Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Марина тоже отодвинула тарелку и посмотрела мне прямо в глаза. Их выражение стало жестким и недоверчивым, как раньше.

– Я там ночевала.

– Что? – не понял я.

– Ночевала, говорю, в подъезде, – отчетливо повторила Марина.

– Почему? – поразился я. – Убежала из дома? Поссорилась с родителями?

– У меня не было дома и не было родителей, – ответила Марина, почти не понижая голос. Я невольно оглянулся, и она нервно и коротко рассмеялась. – Да ладно! Мне уже все равно. Я была беспризорной.

Я взялся рукой за лоб и оперся локтем на стол.

– Мне было одиннадцать лет, – продолжала Маринка безжалостно. – Только не спрашивай, кто мои родители и где они. Этого я даже Сергею не позволяю.

«Даже»! – полоснуло меня, но я промолчал.

– Сергей меня сначала просто подкармливал. Как собаку или кошку. Выносил бутерброды по вечерам. Он по вечерам гулять выходил, – объяснила Маринка все тем же неестественно ровным голосом и ненадолго замолчала. Я боялся спрашивать, боялся даже дышать. Такого поворота я не ожидал. – Потом я осмелела, стала к нему в квартиру стучаться. Сама. Он, ничего, пускал... Только деньги сначала прятал. Я у него как-то раз двадцать долларов утащила.

Она снова рассмеялась отрывистым истеричным смехом, и я быстро накрыл ее руку своей.

– Если ты будешь меня жалеть, я встану и уйду, – ровно предупредила Марина, и я понял, что она изо всех сил сдерживает слезы. – Я не могу, когда меня жалеют. Лучше пускай ненавидят или считают лживой сукой. Батюшка говорит, есть такой грех. Гордыня. Велел каяться.

Она отвернулась к окну, и я осмелился посмотреть на нее. Сухие, Стеклянные глаза, лихорадочный румянец на щеках... Господи, если бы я только знал это раньше!

– Забавно, да? – вдруг спросила Марина задумчиво. – Раньше мне не приходило в голову себя жалеть. Когда по улице бегала, как собака. А сейчас – обрыдаться готова. С чего, казалось бы? Все есть, и еще немного сверх того...

Я молчал и только гладил ее руку.

– Просто я стала образованным человеком.

Она со злостью рассмеялась.

– Теперь я понимаю: то, что со мной было, это плохо и достойно жалости. А тогда не понимала. И была в сто раз счастливее.

– Как ты закончила школу? – спросил я торопливо, почувствовав, что она на пределе.

– Никак. Я туда не ходила. Сережа нанял репетиторов по основным предметам. Выяснилось, что мне легко дается английский... Нажали на него. А аттестат просто купили перед поступлением в институт.

Она посмотрела на меня и вдруг улыбнулась.

– У меня нет даже самых примитивных знаний по химии, физике, биологии, анатомии... в общем, почти по всем школьным дисциплинам, кроме основных. Русский, литература, история – мои единственные коньки.

– Ничего, – ответил я спокойно. – Я тоже мало что помню из программы. На мой взгляд, ты и без школьных предметов чересчур умная.

– Естественно. Горе оно только от ума и бывает, вспомни Грибоедова... Ладно, не будем отвлекаться. Спрашивай, а то второй раз я не смогу через это пройти.

Но тут появилась официантка и принесла горячую форель, запеченную в гриле под шубой. Я принюхался. Запах был упоительный.

– Давай поедим, – предложил я. Хотел сказать, что заодно и успокоимся, и не сказал. На всякий случай.

Несколько минул мы в молчании поглощали обед. Все было очень вкусным и свежим, а я так соскучился по нормальным человеческим радостям за прошедший месяц, что возвращение даже одной из них воспринимал с энтузиазмом. Все образуется. Нужно только постараться исправить ошибки, которые она... Нет, которые мы вместе понаделали. Разве это трудно?

Немного поковыряв горячее, Маринка отодвинула от себя тарелку и тихо сказала:

– Больше не могу...

– У тебя сужение желудка. Нельзя так к себе относиться... Ладно, все, все, – торопливо поправился я, заметив ее выразительно расширенные глаза. – Но я теперь сам буду следить за твоим здоровьем.

Марина порозовела. По ее лицу пробежала странная судорога.

– Ты меня прощаешь? – спросила она недоверчиво. – Все-все прощаешь?

– Ты про микрофон? – догадался я. Она кивнула, не сводя с меня глаз.

– Знаешь, это, конечно, большое свинство с моей стороны по отношению к приятелю, но мне кажется, что твои шпионские игры я переживу. Вполне переживу. Конечно, в дальнейшем тебе придется развлекаться другим способом.

– Запретишь мне работать? – уточнила она с недоверчивой улыбкой.

– Вот еще! – возмутился я. – У тебя есть профессия, работай, сколько душа пожелает... Или фонд, если хочешь быть деловой женщиной. Конечно, свободного времени у тебя почти не останется, но я постараюсь и это пережить.

– А чего ты не переживешь? – спросила она с любопытством.

– Ты знаешь, – быстро ответил я и уставился в тарелку. Теперь Маринка положила руку на мою ладонь и осторожно сжала ее.

– Кстати, о вашем рэкете. Ты что, совсем на голову плохая? Представляешь, что с вами сделают, если поймают?

– Представляю...

– Это Сергей тебя приобщил?..

– Нет, я сама, сама, – торопливо ответила Марина. – Он всегда был против. Никогда не хотел, чтоб я этим занималась.

– Тогда зачем? – воскликнул я. – У тебя есть образование, профессия, деньги!..

– Ну, деньги мне, предположим, только что достались, а могли и не достаться. Ты не забыл, что я не планировала Вацлава убивать? Так получилось... А деньги зарабатывать было нужно. Я не зарплату имею в виду.

– Зачем тебе столько? – спросил я с любопытством. – Хочешь яхту купить?

– Хочу построить дом там, где остался воздух, – серьезно ответила она. – Отвезти туда Серегу и дать ему спокойно дожить, сколько бог отмерил. Без нервотрепки, без головной боли... Просто рыбу ловить, в садике копаться, с собакой гулять, есть нормальную, не отравленную пищу, общаться только с теми, с кем хочется, а не с теми с кем приходится...

– Понятно, – ответил я. Поскреб подбородок и спросил:

– А я?

– Тебя тогда и в проекте не было, – ответила Марина. – С тобой все закрутилось позже...

Она споткнулась и замолчала.

– Не стесняйся, – подбодрил я. – Я уже догадался, что был частью рабочего плана. Раньше Вацлав был ступенькой к нужным людям, потом дуреха Юлька его грохнула, и вы, чтоб не терять время, наметили меня. А что? В общем, правильно! Масса богатых клиентов, многие из них занимают солидные кресла, и многие меня домой приглашают. Так?

– Так, – прямо ответила Маринка. – Но потом все изменилось.

– Ты поэтому дергалась? – догадался я. – Я тебе слишком нравился, чтобы спокойно меня использовать?

– Представляешь, ужас какой, – непосредственно пожаловалась Маринка. – Что угодно могла предположить, но чтоб такое!..

– Не терзайся, – успокоил я ее. – Мое состояние было не лучше. Ты мне вот что скажи. В аферах с подменой драгоценностей и похищением Симаковского сына ты участвовала?

– Нет, – сразу ответила Марина.

– Но знала о них?

– Знала.

Я еще раз потер рукой лоб.

– Чего ты боишься? – спросила Марина с усмешкой.

– Да уж не за себя! – огрызнулся я раздраженно. – Вот что, голубушка, скажи вашему идейному организатору, что я желаю с ним поговорить.

Марина подняла на меня удивленные глаза.

– Да-да, я имею в виду Романа Петровича. Это же его идеи? Свести тебя с Вацлавом, потом со мной? И журнал с профессиональной техникой я у него на столе видел... В Англии оборудование закупаете? Круто!

Марина все так же смотрела на меня, удивленно приподняв брови. Улыбка, приклеившаяся к губам, выглядела странно в сочетании с холодным выражением глаз.

– В общем, на эту тему я хочу разговаривать с ним. Поняла?

Она медленно кивнула, по-прежнему не опуская глаз. Я немного рассердился.

– Ну, что ты в кому впала? Неужели так трудно догадаться? Вы раньше жили в Медведково, в одном доме с Криштопой. Подозреваю, что именно Роман Петрович раздобыл тебе документы этой утонувшей девочки из Волгограда. Потом, когда из тебя выросла умница и красавица, он свел вас с Вацлавом, уже представляя перспективу на будущее. Но вы с Вацлавом разъехались. И он стал искать другой вариант. Вацлава убили, подвернулся я. И предлог хороший: адвоката наняли для бедной девочки, и парень перспективный, с большой клиентурой... В общем, я на него не сержусь... почти. Но поговорить надо. Скажи ему: жду. Завтра к шести. Ладно?