Татьяна Гармаш-Роффе - Ягоды страсти, ягоды смерти
Он вынул из ее руки бокал, поставил на стол, рядом пристроил свой.
Кажется, он дотронулся до ее плеча.
А может, не дотронулся, а они просто посмотрели друг на друга.
А может, даже не успели посмотреть?
Как бы то ни было, рубашка Влада первой оказалась на полу: Даша расстегнула ее быстрее, чем он Дашину блузку. И ремень на его брюках она расстегнула быстрее, чем он ее юбку. Остальные мелочи они сдирали друг с друга уже на постели, задыхаясь и постанывая от нетерпения...
* * *Шампанское они пили потом.
Они чокались и смеялись, шампанское расплескивалось, золотистые капли падали им на кожу и на сбитые простыни. Даше теперь ее страхи, о которых она поведала Владу, казались чрезвычайно забавными.
– Глупышка, – произнес Влад, ловко слизав каплю, устремившуюся меж ее грудей на живот, – тебе просто не повезло с мужчинами, и ты превратила свой опыт во вселенскую драму! И из-за таких пустяков ты лишила меня четырех месяцев блаженства?!
– Себя тоже! Так что все по-честному!
– Видимо, ты мазохистка!
– Нет, ты еще не понял, я садо-мазохистка!
– О, звучит многообещающе... Придется тебе теперь возмещать нанесенный мне ущерб и наверстывать упущенное с повышенной скоростью!
Влад вылил на ее грудь остаток шампанского, наблюдая, как оно, легонько пенясь, потекло на живот... ниже... и приблизил губы к ее коже.
Две «флейты» упали на пол и издали нежный приглушенный стон, разбиваясь.
Часть 2
Родинка под левой грудью.
Странно, она не шла у него из головы, хотя думать ему следовало о смерти.
О скорой. Своей.
Но он думал о родинке под левой грудью, которую целовал бессчетное количество раз. Он думал о Даше, о ее маленьком гибком теле, неутомимом, жаждущем его любви... Он вспоминал их первую ночь – ночь, в которой все было открытием: ее русые волосы, мерцающие темным золотом при свете ночника, и близорукие бездонные глаза, казавшиеся черными в сумраке, и нежные губы, прикушенные влажными зубками в сладостной муке, и прикосновение сосков-виноградин к его груди, и шелковисто-упругие ягодицы в его ладонях, и...
Она была прекрасна, как сама природа, – линии ее тела были совершенны. В это определение Влад ни в коем случае не вкладывал киношно-журнальные идеалы, нет, совершенство являлось понятием индивидуальным, ничего общего со стандартом! Оно в гармонии данных конкретных линий, данных конкретных форм, данного конкретного тела и данной конкретной души, в этом теле заключенной! Он ощущал биение жизни в каждой ее клеточке, и это отзывалось в нем биением сердца, ярким и праздничным биением его жизни...
Он рухнул в нее, как обрушиваются в пропасть, отдавшись на милость воздушных пространств; он нырнул в нее, как ныряют в глубину океана, отдавшись на милость вод. Он сливался с ней так, словно хотел преодолеть границы кожи, их разделяющей, и стать с ней единым целым, одним организмом, общим телом! Чтобы никто не смог их разлучить никогда!
Ему даже немного неловко стало за это одуряющее желание. И одновременно страшно оттого, что наутро придется разлучаться. Он хотел, чтобы теперь она всегда была рядом, чтобы можно было в любой момент до нее дотронуться и убедиться: она тут. С ним.
Он едва не предложил ей с утра пораньше выйти за него замуж! Но удержался: нельзя же так нападать на человека с утра пораньше!
– Даш, мы сегодня увидимся? – спросил он, стараясь, чтобы голос его прозвучал нейтрально.
– А ты... ты не устал?
– Отчего мне было устать? – не понял Влад.
– Ну... Я имею в виду, что, может, после такой бурной ночи... паузу нужно сделать...
– Тебе? Ты устала?
– Нет, ты что!
– И я нет... Так увидимся?
Даша почему-то бросилась ему на шею. Повисела немного, затем оторвалась, поправила кофточку, приняла важный вид и произнесла:
– Увидимся, конечно.
Смешная какая.
Сладкая.
Любимая.
* * *...Неужели нет никакого выхода??? Иного, чем смерть?!
Его мозг в который раз прокручивал ситуацию в поисках лазейки – и не находил ее. Но не может ведь быть, чтобы ему оставалась только смерть! Теперь, особенно теперь, когда все в его жизни складывалось столь солнечно, радостно, чудесно!
Но, прокрутив ситуацию в очередной раз, мозг подтвердил свой страшный приговор: безнадежна.
* * *...Как он теперь жалел, что не послушался интуиции, которая ему сразу шепнула: человек, подошедший к нему после конкурса и предложивший работу, – человек темный, опасный! Но Влад так торопился найти Дашу, что не только не прислушивался к интуиции, но даже и к словам того типа!
...Он позвонил спустя две недели, когда Влад уже вполне освоился на новой работе у Бориса Аркадьевича. Входящий номер был скрыт, и Влад заподозрил неладное.
Человек, голос которого Влад не узнал, с ходу напомнил о своем «благодеянии».
– Я, как добрый волшебник, решил твои проблемы, а?
– Какие еще проблемы? – искренне не понял Влад.
– Ты ведь мечтаешь денег скопить на собственный бар, дегустационный, а?
– Я не просил вас, – хмуро отозвался Влад, все сильнее предчувствуя беду: «благодетель» откуда-то знал о баре, и подобная осведомленность не сулила ничего хорошего.
– Верно, не просил. Но добрые волшебники сами являются с помощью, а?
– Понятия не имею, я в волшебниках не силен... Откуда вы знаете, что я мечтал о собственном баре? Кто вам сказал?!
«Благодетель» рассмеялся.
– Неважно, это мелочи. Теперь я пришел к тебе за помощью. Услуга за услугу, а?
– Волшебники бесплатно волшебства делают, – враждебно заметил Влад.
– Ты же в них не силен! На самом деле волшебникам тоже нужна помощь... взаимная. Долг платежом красен, а?
– Никакого долга у меня перед вами нет. Вы сами пришли, сами предложили. И сказали, что хотите сделать услугу своему другу! А я вас ни о чем не просил!
– Но моим предложением ты воспользовался. А бесплатный сыр дают знаешь где?
Влад не ответил.
– Ладно, хватит маразмом заниматься! – сменил вдруг тон собеседник, заговорив сухо и жестко. – Ты мне должен. И выбора у тебя нет. Иначе...
«Благодетель» выдержал паузу. Влад молчал. Он уже не сомневался, что вляпался. Только во что?...
– Встретимся завтра в три дня в каком-нибудь кафе попроще... М-м-м, в «Блинной»[3] на Тверской. Не опаздывай.
«Благодетель» не добавил слово «иначе», но оно уже звучало в мозгу Влада. Похоронным маршем.
* * *...«Благодетель» комфортно развалился на некомфортном стуле непритязательной забегаловки, погрызывая деревянную зубочистку и поглядывая на Влада благожелательно. «Блинная» была практически пуста, только в дальнем углу сидела компания из трех подростков с большими кружками пива.
– Ты должен сделать для меня одно дельце...
Влад любопытства к его словам не проявил, но это не смутило «Благодетеля».
– А именно, – спокойно продолжил он, – ты должен подстроить ему несчастный случай. Причем так, чтобы никто не заподозрил тебя в намерении убить. В крайнем случае – халатность.
Что-о?!
Влад смотрел на своего собеседника во все глаза. Он не ослышался? Ему предлагают подстроить несчастный случай... то есть убить кого-то?
– Вы о ком?!
– О твоем хозяине, естественно.
– Вы хотите, чтобы я... – Влад отказывался поверить в услышанное.
– Я не хочу. Я требую.
«Благодетель» вдруг сел прямо, свел свои крупные костистые руки на столе перед собой. Теперь он смотрел на Влада жестким и цепким взглядом, изучая выражение его лица.
– Этот человек стал серьезно мешать... серьезным людям. И его надо убрать. Но так, чтобы никто не заподозрил убийства. И это сделаешь ТЫ. Для этого я тебя ему рекомендовал.
– Но я... Послушайте, я такими делами не занимаюсь! Это исключено!
Влад даже головой помотал, чтобы понятнее было, до какой степени это исключено.
– Ты не дослушал. Тебе хорошо заплатят.
Влад молчал.
– Почему ты не спрашиваешь сколько?
– Мне все равно. Я не буду никого убивать.
– Ты не понял, парень. За это ты получишь свой бар! Готовеньким! В центре Москвы! Плюс оплаченные наперед услуги рекламного агентства по раскрутке твоего заведения! Ты ведь об этом всю жизнь мечтал, а?
– Я не буду никого убивать, – угрюмо повторил Влад.
Собеседник снова откинулся на спинку стула. Его рот сложился в снисходительную улыбку, и ничего хорошего эта улыбка не обещала.
– Ты так-таки не понял, парень. Никто не спрашивает твоего мнения. Тебе поручается это сделать, и все. За результат получишь награду в виде бара. А если не сделаешь... Знаешь, как умер твой предшественник?
– Несчастный случай... Так вы мне сказали!
– Ага, очень несчастный случай... Он утонул в бочке с вином. Во Франции, куда поехал на закупку для Бориса Аркадьевича.
– В бочке с вином?..
– Ну. А все потому, что он отказался помочь нам! Сечешь?
