Ричард Озборн - Основной инстинкт
— Да, вижу,
— Неужели?
— Вы ничего не испытывали к нему. Вы занимались с ним сексом исключительно ради своей книги?
Нику стало интересно, как отреагировал бы Боз, узнай он о том, что был не более, как объектом исследования.
— Так всё начиналось. Потом…
— Потом?
— Затем мне понравилось то, что он делал для меня.
— Это слишком холодно сказано, не так ли леди? — произнёс Гас.
Кэтрин Трамелл усмехнулась:
— Ну кто бы подумал, что эта компания копов будет столь романтична! Секс без любви — это по вашим законам — преступно. Так? Люди пользуют друг друга каждый день, Гас. И я безмерно удивлена, что вы приходите от этого в такое изумление.
— Используют их, но не разбрасываются ими. А это ведь ваш модус операнди, леди?
— Я — писатель, — холодно напомнила она. — Я использую других людей, чтобы писать. Так предупредите об этом мир, если так этого хотите.
— Слишком поздно предупреждать Джонни Боза, — заметил Гас. — Слишком поздно предупреждать его — защитить свою задницу он уже не в состоянии.
Кэтрин посмотрела на полицейских и прокурора:
— Вы действительно считаете, что это совершила я? Ведь так? Вы не обращаете внимания на то, что я никогда не буду такой идиоткой, чтобы скопировать убийство, о котором сама же предварительно и написала. Вы не обращаете внимание на то, что я — холодная, бессердечная сука, а такая вряд ли совершила бы столь страстное преступление. Вы действительно думаете, что я убила Джонни? — Она изумлённо пожала плечами.
— Ну что ж, я думаю, сумею это вам доказать.
— И как вы предполагаете это сделать? — поинтересовался Корелли.
— Очень просто.
— Как просто?
— Я пройду тест на детекторе лжи.
Было бы довольно просто перепутать комнату в здании главного управления полиции, в которой был установлен детектор лжи, с газовой камерой. Это была крошечная комнатушка с единственным креслом, стоявшим рядом с излучавшей слабую угрозу машиной — детектором лжи. В стене этой комнаты, напоминавшей клеть, был спрятан объектив видеомонитора, который передавал образ Кэтрин Трамелл в небольшое смотровое помещение. Женщина была прикована к машине ремнями и сенсорами, змеившимися от агрегата и окутывавшими её руки и тело, как щупальцы гигантского осьминога.
Несмотря на то, что видеокамера была достаточно хорошо замаскирована в угольного цвета стене, Кэтрин, казалось, прекрасно знала, где та находится. Она смотрела прямо в объектив, будто стараясь переглядеть камеру. Копы смотрели представление, которое она устраивала с помощью детектора, с восхищённым вниманием зрителей, присутствующих на театральной премьере.
Служащий при детекторе — эксперт, контролировавший тест, — был, как всегда, поражён. Он вошёл в смотровую комнату с данными Кэтрин в руках и пожал плечами:
— Никаких показателей, отображавших бы изменение кровяного давления; отклонений в пульсе тоже нет. Либо она говорит правду, либо я никогда в жизни не встречал такого типа людей.
Толкотт выглядел успокоившимся. Он осклабился в довольной победной усмешке, направленной, главным образом, на Ника. Правда, некоторая её часть как всегда перепада и Уокеру с Гасом Мораном.
— Теперь, я думаю, всё встаёт на свои места, — сказал он.
Ник украдкой взглянул на изображение Кэтрин на мониторе.
— Она лжёт, — решительно заявил он.
Толкотт как вкопанный остановился у двери:
— Карран, Бога ради!
Специалист по детектору лжи был ещё более непреклонен:
— Забудь об этом, Ник. Можно одурачить меня, можно перехитрить тебя. Но эту машину обвести вокруг пальца нельзя. Привлекательная девчонка не может свернуть набекрень… Ты понимаешь, о чём я говорю?
Ник, возражая, покачал головой:
— Машину можно одурачить.
— Коли ты мёртв, то это возможно…
— Поверь мне. Это можно проделать!
— А с чего это ты вдруг стал экспертом в этих делах?
— Я знаю людей, которые это делали.
— Ну, кого, например?
— Одного парнишку, с которым я как-то столкнулся, — сказал Ник, повернувшись к дверям смотровой комнаты.
— Ну что ж, — заметил эксперт, — я бы не отказался познакомиться с ним.
— Быть может, когда-нибудь… — задумчиво произнёс Ник.
Толкотт занимался работой по восстановлению имиджа департамента. Он стоял с Кэтрин Трамелл в коридоре здания полиции, принося извинения за её задержание с самым скорбным видом, на который он только был способен. Кэтрин, однако, всему этому не придавала большого значения. Она улыбалась отсутствующей улыбкой, словно сама являлась монархической особой, а Толкотт занимал очень жалкий пост в отдалённой колонии.
В тот момент, когда Уокер, Моран и Ник Карран подошли к ним, Толкотт говорил следующее:
— Конечно, если бы всё зависело только от меня… — он поспешно прервал свою тираду.
Уокер, почувствовав, что по процедуре извинения приемлемы, также внёс свою лепту:
— Спасибо за то, что пришли, мисс Трамелл. Я думаю, мы не слишком вас обеспокоили.
Кэтрин слабо улыбнулась ему.
— Мне это понравилось. Mогу ли я просить одного из ваших людей о поездке? — Произнося это, она так и пожирала глазами Ника.
— Безусловно.
— Благодарю.
Толкотт, Уокер и Гас Моран смотрели за тем, как они уходили.
— Вот. Ищет беды на свою голову, — прокомментировал Моран.
— Уокер, — коротко сказал Толкотт, — следите за тем, чтобы не случилась беда. Нигде. Понятно?
Уокер это понял.
Машина Ника, весьма посредственного вида «мустанг» серого и тёмно-бордового цветов с откидным верхом, была припаркована на автостоянке перед Дворцом юстиции. Карран завёл двигатель и быстро повёл машину вниз по Брайант-авеню.
Кэтрин Трамелл зевнула и, свернувшись калачиком как кошка, устроилась на мягком кожаном одноместном сиденье. Уголки её глаз слегка потупились как бы от сильной усталости.
Ник бросил на неё косой взгляд:
— Тяжёлый денёк?
Она покачала головой:
— Сказать по правде, не очень.
— Забавный?
— В какой-то мере.
— Могу держать пари. Надуть машину не так-то просто, но я готов побиться об заклад, что вы смотрели на это, как на любую другую игру. А мы-то с вами знаем, как вы любите игры. Ведь так?
Какое-то время она смотрела на него, заинтересовавшись его глазами, затем отвела взгляд:
— Если бы я была виновата и захотела перехитрить машину, то это было бы не так сложно.
— Нет?
— Нет. Это было бы не столь сложно.
— Отчего же?
— Потому что я — лугунья. Законченная лгунья.
Прямо в тот же момент Ника охватило чувство, что
Кэтрин говорила правду, абсолютную правду.
— Я профессиональная лгунья, — продолжала она.
— И провела всю свою жизнь, совершенствуясь во лжи.
— Зачем?
— Зачем? Естественно, для того, чтобы писать.
Гигантский шестнадцатиколесный грузовик как из-под земли вырос рядом с ними; его водитель, как будто столь же равнодушный к суровой погоде, как и Ник, поднял в воздух огромную струю воды, которая волной хлынула на ветровое стекло «мустанга». На какое-то мгновение создалось впечатление, что они попали в мойку машин: ветровое стекло было полностью залито грязной водой. В течение нескольких секунд Ник вообще не мог видеть дороги, но ноги с акселератора не снимал. Это положение нисколько не обеспокоило Кэтрин Трамелл.
— Люблю дождь, — призналась она, будто они находились на балконе её дома в Стинсоне. — А ты?
— Не особенно, — ответил Ник.
— Ты ведь прошёл тест на детекторе лжи, после того как подстрелил тех двоих. Это так?
— Угу.
— Ты ведь обманул машину, не правда ли? Вот почему ты знаешь, что это возможно.
— Скажем просто, я этот тест прошёл. Опуская подробности.
— Видишь, — произнесла она с улыбкой, — мы оба невиновны, Ник.
Ник направлял свой автомобиль в «Пэсифик Хайтс», выбрав долгий окружной путь по Бродерику. Дождь всё ещё хлестал, когда он остановился перед её домом на Дивизадеро. В проезде стоял белый «лотус». Ник заехал на стоянку и выключил двигатель. Единственным звуком вокруг был стук дождевых капель по крыше автомобиля.
— Ты, кажется, знаешь обо мне ужасно много, — проговорил он.
— Ты всё знаешь обо мне, — не случайно, а скорее бесцеремонно заявила она, будто из неё так и били фонтаном детали её сексуальной жизни.
— Я не знаю ничего, что не входит в сферу деятельности полиции, — обороняясь, — сказал Ник.
— Вот так?
— Ага. Именно так.
— А входит ли в сферу интересов полиции знать, что я не люблю надевать никакого нижнего белья? Ты ведь знаешь это, Ник. А они — нет.
— Я уверен, что капитану Толкотту было бы интересно это узнать! — ответил он. — Чёрт возьми, все парни в главном управлении полиции должны об этом узнать. Я должен зафиксировать этот факт в твоём деле.
