Агата Кристи - Детективные романы и повести
Обзор книги Агата Кристи - Детективные романы и повести
Кристи Агата
Детективные романы и повести
Шестнадцать лет спустя
ПОВЕСТЬ
I
Когда она вошла в кабинет Эркюля Пуаро — в устремленном на нее взгляде знаменитого сыщика промелькнуло любопытство и удовольствие.
Из ее письма нельзя было сделать никаких выводов.
В нем была только просьба назначить ей встречу — и ни — малейшего намека на цель этой встречи. В почерке видны женственность и твердость… Кто же она, эта Карла Лемаршан?
И вот она сама — высокая, стройная девушка лет двадцати с небольшим. Она хорошо одета: прекрасно сшитый костюм и дорогой мех; у нее красивый поворот головы, изящный профиль и решительный подбородок.
И во всем облике — жизнерадостность, которая привлекает к себе взгляд еще больше, чем красота.
Идя навстречу своей посетительнице, Эркюль Пуаро чувствовал на себе внимательный, пытливый взгляд ее темно-серых глаз.
Она села, взяла предложенную ей сигарету и минуты две курила молча, продолжая смотреть на него задумчиво и пытливо.
— Очень трудно определить, правда? — мягко сказал Пуаро.
— Что вы сказали?
Голос у нее был приятный.
— Ведь вы пытаетесь определить, кто я: тот человек, который вам нужен, или же просто шарлатан?
Она улыбнулась.
— Да, пожалуй. Видите ли, мьсе Пуаро, я представляла вас себе немного другим.
— И, кроме того, я оказался старше, чем вы ожидали?
— Да, и это тоже.
Она помолчала.
— Я буду с вам откровенна. Я хочу… Мне нужен самый лучший….
— Могу вас успокоить, — сказал Эркюль Пуаро, — я самый лучший.
— Вы не отличаетесь скромностью, — улыбнулась Карла.
— Видите ли, — невозмутимо продолжал Пуаро, — мне нет надобности выполнять черновую работу: ползать по земле, измерять следы, подбирать окурки. Я просто сажусь в кресло и думаю. Работа идет здесь. — Он постучал пальцем по своей яйцеобразной голове. — Вот здесь.
— Я знаю, — кивнула Карла. — Потому я и пришла именно к вам. Дело в том, что я хочу поручить вам работу буквально фантастическую.
— Это любопытно, — сказал Эркюль Пуаро, выжидательно глядя на свою гостью.
Карла Лемаршан глубоко вздохнула.
— Меня зовут не Карла. Меня зовут Каролина, как и мою мать. И настоящая фамилия моя не Лемаршан, а Крэль.
На лбу Пуаро появилась складка.
— Крэль? Кажется, я что-то слышал…
— Мой отец был художником, — продолжала Карла, — и довольно известным.
— Эмис Крэль?
— Да.
Она помолчала.
— А моя мать, Каролина Крэль, была обвинена в убийстве своего мужа.
— Ага, — протянул Пуаро. — Теперь я припоминаю, хотя и очень смутно. Я был в то время за границей. Ведь это произошло очень давно?
— Шестнадцать лет тому назад был суд, и ее признали виновной, — проговорила девушка. — Но нашлись смягчающие обстоятельства, и высшая мера наказания была заменена пожизненным заключением. Она умерла через год. Понимаете? Все уже прошло, все давно кончено.
— Так в чем же дело? — спокойно спросил Пуаро.
Девушка, назвавшая себя Карлой Лемаршан, крепко стиснула руки. Она заговорила медленно, запинаясь, но с какой-то особой выразительностью и силой:
— Вы должны понять, точно понять мою мысль… Мне было пять лет, когда это случилось. Я была слишком мала… Я помню, конечно, и мать, и отца, и помню, как меня внезапно увезли… куда-то в деревню. Я помню поросят, и славную толстую фермершу, и что все они были очень ласковы со мной. И очень отчетливо помню, как все странно на меня посматривали… точно украдкой. Я чувствовала — дети всегда чувствуют, — что что-то случилось, но я не знала, что именно. А потом меня повезли на пароходе… Это было чудесно!.. Пароход шел много дней, и потом я очутилась в Канаде, и меня встретил дядя Саймон Лемаршан, и я жила в Монреале с ним и с тетей Луизой, и когда я спрашивала про маму и папу, мне отвечали, что они скоро приедут. А потом я про них, кажется, забыла. Мне жилось очень хорошо. Дядя Саймон и тетя Луиза меня любили, я ходила в школу, играла с подругами и вскоре совсем позабыла, что у меня была прежде другая фамилия — не Лемаршан.
Девушка подняла упрямый подбородок.
— Посмотрите на меня. Ведь если бы вы меня случайно встретили, вы бы подумали: «Вот молодая особа, которой не о чем беспокоиться». Я богата, здорова, достаточно привлекательна и могу наслаждаться жизнью. Когда мне было двадцать лет, то я не согласилась бы поменяться местами ни с одной девушкой в мире. А когда мне исполнился двадцать один год, мне открыли правду. Им пришлось это сделать, потому что, во-первых, я начала распоряжаться своими деньгами, а во-вторых— письмо. Письмо, которое оставила мне моя мать, умирая. И вот тогда я узнала, что она была осуждена за убийство. Это… Это такой ужас! Я в то время была уже помолвлена, — продолжала Карла после паузы, — но мне сказали, что со свадьбой надо подождать, пока мне исполнится двадцать один год. И я поняла причину этого, когда узнала правду.
— А как реагировал на это ваш жених? — спросил Пуаро.
— Джон? Джону было все равно. Он сказал, что для него это не имеет значения. Прошлое нас не беспокоит. И все же это имеет значение. Это имеет значение для меня. И для Джона также. Правда, нам важно не прошлое, а будущее. — Она упрямо тряхнула головой. — Вы понимаете — мы хотим иметь детей. И мы не хотим, чтобы наши дети, когда они вырастут, жили в страхе.
— Но ведь у каждого в роду есть и насилие и зло, — мягко сказал Пуаро.
— Вы меня не поняли. Вообще, конечно, да. Но обычно об этом не знают. А мы знаем. Иногда я ловлю на себе взгляд Джона, такой быстрый, едва уловимый взгляд. Что если мы поженимся и когда-нибудь в ссоре я увижу, что он так смотрит на меня и думает?..
Эркюль Пуаро спросил:
— При каких обстоятельствах был убит ваш отец?
Голос Карлы прозвучал твердо и отчетливо:
— Он был отравлен.
— Понимаю.
Последовало молчание. Потом девушка произнесла спокойным, деловым тоном:
— Какое счастье, что вы понимаете, насколько это важно и к чему это может привести. И что вы не говорите мне банальных успокоительных слов.
— Я понимаю все это очень хорошо. Не могу понять только одного: чего вы хотите от меня?
— Я хочу выйти замуж за Джона, — очень просто сказала Карла. — Я хочу непременно выйти за него. И я хочу иметь по крайней мере двоих мальчиков и двух девочек. И от вас зависит сделать это возможным.
— Вы полагаете, что я должен поговорить с вашим женихом? Впрочем, нет, это же чепуха! Вы имеете в виду что-то совсем другое. Скажите же, что именно.
— Слушайте, мсье Пуаро. Поймите меня и поймите правильно. Я прошу вас взять на себя расследование дела об убийстве.
— Но, милая девушка…
— Подождите, мсье Пуаро. Вы не все еще знаете. Есть одна важная деталь.
— Да?
— Моя мать не виновна.
Эркюль Пуаро потер переносицу.
— Ну, естественно… Я вас понимаю…
— Нет, — перебила его Карла, — во мне говорит не просто чувство дочери. Есть письмо. Умирая, моя мать оставила для меня письмо. Чтобы его передали, когда мне исполнится двадцать один год. В нем написано, что она убийства не совершала, что она не виновна и что я должна быть всегда твердо уверенной в этом.
Эркюль Пуаро задумчиво смотрел на взволнованное молодое лицо, на искренние серые глаза.
— И тем не менее… — медленно произнес он.
Карла улыбнулась.
— Нет, моя мать была не такой. Вы полагаете, что это ложь, сентиментальная ложь… Послушайте, мсье Пуаро, — она заговорила серьезно и убедительно, — есть вещи, в которых дети не ошибаются. Я помню свою мать — только отрывки воспоминаний, конечно, — но я прекрасно помню, что она была за человек. Она никогда не лгала. Если мне должно было быть больно, она так и предупреждала, что будет больно — и про-занозы, и про зубного врача, и про все остальное. Она всегда говорила правду. Мне помнится, я даже не слишком любила ее, но я ей верила. И продолжаю верить. Если она говорит, что не убивала моего отца, значит — не убивала. Она была не из тех, кто перед смертью пишет заведомую ложь.
Эркюль Пуаро кивнул медленно и неохотно.
— Я, конечно, могу выйти замуж за Джона, — продолжала Карла. — Я-то знаю, что все в порядке. Но он этого не знает. Это надо будет доказать. И вы докажете.
— Даже если это и правда, мадемуазель, — медленно проговорил Пуаро, — прошло шестнадцать лет!
— Конечно, будет очень трудно. И никто, кроме вас, не сможет этого сделать.
Глаза Эркюля Пуаро улыбнулись.
— Вы даете мне пальму первенства?
— Я слышала о вас, — сказала Карла, — слышала, какие дела вы вели и как вы их вели. Вас интересует в первую очередь психологическая сторона, да? А на нее как раз время и не повлияло. Исчезли осязаемые предметы: окурки, следы ног, смятая трава. Их, конечно, найти уже нельзя. Но вы можете пересмотреть все мелкие факты дела, можете поговорить с людьми, которые были там в то время, — они все еще живы. А потом… вы сядете в кресло, как вы говорите, и будете думать. И вы безошибочно установите, как все произошло.
