Татьяна Гармаш-Роффе - Королевский сорняк
– Что случилось, Антоненок? Ты плачешь?
– Нет, я просто… Я вас отвлекаю?
– Секундочку. Ты где, дома? Я тебе сейчас перезвоню.
И пока она выключалась, Тоня успела услышать: «Прошу меня извинить. Срочное дело».
Это она, Тоня, – «срочное дело»! Тоня даже улыбнулась и утерла слезы.
Александра перезвонила через минуту. Выслушала. Потом сказала:
– Это в человеческой природе, Антоненок. Ты была бедной, ты была никакой, – и тебе никто не завидовал: нечему было. Так когда-то жила вся наша страна: в равенстве бедных. И все нам казались прекраснодушными, а любовь и дружба – святыми словами. Когда же оказалось, что есть что делить и есть чему завидовать, – эти красивые идеи слетели с душ, как листья осенью. Обнаруживая голые черные стволы, примитивные схемы… Но плакать из-за этого не надо. Такова жизнь и таковы люди – и надо научиться их принимать. Сохрани свои идеалы, если можешь, но не жди этого от других. Ты поняла меня?
– Да, – грустно ответила Тоня, – да… Но в таком случае я стану просто изгоем? Инопланетянкой, чужестранкой… Ведь так?
– Нужно научиться смотреть на человеческие слабости снисходительно. Чуть больше юмора и сочувствия к ним, бедным. И тогда тебе станет очень легко с ними.
– То есть я должна сочувствовать тем, кто мне завидует? Это они – «бедные»?
– Ну да! Им же плохо живется, Антоненок! И зависть об этом свидетельствует! Подумай сама, разве счастливый человек станет завидовать? Разумеется, нет. Пожалей их – и ты увидишь, насколько легче тебе станет принять их.
– Я, вообще-то, их жалею. Вернее, жалела. Но Кирилл говорит, что на таких людей нужно смотреть свысока, чтобы защитить себя от их недоброжелательства…
– Видишь ли… – Александре вовсе не хотелось вступать в заочный философский спор с неведомым Кириллом, имеющим столь сильное влияние на Тоню. Да и было бы верхом бестактности критиковать его взгляды перед влюбленной в него девушкой. – Видишь ли, – осторожно продолжила она, – такая позиция по-своему логична. Кирилл сказал «свысока», а я говорю о «снисходительности». Семантика этих слов очень близка, однако ж между ними есть разница. В первом случае ты людей отвергаешь и рвешь с ними отношения. Во втором случае ты можешь сохранить дружбу и, может быть, даже продолжать их любить. Все зависит от того, к чему ты стремишься… А что за друзья у твоего Кирилла?
Тоне пришлось признаться, что она не расспросила. Александра задала еще пару вопросов, и Тоне снова пришлось признаться, что о прошлом Кирилла она ничего не знает.
– Это никуда не годится, – заявила Александра. – Как это: не знать, в какой семье вырос, чему учился, где работал?! И откуда, к слову, у него капитал, с которым он открыл свое дело… А в Москве он друзей не завел?
Тоня объяснила точку зрения Кирилла: никаких личных отношений. Александра согласилась: правильная позиция.
– Однако, Антоненок, отсутствие личных отношений отнюдь не гарантирует свободы от бизнес-отношений, в которые входят разного рода мероприятия: деловые ланчи и ужины, приемы, банкеты, клубы… Все это составляет жизнь успешного бизнесмена, – а Кирилл, как я понимаю, весьма успешный. И, в таком случае, его должны постоянно окружать люди, с которыми он вынужден поддерживать хотя бы видимость дружбы… Неужели ты никогда не выходила с ним на подобные тусовки?
Нет, Тоня не выходила… Тоня даже не слышала никогда о них. Возможно ли такое, что Кирилл не брал ее с собой? Он по вечерам отсутствовал нечасто, но все же случалось, – и Тоня всегда удовлетворялась ответом: «дел полно». Выходит, он проводил свои деловые вечера в клубах и ресторанах без нее? Может, ему стыдно Тоню показывать?
– Александра… А на такие вечера бизнесмены обязательно приходят со своими женами? Или с подругами?
– Скажем, это, скорее, правило. Но из него возможны исключения по разным причинам.
– По каким, например?
– Антоненок, не забивай себе голову ерундой. Возможно, что Кирилл считает, что пока рано тебя обнародовать. Или охраняет тебя от никчемной светской болтовни – он же у тебя «Макаренко», – улыбнулась Александра. – Это как раз пустяк. А вот узнать о его семье, образовании и о пути в бизнес, – вот это необходимо. Чем и займись! И звони мне, если что.
Действительно, как это вышло, что Тоня до сих пор не расспросила Кирилла? Он был волшебником, который пришел и подарил ей чудо. А разве у волшебников бывают биографии?
Но он, конечно же, нормальный человек, и у него есть мама, папа, может даже, братья и сестры. И школа есть, в которой он учился. И еще что-то было дальше, после школы.
Тоня приступила к теме деликатно. За ужином она пустилась в воспоминания детства. Она говорила о белых балюстрадах санаториев, о великолепных садах Пятигорска и родниковых источниках; о маленьком бидончике, с которым она ходила с мамой «по воду»; о нагретых солнцем дорожках, по которым она шлепала босиком…
Кирилл слушал растроганно и завороженно. И, кажется, ее маневр удался: он заговорил о своем детстве. Он рассказывал ей о холодном прозрачном море, о суровых кораблях, об огромных крабах и о вулканах, из которых всегда курился легкий дымок… Он рассказывал о сером перламутре застывшей лавы; о низкорослых черных соснах и платиновой высохшей траве… О городе, текшем, как лава, между холмами к морю, и о звездах, перемигивавшихся с огнями кораблей в зыбкой глади воды…
– Кто твои родители, Кирилл? – Тоня решила направить разговор в нужное русло.
– Отец работал в геологическом институте, гейзеры изучал. Теперь на пенсии. А мама портниха. Шила на заказ. У нас город был закрытый, магазины пустые… Мамины услуги пользовалась спросом. Сейчас хуже, но все-таки клиенты у нее есть. Слишком толстые или слишком худые – которым надо подогнать модную одежду по фигуре.
– Ты один в семье?
– Один.
Тоне показалось, что на этом вопросе он напрягся. Но она решила рискнуть.
– А что ты делал после школы?
Нет, она не ошиблась. Он действительно напрягся. Он выдержал паузу, прежде чем ответить.
– Учился в институте.
– Ты говорил, что у тебя там остались друзья…
– И что?
– Ничего. У меня вот подруга есть, Люся, – мы в одном дворе жили и в одной школе учились. А у тебя откуда?
– Антония, ну что ты глупые вопросы задаешь! Как у всех. Один со школы остался, два из института…
– А в каком ты институте учился?
– Я технарь.
– Ты еще там начал заниматься бизнесом?
– Почему обязательно там?
– Ну, как же… Чтобы встать на ноги в Москве, нужно было иметь какие-то деньги… Ты никогда не рассказывал мне, как ты их заработал…
– Крутился. Как все после перестройки. Ты меня в чем-то подозреваешь?
– Что ты, Кирюша! Просто хочу узнать о тебе побольше… Мы живем с тобой вместе, а я толком не знаю, кто ты такой…
– Я же тебя не спрашиваю, как и с кем ты жила до меня!
– Ну, хорошо, извини, если тебе мои вопросы неприятны…
– Я никого не грабил и не убивал, если тебя именно это интересует.
– Что ты, мне такое и в голову не пришло!
Пришло или не пришло – Тоня сама не знала. Но была рада, что Кирилл сказал ей об этом. Конечно, в его прошлом не может быть ничего темного.
И все-таки он что-то скрывал… И Тоне это не нравилось. Ночью он отвернулся от нее, сказав, что устал. Но она слышала по его дыханию, что он лежал без сна, погруженный в какие-то не слишком приятные мысли…
Что за мысли? Тоня не за себя боялась, нет: она была абсолютно уверена, что никаких дурных намерений по отношению к ней у Кирилла нет. Он ведь любит ее, она в этом не сомневалась…
Хотя он ни разу не сказал ей об этом. Ни разу.
– Кирилл… Ты ведь не спишь?
Она долго ждала ответа, прежде чем услышала медленное «нет».
– Ты любишь меня? – неожиданно для себя самой спросила Тоня.
– Я???
Он повернулся и посмотрел на нее. В темноте глаза его казались черными, а изящный нос – хищным. Тоне стало не по себе.
– Да, Тоня… Я люблю тебя, – сказал он через некоторое время и встал. Нашарив тапочки, он накинул шелковый халат и ушел на кухню: курить.
Тоня так и заснула, его не дождавшись.
Глава 9
Заработало! Сомнения прочно поселились в ее душе. Она уже не просто грустна, она обеспокоена, озадачена и даже немного испугана… Великолепно! Да, милая, а ты как думала? Что все тебе даром? Нет, голубушка, по счетам надо платить. Смотри, как похорошела! Какая сладкая стала, сытая, довольная… Как гладенький розовый камешек-голыш – каждому хочется положить его в рот и нежно перекатывать внутри языком… Теперь мимо тебя не пройдет ни один нормальный самец. Ты только протяни руку – любой твой.
Так что ты у меня в долгу, красавица. И пора тебе начинать должок возвращать!
…В последующие дни Кирилл был мрачен и раздражителен. На ее ласковые вопросы отвечал грубо, по ночам от нее отворачивался. Тоня спала плохо, просыпалась, тянулась к нему, но его спина оставалась неподвижной, закостеневшей. Он делал вид, что спал, но она знала, что это не так. Один раз он просто молча убрал ее руку, которую Тоня положила ему на грудь. А ведь он всегда заводился мгновенно, как только она прикасалась к нему! Что с ним???
