я. — Значит, вы верите, что это не я его убила, а тот самый парень… То есть что он был и я не выдумываю?
— А почему я должен сомневаться? Кстати, есть свидетель, проживающий в той же «малосемейке», который видел, как мужчина в синем пиджаке в начале третьего сел в «Опель» и уехал. Свидетель тоже запомнил синий кожаный пиджак. Психология.
— Что? — не поняла я.
— Характерная деталь: вы видите женщину в огромной шляпе и запоминаете шляпу, мужчину в синем кожаном пиджаке — и запоминаете пиджак. Вот если бы пиджак был черным, вы, весьма вероятно, обратили бы внимание на его лицо и смогли бы дать описание его лица.
— Так вы думаете, он нарочно? — ахнула я.
— Думаю, хотя возможно, что парень любит синий цвет.
— А что с Терентьевым?
— Поспрашивали, он уверен, что машину угнали, хотя жена считает, что у него проблемы с памятью. Никаких подозрений, кто это мог сделать, у него нет. Из машины ничего не пропало, и это косвенно подтверждает мою версию.
— А какая у вас версия? — расхрабрилась я.
— Некто заранее спланировал убийство, угнал машину, затем вернул ее. Одно я представляю с трудом: за что могли убить Зюзю? Наркоман, жил от дозы до дозы, интересовался НЛО, читал всякую чушь вроде «пришельцы похитили троих летчиков» и писал стихи без знаков препинания. В общем, человек, которому не помешало бы подлечиться, но с точки зрения окружающих вполне безобидный.
— Но ведь он наркоман?
— Конечно, однако как родители, так и немногочисленные знакомые в один голос твердят, что неприятностей от него не было. Его сестра приходила каждый вторник, готовила, стирала и пыталась навести порядок в квартире. Он нигде не работал, и фактически его содержали родственники. Он врал, что посещает какие-то курсы, занимается компьютером, а деньги, что ему давали, тратил на наркоту. Судя по всему, давали достаточно, парню вполне хватало, так что от криминала он был далек. Но его за что-то убили, причем не обкуренный приятель, который, шваркнув его по башке табуреткой, свалился рядом и спал до появления милиции, а затем, обливаясь слезами, твердил, что ничего не помнит, а профессионал, который тщательно спланировал убийство.
— И они были знакомы. Ведь Зюзя сказал: «Это ты?»
— Точно. Значит, Зюзя случайно узнал что-то такое, о чем знать не должен был.
— И что же он узнал?
— А вот этого я вам сказать не могу, потому что сам не знаю.
Я кивнула и уставилась на свои руки, а Родионов на меня. Соображала я с трудом, но результатом осталась довольна.
— Все дело в фотографии Сенькиной любимой девушки, — твердо сказала я, потратив на раздумья что-то около десяти минут. — Упырь сказал, что Зюзя обратил внимание на какую-то машину и записал ее номер. Для того Упырь и фотографию отдал. И вы сами видели: у мертвого Зюзи в руке был зажат клочок фотографии. Предположим, он показывал ее убийце, не фотографию, конечно, а этот самый номер, а убийца в этот момент задушил его.
— Думаю, вы правы, — кивнул Родионов. — Все дело в том, что было написано на фотографии.
— Номер машины.
— Машин в нашем городе много. Вот если бы мы знали этот номер, тогда выйти на убийцу не составило бы особого труда.
Я прикусила губу и с большой неохотой предложила, сообразив, что другого способа узнать номер нет:
— А что, если поговорить с Упырем? Вдруг он его запомнил?
— Я тоже об этом подумал. Да вот беда, Упыря нигде нет, а вместе с ним и троих его дружков. Я схватилась за сердце.
— Неужели вы думаете… ведь они же дети…
— Я думаю, что эти дети удрали из города, сообразив, что оставаться здесь для них небезопасно. — Не успела я с облегчением вздохнуть, как Родионов добавил:
— Тактика в корне неверная, потому что вечно пребывать в бегах хлопотно, а у них к тому же и денег нет. Боюсь, неизвестный Синий пиджак при большом желании сможет их найти быстрее нас, и тогда… — Он развел руками, а я вторично схватилась за сердце.
— Что же делать? — пролепетала я. — Ведь не можем мы… А с родителями вы говорили? — Тут я вспомнила, что собой представляли родители Упыря, и вздохнула, Родионов тоже вздохнул, а потом поднялся из-за стола.
— Что ж, Дарья Сергеевна, сегодня в двадцать два ноль-ноль жду вас возле стадиона.
— Да, конечно, — кивнула я, провожая его до входной двери. Он как-то очень хитро мне подмигнул и исчез, а меня вновь стали одолевать сомнения. Может, он мне нарочно все рассказал, чтобы заставить действовать? Например, Родионов ждет, что я кинусь разыскивать Упыря и попытаюсь его укокошить, тут-то меня и возьмут с поличным. Дурацкий план, а у Родионова совсем ума нет, если он додумался до такого. Но Упыря действительно необходимо найти. Во-первых, потому что Синий пиджак опасен и Клюквин очень рискует, а во-вторых, нельзя позволить убийце безнаказанно разгуливать на свободе, а установить его личность, не зная номера машины, я не могу… значит, нужно узнать, что там Зюзя написал на фотографии.
Тут я перевела взгляд на часы и начала нервничать: купальщикам давно надлежало вернуться, а во дворе они так и не появились. Я разозлилась, а потом перепугалась и решила пойти их поискать. Речка не так далеко, а на тот случай, если мы разойдемся, можно оставить записку. Только я покинула двор, успев запугать себя к этому моменту до легкой икоты, как увидала Кузю, он сидел возле скамейки, еще не обсохший окончательно после купания. Заметив меня, зевнул, а я, пошарив вокруг взглядом, обнаружила племянничка и Чугунка — они покупали мороженое.
— Где вас носит? — крикнула я и понеслась, как ураган, домой. Мальчишки и собака едва за мной поспевали. Мудрый Кузя ненавязчиво поотстал и укрылся в своей конуре, Чугунок хотел свернуть туда же, но я пресекла его попытку улизнуть от нагоняя, схватив за руку. Моего терпения хватило только на ужин, я молчала, сурово хмурясь, а потом заявила:
— Со двора ни шагу. Черт-те что творится, а вас где-то носит.
— Мы ж купаться ходили, жарко.
— К родителям отправлю, там еще жарче.
К чему придраться еще, я не знала и, наказав Сеньке вымыть посуду, а также пропылесосить всю квартиру, вышла на улицу. Ноги сами понесли меня в парк. Прошмыгнув мимо фонтана, я раздвинула ветви акации и уставилась на беседку. Она была совершенно пуста. Поглазев на нее несколько минут безо всякого толку, я прошлась по скверу, высматривая компанию Упыря. Прямо за парком был овраг, где устроили импровизированную помойку. До ближайших домов рукой подать, но место укромное, и мальчишки здесь частенько жгли костры. Овраг зарос иван-чаем, я посмотрела вниз и спускаться себе отсоветовала: вполне можно шею свернуть.
— Как они здесь лазают? — проворчала я и, не придумав ничего умнее, громко свистнула.
Примерно через минуту в районе моих ног показалась физиономия мальчишки лет двенадцати, который, посмотрев на меня с легким недоумением, поинтересовался:
— Чего надо?
— Ты Упыря видел?
— Сегодня? Нет.
— А где он, не знаешь?
— Откуда? — Парень вроде бы обиделся.
— А кого из его ребят видел?
— Сегодня? Никого. В беседке пусто.
— Это я и без тебя знаю. — Постояв немного, с гневом разглядывая иван-чай, где точно по волшебству исчез мальчишка, я вернулась в парк. Он точно вымер, ни одной живой души. Сатанея, я направилась в сторону ночного клуба, второго, после парка, злачного места в нашем районе. Здесь мне повезло больше. Возле гаража, метрах в ста от дверей клуба, группа подростков пила пиво, по очереди прикладываясь к трехлитровой банке. Завидев меня, молодежь присмирела, разговоры стихли, а шесть пар глаз уставились на меня. Обладатель седьмой пары попытался смыться, сиганув за гараж, но я рявкнула:
— Сахаров! — И он не замедлил возникнуть через некоторое время. Будущая звезда российского спорта увлеченно разглядывал свои кроссовки, приобретая окраску спелого помидора.
— У Вовки сегодня день рождения, — посопев немного, заявил он. — Шестнадцать лет.
— Поздравляю, — кивнула я Вовке. — Надеюсь, вместе с возрастом у вас и ума прибавится. — Воспитывать подрастающее поколение я сегодня была не расположена (я вообще это дело не жалую, а тут еще совершенно иные мысли одолевали). — Упыря кто-нибудь видел?
