Агата Кристи - Детективные романы и повести
Френки удивленно посмотрела на адвоката.
— Я недавно узнал, — с возмущением произнес Спрэгг, — что какой-то человек назвался моим именем! Что вы на это скажете?
Глава XXIV
Френки потеряла дар речи. Наконец, она пробормотала:
— Откуда вы узнали об этом?
— Значит, вы в курсе дела, леди Френсис?
— Да. Все это моя работа, мистер Спрэгг.
— Я поражен. Как же это произошло, леди Френсис?
— Это была шутка, — неуверенно произнесла Френки, пытаясь что-то придумать. — Мы… мы… хотели что-нибудь выкинуть…
— И кому это пришло в голову выступить под моим именем?
— Молодому герцогу… Но, нет… Я не имею права назвать его. Это будет нечестно…
Можно было сомневаться, простит ли мистер Спрэгг эту шутку сыну священника, но сыну герцога!.. К нему вернулось благодушное настроение.
— Ах вы, молодежь… молодежь… — пробормотал он, грозя шутливо пальцем. — Чего вы только не придумаете…
— О, мистер Спрэгг, какой вы милый! Другой на вашем месте отнесся бы к этому иначе. Мне просто стыдно…
— Ну, что вы, что вы, леди Френсис…
— Нет, правда, мне очень стыдно! Вам, вероятно, рассказала об этом миссис Ривингтон? Что именно она вам сказала?
— Я получил от нее письмо. Вот оно, — мистер Спрэгг протянул Френки листок бумаги. — Можете сами убедиться, к чему привела ваша шутка.
«Дорогой мистер Спрэгг. Я только что вспомнила одну вещь, которая могла бы, очевидно, вас заинтересовать. Алан Карстэрс говорил, что собирается поехать в какое-то место под названием Чиппинг Сомертон. Рада, что могу вам чем-то помочь. Мне было так интересно услышать подробности о деле Мэлтреверс. Всего хорошего. Уважающая вас Эдит Ривингтон».
— Я понял, что назревают какие-то серьезные события, — продолжал мистер Спрэгг, — связанные либо с делом Мэлтреверс, либо с моим клиентом Аланом Карстэр-сом…
— Алан Карстэрс был вашим клиентом? — прервала его Френки.
— Да. Он советовался со мной, когда приезжал в последний раз в Англию. Это было с месяц назад. А вы с ним знакомы, леди Френсис?
— Мне кажется, что я могу ответить на этот вопрос утвердительно…
— На редкость привлекательная личность.
— Он пришел, чтобы посоветоваться с вами относительно завещания мистера Сэведжа, не так ли?
— А!.. Значит, это вы направили его ко мне?! Он не мог вспомнить, кто. Мне очень жаль, что я не смог ничего больше сделать для него.
— А что именно вы посоветовали ему предпринять? Или такие вещи не рассказывают?
— В данном случае можно рассказать. Я никогда не советую передавать дело в суд, если нет абсолютной уверенности в успехе, а я не видел возможности выиграть этот процесс. Мой девиз — договориться с противником без суда!
— Очень странное дело, — задумчиво проговорила Френки. Она подавала реплики наугад, надеясь на интуицию.
— Подобные случаи встречаются довольно часто, не думайте…
— Случаи самоубийства?
— Нет, нет, я имею в виду случаи неблаготворного влияния. Мистер Сэведж был достаточно практичным н трезвым дельцом, и все же в руках этой женщины он был мягким, как воск.
— Я бы вас попросила рассказать мне все по порядку. Мистер Карстэрс был так возбужден, когда говорил об этом, что я ничего не поняла.
— Все было очень просто. Возвращаясь из Соединенных Штатов в Англию в прошлом году в ноябре, мистер Сэведж познакомился с одной дамой… некой миссис Темплтон. Никто о ней ничего не. знает, кроме того, что она довольно хороша собой и что где-то на заднем фоне у нее есть удобный муж…
«Кейманы», — подумала Френки.
— Эти океанские путешествия очень опаоны, — продолжал Спрэгг, улыбаясь. — Мистер Сэведж увлекся. Он принял приглашение этой дамы приехать к ним в маленький коттедж в Чиппинг Сомертон. Как часто он там бывал, я не знаю, но он все более и более попадал под влияние миссис Темплтон. Вдруг мистер Сэведж стал плохо себя чувствовать и уговорил себя, что у него…
— Рак, — подоказала Френки.
— Совершенно верно. Эта мысль стала преследовать его. Миссис Темплтон настояла, чтобы он показался специалисту в Лондоне. Он так и сделал. Врач, к которому обратился мистер Сэведж, — известный в своей области специалист, — показал на следствии, что у Сэведжа рака не было и что он ему так и сказал. Но я полагаю, что он, вероятно, сказал об этом больному не совсем категорично, и Сэведж ему не поверил, решил, что он его успокаивает. Так как в его семье были случаи смерти от рака, и он имел возможность наблюдать за мучениями своих близких, он решил избавить себя от длительных страданий. Вернувшись в Чиппинг Сомертон в подавленном состоянии, он вызвал адвоката — очень уважаемого представителя известной фирмы, тот составил завещание, Сэведж его тут же подписал и отдал на хранение адвокату.
В тот же вечер Сэведж принял сильную дозу снотворного, оставив письмо, в котором объяснил, что предпочитает быструю и легкую смерть долгой и мучительной. В своем завещании мистер Сэведж оставил семьсот тысяч фунтов миссис Темплтон и остальное — нескольким благотворительным учреждениям.
Мистер Спрэгг откинулся на стуле. Он явно получал удовольствие от своей беседы с леди Френсис.
— По мнению мистера Карстэрса, такое завещание было абсолютно не характерно для Сэведжа, которого он хорошо знал. У покойного были дальние родственники, живущие в Австралии, которых он не мог обойти в завещании. Кроме того, он всегда высказывался против завещаний в пользу благотворительных учреждений. Но документов в подтверждение этих предположений у Карстэрса не было, и я указал ему на то, что люди часто меняют свое мнение. Во всяком случае, я ему не советовал оспаривать это завещание, как он намеревался сделать.
— И в свое время никакого скандала по этому поводу не было?
— Как я уже сказал, родственники Сэведжа жили в Австралии и ничего об этом деле не знали, а миссис Темплтон уже вошла во владение имуществом и к тому же покинула Англию. Она отказалась от каких бы то нй было разговоров на эту тему. Мистеру Карстэрсу пришлось согласиться с моим мнением, что ничего сделать нельзя.
— А вы знаете что-либо о миссис Темплтон?
Мистер Спрэгг отрицательно покачал головой.
— Мужчины странный народ — так увлечься женщиной… — Френки протянула руку. — До свидания, мистер Спрэгг. Вы вели себя просто очаровательно… Я чувствую себя пристыженной…
Френки лихорадочно пожала руку адвоката и вышла из комнаты.
Глава XXV
Исчезновение Мойры сильно обеспокоило Бобби. Он не думал, что ее могли убить в доме, где так много свидетелей. Не верил он и в то, что она могла уехать по собственной воле, не поставив его в известность. Кроме того, она так настойчиво подчеркивала, что ей некуда ехать. Вероятнее всего — она была узницей в своем доме. Зловещий доктор Николсон, очевидно, узнал о действиях Мойры и принял свои контрмеры. По-видимому, Николсон относился с подозрением к Френки — недаром он так допрашивал ее по поводу «аварии». Но что касается шофера леди Френсис, то Бобби был уверен, что он вне всяких подозрений. Конечно, Николсон вскоре избавится от Мойры — вопрос только времени. И, конечно, это будет «несчастный случай». Николсон был специалистом по «несчастным случаям». Так что времени у Бобби оставалось в обрез.
В тот же вечер в маленький городок Эмбледевер прибыл молодой человек с усами, одетый в дешевый темносиний костюм. Он остановился в гостинице недалеко от вокзала и зарегистрировался под именем Джорджа Паркера. Оставив чемодан, он направился в ателье проката и взял там мотоцикл.
В десять часов вечера через деревню Стэверли проехал мотоциклист в шлеме и в очках и остановился на уединенной дороге неподалеку от лечебницы доктора Николсона. Спрятав машину в кустах, Бобби стал прогуливаться вдоль стены лечебницы, пока не дошел до маленькой двери. Как и в прошлый раз, она не была заперта. Бросив взгляд на дорогу, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, Бобби тихонько проскользнул внутрь. Засунув руку в карман пиджака, — он нащупал рукоятку револьвера. Это придало ему чувство уверенности.
Вокруг все казалось спокойным. В нескольких окнах верхнего этажа и в одном на первом этаже горел свет. Бобби подкрался к этому окну. На нем была задернута штора, но через небольшую щелку пробивался свет. Он поставил ногу на подоконник и бесшумно поднялся. Заглянул в щелку.
За столом сидел доктор Николсон и что-то писал. Он находился так близко, что если бы не стекло, Бобби мог бы достать его рукой. Впервые он мог разглядеть Николсона. У него было волевое лицо — крупный нос, выступающий подбородок, ясно очерченная, хорошо выбритая линия рта. Доктор продолжал писать, по временам останавливаясь, как бы подыскивая нужное слово.
