Кирилл Казанцев - Проверка на преданность
– Срочно найди мне главного инженера, – приказал Мальцев, – и скажи остальным, что планерка через десять минут. Что стоишь! Ускова ко мне срочно! И воды холодной принеси… изжога замучила…
«От тебя изжога замучила, – мрачно подумал Мальцев, – от всех вас». Он прошел к себе в кабинет, плюхнулся в большое офисное кресло и с неудовольствием вспомнил, что вот так падать в него уже нельзя. Нельзя падать в собственное кресло, потому что оно уже старое, нельзя выгнать половину работников, потому что у них связи и за них просили. Те, кто в свое время за них просили, о своей просьбе благополучно уже забыли. И просили-то, скорее всего, чтобы отвязаться от кого-то из старых и не очень нужных знакомых. А вот выгони сейчас кого-нибудь, сразу вспомнится просьба, и сразу начнутся мысли, что новый генеральный директор кого-то наверху ни в грош не ставит, на конфронтацию идет. Вот они – неудобства положения. Причем чем оно выше, тем больше эти неудобства. Правда, чем выше, тем они больше компенсируются материально, но до такого уровня еще надо дорасти.
Главный инженер Усков ввалился всей своей громоздкой фигурой. Бывший подполковник хозяйственного управления из системы исполнения наказаний за последние пару-тройку лет весьма раздобрел. Инженер он был хороший, толковый, но и прохиндей еще тот. Хорошую школу прошел там у себя, в системе управления колониями.
– Так… Захарыч! – Мальцев поперхнулся на мгновение, собираясь с мыслями. Что-то настроение совсем опустилось, да так, что он потерял самообладание.
– Предложение по «Лесному»? – догадался Усков, усаживаясь в кресло перед столом начальника. – Подготовили, можно отвозить в министерство. Сумму я не стал минимизировать, а то ее и так сократят. В смете стоит реальная цифра, и если ее уменьшат процентов на двадцать, то это не страшно. Выкрутимся.
– Ты туда нормальное ограждение забил, или так – декоративное? – наконец стал настраиваться на деловой лад Мальцев.
– Конечно, нормальное! Надо доступ посторонних на территорию ограничить, а то там сейчас проходной двор, скоро коров местные будут на футбольное поле гонять.
– Там уже не только коровы… Ты вот что… Подготовь мне служебную записку на директора «Лесного». Что он такой-сякой, что не справляется, что регулярные нарушения. Я твою «служебку» и от спортсменов подложу и приказом его, к чертовой матери, вышибу!
– Может, не спешить? Какими-нибудь другими методами воздействовать? У него приятелей в спортивных обществах, как грязи. На следующий же день к министру побегут. Жаловаться начнут, что заслуженного тренера выгоняют, со света сживают, что место для своих ставленников готовят. А министр скажет, что мы сами не работаем, плодим тунеядцев, работать не можем заставить, контроля нет. Министр ведь с ними тоже ссориться не будет. Они – общественное мнение, они – спортивные массы, у них государственные награды и регалии. В случае чего, и в Москву чиркануть могут. Политика!
– Черт бы побрал эту политику! Ладно, подумать надо. Что у нас с актами выполненных работ по асфальтированию?
Усков ухмыльнулся и стал открывать папку. Мальцев терпеть не мог этой улыбочки, была она двусмысленная, гаденькая. Может, он просто так это чувствовал, но Усков пытался всем своим видом показать, что занимается махинациями, а его генеральный директор себе в карман кладет откаты. Откаты были, но шли они совершенно в другой карман. Наверху сквозь пальцы смотрели, когда Мальцев себе, Ускову, сметчице и главбуху рисовал высокие премии. Это практически все, что они могли иметь с этих самых пресловутых откатов.
Пашка понимал, что попадаться старому приятелю на глаза утром перед работой смысла нет. Мальцев наверняка будет спешить, и голова у него будет забита производственными вопросами. Он решил устроить «случайную» встречу вечером, когда Мальцев выйдет из своего офиса. Можно бы и около дома его подкараулить, но где старый приятель теперь жил, Пашка не имел представления.
Топтаться пришлось долго. Он ходил взад и вперед вдоль фасада особняка, в котором размещалась «Дирекция», курил, присаживался на низкий металлический заборчик. Главное – сделать так, чтобы встреча в самом деле выглядела случайной. От своего хорошо подготовленного обмана у Пашки на душе было не очень хорошо. Он вообще терпеть не мог обманывать, но в этой ситуации у него не было иного выхода.
Пашка не первый день жил на свете, приходилось общаться с различными начальниками, и он прекрасно понимал, что заявляться к Мальцеву на работу бесполезно. Унизительная ситуация будет тянуться для него неделями. То генеральный директор занят, то уехал, то не приехал. Позвонить? Так не соединят же. Обязательно услышишь в ответ, что сейчас шеф занят, перезвоните через час, потом ближе к вечеру, потом на следующий день. Потом ты своими звонками «достанешь» Мальцева, и он согласится тебя принять, но будет твоей настырностью раздражен, и результат получится соответствующим.
Пашка поймал себя на мысли, что мысленно уже нарисовал себе образ старого приятеля, который на этой службе сильно изменился, стал зазнаваться. А может, он все тот же Володька Мальцев? Может… Не может, исключено. И думать об этом просто глупо. Сиди вот и жди. А потом делай соответствующее лицо, изображай радость, неведение. И, как бы к случаю, попросись на работу.
Снова из Пашкиной груди вырвался вздох. Вот ведь натура какая! Хочется выглядеть в глазах старого знакомого солидно, показать, что и мы не лыком шиты. Что не заработки интересуют, а причастность к какому-то важному делу. Чушь! Как ни криви лицо, а шабашником от тебя за версту несет. Эх…
Мальцев вышел уже почти в восемь вечера. Пашка чуть не проворонил его, но спасло ситуацию то, что Мальцев разговаривал по мобильнику и не сразу сел в свою служебную машину. Пашка быстрым шагом пошел на сближение, мысленно умоляя Мальцева еще немного поговорить по телефону, еще немного потоптаться на месте, и, поравнявшись с ним, расплылся в приветливой улыбке:
– Здорово, Володя!
Тот повернулся на голос, скособочившись, плечами прижимая телефон к уху. Большой радости в глазах старого приятеля не промелькнуло. Там вообще ничего не промелькнуло, потому что взор Мальцева был направлен куда-то внутрь себя. И даже не в себя, а внутрь телефона. Пришлось Пашке унизительно остановиться и подождать. Он больше всего боялся, что Мальцев сейчас посмотрит на него и отрицательно покачает головой, ткнув пальцем в часы на руке. Это будет означать, что номер не прошел и впредь не пройдет. Второй раз «случайно» попадаться на глаза? Нет уж, хватит!
– Здорово, – наконец закончив телефонный разговор, произнес Мальцев, даже не улыбнувшись. – Тысячу лет тебя не видел. Как поживаешь?
– Нормально, как все, – пожал плечами Пашка. Слишком рано прозвучал в его адрес этот вопрос. Сразу говорить о проблемах и обращаться с просьбой не хотелось. – Горбачусь частным образом строительством, ремонтами всякими. А ты, – он кивнул на здание, – теперь тут возглавляешь?
– А, не говори, – махнул Мальцев рукой с таким видом, будто ему показали на стены тюрьмы, из которой он только что вышел. – Тоже горбачусь! Ну, давай! Рад был тебя увидеть.
– Слушай, Володь, – с виноватым видом начал Пашка, – а тебе ненароком толковые, честные и исполнительные помощники не нужны? Честно говоря, надоело шабашничать.
– Ты что, в это дерьмо хочешь залезть? – с усмешкой спросил Мальцев и посмотрел на часы. – Оно тебе нужно? Живешь спокойной жизнью, сам себе хозяин!
– Просто нормальной работы хочется, – пожал плечами Пашка. – Думал, по старой дружбе…
– Давай я тебя по старой дружбе в другое место сосватаю, а? Ей-богу, не стоит тебе сюда лезть. Меня вот как задушили просьбами сверху по поводу друзей родственников. Всех надо устроить, всех надо обогреть. А я что, солнышко?
Пашка покраснел от унижения. Сейчас ему хотелось оказаться как можно дальше от того места, где он стоял, и забыть эту встречу, как кошмарный сон.
– Ты не обижайся, Паша, – с улыбкой похлопал его по плечу Мальцев. – Ты мне позвони через пару деньков, и я что-нибудь для тебя придумаю. Ну, пока… звони.
Дверь машины захлопнулась, заурчал двигатель, и «Волга» вывернула с парковки на улицу. Пашка стоял и смотрел вслед со смешанным чувством. Ему и хотелось верить, что Володька в самом деле делает ему добро, что не берет к себе, и не верилось. Что это за ужасное такое ведомство, куда приличного человека и брать-то не стоит? Позвонить через пару деньков? А куда, по какому телефону? Понятно, если ты из себя хоть что-то представляешь, то найдешь телефон приемной руководителя «Дирекции спортсооружений». Может, и правда все не так плохо? А может, Мальцев выкинул его из головы, как только отъехал?
Но Мальцев старого приятеля из головы не выкинул. Он ехал и думал об этой встрече. Думал с привычных позиций, в привычном для себя русле: нужен ему Пашка или не нужен, полезен или нет, можно его использовать или бестолковое занятие? Он честно думал о возможности использовать Матвеева в своей структуре. О том, что обещал ему что-то подыскать в другом месте, он уже забыл. Это было привычное обещание, основанное на отработанной схеме. Если тебя начинают доставать звонками, постоянно напоминать об обещании, то придется делать какие-то телодвижения, хотя бы чисто символические. Если же нет, то о просителе можно и забыть, а при случае попрекнуть тем, что он сам не перезвонил, не напомнил. Ведь Мальцев-то человек очень занятой, не грех и забыть.
