Валерий Ильичёв - Гильотина для палача
Последнюю фразу Куб сказал намеренно, провоцируя загнанного в угол боевика. И его расчет оправдался. Грош, уже не думая о собственной безопасности, решил, что терять ему нечего, и сказал, как отрезал:
— А кто Пыжа и Ручья замочил, чтобы их дело с «дурью» к рукам прибрать?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Кучум на такую подлость способен?
— Да он вместе с Болтом и порешил их в бане.
— Мало ли что болтают.
— Я сам был там и все видел: стреляли Кучум и Болт.
— Из-за чего же у них ссора между собой вышла?
— Не было никакой ссоры: просто они никак не могли договориться о цене за партию наркоты.
— Так, так, интересное у тебя сообщение получается. Давай-ка рассказывай все по порядку.
Выслушав Гроша, Куб остался очень доволен. Кучум в последнее время вел себя независимо, и это не нравилось Кубу. И вот сейчас неожиданно Грош дал ему в руки мощный козырь против Кучума: «Братва беспредела в отношении своих не прощает. Теперь надо решить судьбу Гроша. Человек пришел ко мне за помощью и ликвидировать его сейчас нельзя».
Куб хотел выглядеть справедливым паханом, готовым защитить рядового боевика от несправедливости и произвола. И поразмыслив, он принял решение:
— Вот что, Грош, я в вашу личную разборку с Кучумом вмешиваться не стану. Насчет бани проверим. Если Кучум виноват, то с него спросим. А ты из Москвы исчезни, чтобы ни менты, ни Кучум тебя не достали. Понял? Ну, тогда иди. Да, кстати, как ты сюда проник?
Грош объяснил, и Куб приказал телохранителю:
— Обруч, проводи парня до канавы, пусть вылезет тем же путем и покажет, как он это сделал. И верни ему пистолет. Нам здесь не нужен засвеченный ствол, тем более взятый у подыхающего в реанимации мента.
Выпроводив Гроша, начальник охраны вернулся. В его сопровождении Куб, молча пошел к дому. Уже у самых дверей он остановился и, пропуская вперед телохранителя, чтобы проверил безопасность внутри помещения, процедил сквозь зубы:
— Такие ошибки с канавой, через которую полк может сюда пролезть недопустимы. В следующий раз дело одними словами не ограничится.
В словах Куба прозвучала угроза, и охранник, поморщившись, вошел в дом.
«Его счастье, — подумал Куб, — что он рядом со мной уже много лет, иначе выгнал бы за такую халатность. Впрочем, отпускать его от себя на волю живым нельзя, слишком много знает. Жаль, если он снова допустит ошибку».
В отношении судьбы Кучума у него сомнений не было: он знал какой приговор вынесет беспредельщику братва, узнав о кровавой бане.
Глава III. Возмездие
Не подозревая о вынесенном ему братвой приговоре, Кучум, опасаясь ментов, решил срочно ликвидировать Гроша и Дину: «Без этих свидетелей ментам до меня не добраться. Продолжать прятать Дину слишком рискованно. Надо с ней кончать. Хотя девку, конечно, жаль».
Всю ночь Кучум терзался сомнениями. Но к утру понял, что другого выхода нет. Он принял душ, надел новый костюм и, посмотрев на себя в зеркало, остался доволен. Но тут же поймал себя на мысли: «Я словно не на убийство иду, а на праздник».
Кучум подошел к окну, посмотрел на улицу, где стояла машина с телохранителями. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о его поездке к Дине. Спустившись вниз, Кучум направился к черному ходу, отодвинул тяжелый засов и вышел на задний двор. Оттуда узкими кривыми переулками направился к автобусной остановке. До дома, где жила Дина, было всего четыре остановки.
И вскоре он был на месте. Поднявшись на третий этаж, открыл дверь своим ключом и застал Дину ещё в постели.
— Что-нибудь случилось? — спросила она, увидев Кучума, и потянулась всем телом, отчего одеяло сползло на пол.
— Нет, просто соскучился, захотелось тебя, — ответил Кучум и стал раздеваться.
Это не входило в его первоначальные планы, но, глядя на Дину, на её соблазнительное тело, не смог удержаться. Он исступленно ласкал молодую женщину, и это не могло её не встревожить: «Наверняка что-то случилось! Он словно ищет защиты в моих объятиях». Однако страсть подавила тревогу, и Дина поплыла на волнах блаженства.
Когда все было кончено, Кучум скользнул руками по её голове, словно погладил, и тут же его пальцы крепко стиснули Дине горло. Ее сознание вмиг затуманилось. В какой-то момент женщине показалось, что она попала в водоворот, как когда-то в детстве, и её затягивает пучина. А Кучум продолжал душить её, пока не убедился в том, что она мертва. Лишь тогда он разжал пальцы, встал и оделся.
Прежде чем выйти, Кучум подошел к уже бездыханной любовнице, поднял с пола одеяло, накрыл мертвое тело и покинул квартиру.
Вернулся он тем же путем, через черный ход вошел в свой дом. Немного выждав, Кучум, как обычно, появился на улице, ровно в половине десятого. И ожидающие его в машине телохранители даже не могли предположить, что их шеф уже успел с утра совершить очередное убийство. Обеспечивая себе алиби, Кучум и сам не знал, зачем ему нужна такая конспирация: «Мои боевики не очень-то жаловали гордячку Дину и наверняка с одобрением встретят известие о её ликвидации. Ее не скоро найдут. Красивое тело начнет разлагаться. Мне этого не хочется. Сегодня чуть позже позвоню в ментовку и анонимно сообщу адрес, где находится труп. Пусть его увезут в морг. Теперь надо все силы направить на поиски Гроша».
Кучуму и в голову не могло прийти, что сам он уже из охотника превратился в загнанную в ловушку дичь.
Зато об этом хорошо знал его подручный Болт. Накануне его в подъезде подкараулили двое парней. Нападение было внезапным, и Болт не успел опомниться, как оказался прижатым к стене. Не смея пошевелиться под дулом приставленного ко лбу оружия, он покорно позволил себя обыскать и забрать пистолет. Затем, затолкав в машину, его повезли за город.
«Наверняка пристрелят», — с тоской думал Болт.
Но немного приободрился, когда машина остановилась у высокого кирпичного здания, напоминавшего средневековый замок.
«Если бы хотели замочить, сделали это в лесу, — решил он. — Видимо, предстоит серьезный разговор с важной птицей».
Выйдя из машины и оглядевшись, Болт вспомнил, что ещё весной вместе с Грошем сопровождал сюда Кучума: «К самому Кубу привезли. А отсюда дорога одна: в могилу, если начнешь хорохориться».
Когда боевика ввели в кабинет, Куб окинул его оценивающим взглядом и приказал охранникам выйти.
— У меня нет желания тратить на тебя время, — начал Куб, — так что слушай внимательно. Вы с Кучумом пристрелили в бане Пыжа и его охранника. Тихо, не перебивай, и так знаю, что ты выполнял приказ Кучума. К нему и разговор особый: братва его приговорила. А тебя я отстоял и уговорил оставить в живых. Но с условием: Ты поможешь нам замочить Кучума. Ну, что скажешь?
— Что я должен делать? — Болт сглотнул слюну.
— Значит согласен? Это хорошо. План простой.
И Куб, достав схему, все обстоятельно объяснил: завтра в семнадцать часов авторитетные люди вызовут Кучума на переговоры в летнее кафе. Он будет сидеть вот здесь, на веранде второго этажа, за крайним столиком. К нему подойдет официантка в цветной наколке, белом фартуке, с подносом в руках и в упор застрелит его. После этого, бросив на пол поднос, она побежит вот сюда, к запасному выходу, где должен стоять ты.
— А как я потом объясню, почему дал ей уйти?
Куб некоторое время молчал, а потом, окончательно приняв решение, спросил со злым раздражением:
— А почему ты решил, что дашь ей уйти? Я же этого не сказал. Наоборот, выпустишь по ней столько пуль, сколько успеешь. Затем через запасной выход вместо неё спустишься по лестнице. Добежишь сюда к ограде, и тут тебя будет ждать машина. Все понятно?
— Да, конечно, не вчера родился.
— Ну, тогда иди. Сейчас мои ребята тебя подбросят до дома. Но не вздумай предупредить Кучума. Сам знаешь, чем это для тебя кончится.
Болт был уже у дверей, когда Куб его окликнул: — Погоди! У меня к тебе одна личная просьба имеется.
Болт стоял и ждал, когда Куб решится сказать нечто для него важное. Наконец Куб посмотрел Болту прямо в глаза и произнес четко и внятно:
— Постарайся убить её с первого выстрела, чтобы не мучилась. Потом сделаешь два контрольных, и сразу беги вниз к машине.
Болт, молча кивнув, вышел за дверь.
По дороге домой, всматриваясь в сгущающуюся темноту, Болт размышлял: «Зря они меня за лоха держат. Эта баба явно небезразлична Кубу. После того, как я прикончу её, они порешат и меня. Интересно, когда: до того, как я добегу до машины, или потом, где-нибудь в лесу. В любом случае соваться к машине мне нельзя. Буду действовать по обстоятельствам».
О Кучуме Болт уже не думал: шеф был обречен.
На следующее утро Кондратову позвонила Масть и попросила о срочной встрече. Встретившись с нею на конспиративной квартире, Кондратов, рассыпался в комплиментах, Масть в самом деле была хороша. Накануне своего сорокалетия она словно переживала вторую молодость и знала цену своему обаянию. Масть давно чувствовала, что нравится Кондратову, и не отказывала себе в удовольствии иногда пококетничать с ним. Вот и сегодня, она сначала перекинулась с шефом несколькими солеными шуточками, затем, мгновенно посерьезнев, сразу перешла к делу:
