Татьяна Гармаш-Роффе - Е. Б. Ж
Вика вскочила, возмущенная, и сделала знак официанту, чтобы расплатиться. Она должна найти Лешего, черт побери! Он где-то рядом, ведь сам написал ей в записке!!!
Как только она вытащила кошелек, к ограде немедленно притопала старушка и протянула лапку, бормоча:
- Помоги старой женщине, я помолюсь за тебя, раба божия Виктория…
«Виктория»? Откуда она знает ее имя?!.
Вика поднялась и приблизилась к барьерчику, ограждавшему летнюю террасу кофейни.
- Вы меня знаете?
- На тебя человек один, раб божий, указал…
- Где он?!
- Подай, голубушка, на пропитание…
Вика выловила в кошельке пятьдесят рублей, и старушка принялась кланяться, пятясь задом, и кивать головой в сторону, будто показывая направление. Вика проследила. На противоположной стороне улицы, прислонившись к дереву, стоял Леший! И усмехался, подлец!
Фурией она выскочила из кафе:
- Ты знал, что я тут! Ты меня видел! И не подошел! А в записке написал! Что! Если! То ты!..
Леший поморщился:
- За это время я отвык от твоих интонаций. Ты меня тогда здорово достала, честно говоря. Так что сократись теперь, если у тебя дело ко мне.
От такой наглости Вика потеряла дар речи. Но Леший не удостоил вниманием тонкости ее душевного состояния.
- Пойдем, - сказал он, - здесь ты уже привлекла к себе внимание. Тут недалече есть забегаловка неплохая, если накормишь, то и переговорим тогда…
- Нет уж! Сначала признавайся: это ты мне дохлую кошку подложил?!
- Кошку? Дохлую? Я тебе че, пацан, что ли?
- А кто, если не ты?
- Мамзель, ты уж совсем заговариваешься. Пойдем в спокойное место, объяснишь мне, о чем речь. Тока не кричи так, ешкин кот, у меня уши заложило…
Через пятнадцать минут они приземлились за столом какого-то заведения с кавказской кухней. Леший долго - небось нарочно! - выбирал блюда. Какие-то рулетики из баклажанов, сациви и прочую снедь. Вика есть не хотела: у нее желудок слипся от ужаса. Она уже жалела, что кинулась за помощью к Лешему. Почему, к примеру, не к Брежневу? Ну, с милицией понятно: говорить о кошачьем трупе - это пустой номер. Только на смех поднимут, Миша прав…
Наконец Леший заказал свои блюда, и Вика, через силу, тоже что-то. Когда официант отошел, разлив вино по бокалам, Леший спросил:
- Так что стряслось-то, мамзель?
- У меня в квартире находится мертвая кошка. В прихожей. Замки не взломаны.
- И ты решила, что я, сделав копии с твоих ключей, тебе принес подобный подарочек?
- Была у меня такая мысль… - смутилась она.
- Глупая мысль.
- Может, и глупая… Но замки-то не взломаны! У домработницы нет ключей, да и зачем ей мне кошку подкидывать? Остаешься ты. К тому же ты на меня обиделся… Вернее, я тебя обидела…
- У меня нет ключей от твоей квартиры. И я на тебя не обиделся.
Он окинул ее своими черными глазами. Уже отросшая бородка (пока еще не бородища) оттеняла их, отчего глаза казались бездонными. Вика хотела было ему возразить, напомнить, как он ушел, даже не оглянувшись, но этот взгляд ее парализовал.
- Хорошо… - согласилась она. - Но кто же мог это сделать? И потом… Не мог бы ты вынести кошку? Мне не по себе…
- Тогда закончим ужин и едем к тебе!
Леший взял у нее ключи и открыл квартиру сам, но и он заметил, что ключ шел легко: в замке явно не имелось серьезных повреждений. Они вошли, Вика зажгла свет в прихожей. Кошачий трупик по-прежнему лежал посреди коридора, с жалобно раскрытой пастью. Вика отвернулась.
Леший шагнул вперед, присел на корточки перед кошкиным тельцем, повернул его.
- А что на шее у кошки, видела?
Вика отлипла от стенки:
- Нет… Я не смотрела… А что там?
- Погоди…
Он вытащил из кармана перочинный нож и, как показалось Вике, полоснул по горлу кошки. Она чуть не подскочила от ужаса.
- Смотри. - Леший протянул ей на ладони крупный кулон с обрывком веревки, представлявший собой овальную блямбу из лунного камня (или его имитации) в обрамлении позолоченных завитушек.
- Твой?
- Боже упаси, - попятилась Вика, - я таких штучек не ношу…
Леший крутил его в руках с крайне заинтересованным видом.
- У кого-то из подруг видела? Знакомых?
- Не припоминаю такого…
- У тебя есть тряпка, чтобы завернуть кошку?
Вика кинулась на кухню, достала из ящичка чистое полотенечко, принесла. Леший аккуратно завернул трупик и вышел из квартиры.
Вернулся он двадцать минут спустя.
- Я кошку похоронил во дворе, под кустами. Повезло, в песочнице нашел совок, детишки забыли…
Он вытащил из кармана переливающийся кулон и принялся его разглядывать.
- А вот об этом надо потолковать. Ты уверена, что никогда не имела подобного? Или видела где?
- Уверена! Не видела и не имела! Я не ношу дешевых украшений.
- Ошибаешься, Виктория. Штучка эта дорогая, очень дорогая… Смотри-ка сюда.
Леший проделал какую-то манипуляцию, которую Вика не уловила, и крышка кулона поднялась. Внутри обнаружилось что-то непонятное, но явно имеющее отношение к технике.
- Что это?
- Видеокамера. А объектив, - Леший вернул крышку на место и указал на одно из прозрачных пятен на переливающейся поверхности кулона, - замаскирован здесь.
- Ничего себе… А я тут при чем?
- Ты - ни при чем. Но кто-то, надо полагать, думает иначе. Не зря же кошка находилась в твоей квартире. Это какой-то знак.
- Мне?!
- Тебе или твоей фирме… Не вижу других вариантов.
- А можно каким-то образом узнать, что записывалось на видеокамеру?
- Нет. Камера служит только беспроводным передатчиком изображения, какая-то из завитушек служит мини-антенной, я думаю, а записывающее устройство находилось где-то поблизости. Возможно, в сумочке у женщины: коль скоро камера встроена в украшение, то и носила его женщина, несомненно.
- Дай сюда, я завтра Брежневу покажу. Они должны разбираться в таких вещах. Хотя он говорил, что прослушка и видеонаблюдение незаконны и наша фирма этим не занимается…
- Хотелось бы в это верить. Но подложили-то цацку тебе. Я очень удивлюсь, если это не связано с твоими шпиенами… Погоди-ка.
Он прошествовал к телефону, но не к тому, что стоял рядом, в гостиной, а на кухню. И прикрыл за собой дверь.
Вика осталась в гостиной, но, поразмыслив, подобралась на цыпочках к двери на кухню и приложила ухо. «Сашок? - донеслось до нее. - Да, я… Как мне связаться с твоим детективом? Нужда есть».
Бомж, который разбирается в устройстве миниатюрных камер? И у которого в знакомцах некий Сашок, имеющий самые прямые отношения с неким детективом?..
Леший набрал другой номер, кнопки мелодично пропели под его пальцами. «У вас есть человек, который сумеет сказать, был ли дверной замок вскрыт отмычкой или нет? Да, срочно. Три замка. Вам оплатят».
Ага, оплатит, конечно, Вика. Леший с бесцеремонной легкостью распоряжался и ее деньгами. Но что взять с бомжа? Хотя бомж ли он? Но зачем бы нормальному человеку сидеть неделями на помойке?
- Сейчас к нам приедет частный детектив, Алексей Кисанов, и привезет специалиста по замкам, - вернулся Леший.
«К нам»…
- Он попробует установить, как были открыты замки. Ему нужно будет заплатить за услугу.
- Ты мог бы спросить меня сначала!
- Не мог. Время не терпит. У тебя возникли проблемы с финансами? Тогда я отменю. У меня денег нет, ты знаешь, я бомж. Либо платишь ты, либо никто. Отменить?
- Да нет… Пусть уж едет… А ты наглый все же.
- Ты просила помочь. Я помогаю, как умею.
- Скажи, кто ты? Я не верю, что ты бомж. Может, ты секретный агент?
- Который ведет разведывательную работу среди бомжей?
Леший неприлично заржал. Вика насупилась.
- Bon, mon enfant [1], так и быть, скажу я тебе. По складу я философ, а по профессии - учитель французского языка и литературы.
- А что же ты среди бомжей делаешь?!
- Дык бомжую… Слыхала поговорку: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся»? Я и сам никогда бы не поверил, что со мной такое приключится… Но вот приключилось. Зарплата у меня была маленькая - гонор большой. Деньги я презирал, высоколобый интеллигент… В общем, ушла от меня жена и дочку забрала с собой… Развелась супруга со мной по-хитрому: мне комната в коммуналке досталась… А ей - квартира моих родителей в центре… Ну, я запил. Крепко запил. Когда же вышел из многомесячного запоя, то оказалось, что у меня нет ни работы, ни даже комнаты в коммуналке… Я ее за ящик водки продал, как выяснилось. В бессознанке был. А без жилья и московская прописка тю-тю. На работу не устроиться… Замкнутый круг. И я решил податься в народ. В бомжи то есть.
- И… и как тебе такая жизнь? Привык?
- Человек ко всему привыкает, Виктория.
- Послушай… Я серьезно… Давай я тебя найму, неважно кем. Телохранителем или секретарем. И оформлю тебе временную прописку в моей квартире. Ты сможешь тогда заново найти работу! У тебя уже даже приличный костюм есть!
Леший отчего-то отвернулся и уставился в окно.
- Слышишь, Григорий, я дело говорю! Ты не стесняйся, не надо вот только свое мужское самолюбие, я тебе как друг предлагаю!!!
