Александр Белов - ГРЯЗНЫЕ ИГРЫ
Небольшой кораблик с гордым названием «Дмитрий Донской» был пришвартован к причалу недалеко от Киевского вокзала. И хотя издалека он напоминал обычный прогулочный речной трамвайчик из тех, что курсируют туда-сюда по Москве-реке, при ближайшем рассмотрении «Дмитрий Донской», от них сильно отличался.
Во-первых, он был новенький, как говорится, с иголочки, в данном случае чуть ли не со стапеля. Во-вторых, все медные и прочие металлические детали на нем сверкали раза в два ярче, чем на обычных суденышках.
Ну а главным отличием было то, что у трапа Сашу с Пчелой встречал сам Виктор Петрович Зорин, ассистировал ему бравый усатый капитан в белоснежной форменной рубашке с погонами, а вдоль борта выстроились шеренгой четыре девицы, одетые в подобие морской формы. Все они, девицы то есть, или каждая в отдельности вполне могли бы украсить обложку модного журнала.
— Приветствую вас на борту нашего лайнера! — с этими словами Виктор Петрович Зорин, радушно улыбаясь, пожал по очереди руки Саше и Пчелё.
«Дмитрий Донской» принадлежал одной из крупных московских корпораций, и Виктор Петрович время от времени «одалживал» кораблик для проведения разного рода встреч и переговоров. Он знал, что ужин на воде, в лучах заходящего солнца, весьма способствует достижению консенсуса.
Похоже, больше никого не ждали. Едва ребята ступили на борт, корабль сразу отдал швартовы.
Улыбчивые девушки одна за другой скрылись в глубине закрытого салона. Виктор Петрович предложил пока подняться на верхнюю палубу.
— Вдарим для начала по аперитивчику, — предложил он, потирая ладони, — сие весьма способствует хорошему аппетиту. — Соответствующим жестом он пригласил гостей следовать за собой. Пчела в ответ облизнулся то ли в предвкушении трапезы, то ли в предвкушении девушек, и сказал:
— Да мы вроде на аппетиты не жалуемся, — он засмущался: действительно, получилось довольно двусмысленно.
— Мне бы ваши годы, — улыбнулся Зорин и сокрушенно развел руками: мол, быстры, как волны, дни нашей жизни...
«Да уж, пришло время пить боржом!», — не без ехидства подумал Пчела. Кму-то казалось, по младости лет, что сам он будет жить вечно.
По дороге на палубу к ним присоединился парень, наверное, чуть старше Саши и Пчелы. Он был удивительно похож на недавно подстриженного жизнерадостного эрдельтерьера, несмотря на отсутствие бороды и пышных бровей.
Сходство с веселым песиком проявлялось скорее в выражении мордочки, то есть, конечно, лица, а также в весело посверкивающих глазах. И вообще во внешнем облике. Казалось, спусти его с поводка, тотчас радостно удерет за кошкой или за лакомым куском на ближайшую помойку. Было такое впечатление, что человек-эрдель ни секунды не стоял бы просто на месте, если бы присутствие строгого хозяина не сдерживало его бьющей через край энергии.
— Кстати, познакомьтесь, — Зорин выдвинул молодого человека вперед.
— Петр Исаев, — представился эрдель.
— Моя правая рука, — уточнил Зорин.
— Александр Белов, — улыбнулся Саша в ответ, пожал эрделю лапу и после небольшой паузы добавил: — вулканолог.
Петя с простодушным изумлением уставился на Сашу, задержав взгляд на толстой золотой цепи, сверкавшей у того на шее. Что-то здесь не срастается! Он растерянно оглянулся на шефа.
— Александр Николаевич имеет в виду, что на вулкане, как и на штыках, очень неудобно сидеть, а деятельность отечественного бизнесмена именно к этому и сводится... — пояснил интеллигентный Зорин.
— Виктор Пчелкин, банкир, — с несвойственной ему скромностью представился Витя, когда очередь дошла и до него.
Молодые люди пожали друг другу руки. Петя все еще пребывал в недоумении: что общего могло быть у вулканолога с золотой цепью на крепкой шее и зеленого пацана несерьезного вида, который, тем не менее, претендовал на высокое звание банкира? На этот раз его Зорин не пришел ему на помощь, а занялся гостями.
— Да, ребята, классный вы пиар провернули! — с уважением сказал Зорин, указывая гостям на столик с напитками. — Советую кампари.
Пчела был доволен началом встречи. Похоже, западная цивилизация, наконец, докатилась и до матушки-России, раз деловые переговоры начинаются с кампари, а не с водки! Давно бы так.
— Пожалуй, последуем вашему совету, — согласился Саша, плеснув себе в стакан немного ароматной жидкости. — Так что вы там про пиар говорили?
— Не только я, вся деловая Москва говорила. О вашей презентации с пираньями! Кто придумал-то? — Зорин спрашивал не для формы, ему и впрямь это было интересно.
Во всяком случае, так казалось со стороны.
— Да есть у нас один ихтиолог, — сказал Пчела, не вдаваясь в подробности, и натянуто улыбнулся.
Он до сих пор не мог простить Косу рыбью разборку, учиненную им в банковском аквариуме.
— Ловко, ловко, — похвалил Зорин, — согласись, Петруха!
— Чрезвычайно, — охотно подтвердил Исаев, хотя вообще-то даже не понимал, о чем идет речь.
— А что, на самом деле понравилось? — с деланным простодушием поинтересовался Саша и скосил хитрый глаз на Пчелу.
— Ну, во всяком случае, о вас много говорили. А это дорогого стоит. Да и символ получился, понимаешь ли...
— Да уж, символ, — горестно вздохнул Пчела. — Банк с пираньями.
— Ну, правильно, законы рынка, — подтвердил Зорин, — как в джунглях — выживает сильнейший. Как с Фондом, надеюсь, проблем нет?
— Теперь — нет, — Саша старательно проинтонировал слово «теперь».
— Какой ты злопамятный, Саша. Нельзя же так, — слегка пожурил его Зорин.
— А как иначе? Память необходима, чтобы выжить! Сами говорите — закон джунглей, Виктор Петрович. Главное, как можно дольше продержаться в конце пищевой цепи. А, как думаешь, Петя? — неожиданно обратился он к эрделю.
Петя вздрогнул и неуверенно кивнул. Он никак не мог врубиться — что за отношения у шефа с этими пацанами, такими молодыми и такими самоуверенными. И ведь, судя по всему, он им явно симпатизирует!
— Нам бы еще... — поймал волну прагматичный Пчела, — кредит организовать, Виктор Петрович. Монастырь в Костроме реставрировать собираемся.
— Ипатьевский, тот самый, где первого Романова на царство благословили? — удивился Зорин.
— Он самый, — подтвердил Пчела.
— Хорошее дело, поможем.
— Хорошее, — охотно согласился Пчела, имея в виду солидную прибавку к «бриговским» капиталам.
На этой реставрации в Костроме он собирался наварить по крайней мере пару лимонов.
— У меня к вам, ребята, еще предложение есть, — продолжал Зорин. — Банк «Социум» знаете?
— Знаем, — эрудит Пчела знал все российские банки и у него при упоминании «Социума» загорелись глаза.
Так же, как при разговоре о Костроме. Он-то знал, что просто так Виктор Петрович ничего не говорит.
— Так вот, у них большие проблемы. Ну, как обычно: невозвращенные кредиты, дефицит, профицит и прочее. Ну, ты, Витя, сам разберешься, не мне тебя учить. Ты же в этом дока.
Пчела кивнул. Ясен пень, разберемся!
— Петр, будь добр, — обратился Зорин к помощнику, — передай, пожалуйста, Виктору синюю папку. Тут все необходимые документы по «Социуму», а вы
уж сами подумайте, как с ними там договориться.
— В смысле — предложить сотрудничество, от которого они не смогут отказаться? — спросил Саша с обаятельной улыбкой.
— Что-то в этом роде, — недовольно кивнул Зорин.
Ему не понравились эти намеки: зачем в данном случае называть вещи своими именами? Даже в завуалированной форме.
— Насколько я знаю, к «Социуму» давно уже чеченцы, братья Юскаевы, подбираются. — Саша вопросительно посмотрел на Пчелу, и тот кивнул:
— Точно, ацтеки там несколько раз засветились, но у них не выгорело.
— Ну, уж с коллегами-то сами договоритесь, не мне вас учить, — Зорин чуть заметно усмехнулся; — Я вас прикрою со стороны Центробанка. Ну, согласны?
— Лады, Виктор Петрович.
Саша понимал, что Зорин преследует какие-то свои далеко идущие цели, но, отказаться от предложения не мог, даже если бы хотел. Во-первых, коммерческие-то банки на дороге не валяются, даже в непредсказуемой России и даже в наше смутное время. Во-вторых, его не понял бы Пчела, да и вся братва тоже.
Однако с какой это стати прижимистый Зорин занялся благотворительностью? И не потребует ли он за это множество мелких услуг? А может, ему нужны мальчики для битья? Скорее всего, так и есть.
— Это что, вроде подарка? — решил уточнить он. — Так кажется, до Рождества далеко...
— В корень зришь, Саша. За что тебя и ценю. Ты знаешь, что будет через год и одну неделю. — Зорин не скупился на комплименты. — С тобой приятно работать...
