Микки Спиллейн - Тигр на свободе
Обзор книги Микки Спиллейн - Тигр на свободе
Микки Спиллейн
Тигр на свободе
Тайгер Манн #1
(пер. А/О "Прометей")
1
Я посмотрел поверх головы Вилли Гиббонса на женщину, вошедшую в зал ресторана «Шевалье», и меня охватило то же чувство, что и других мужчин в зале. Она была так хороша, что все затаили дыхание. У нее были длинные стройные ноги и каштановые волосы, спадавшие локонами на облегающее пальто. Глубокий треугольный вырез черного платья открывал безупречную грудь.
Метрдотель Педро низко поклонился женщине и проводил ее к столику, за которым сидели два пожилых господина. Когда она опустилась в кресло, посетители опять возобновили разговоры.
Вилли поддел на вилку кусок рыбы и усмехнулся.
– Потрясающая женщина, правда?
Я проворчал что-то в ответ и потянулся к стакану.
– Слушай, Тайгер, не разыгрывай из себя ханжу.
– Ну… недурна.
– Она иногда бывает здесь. И при каждом ее посещении гости обалдевают. Как-то я написал о ней статью. Она работает переводчицей при ООН. Иностранка, деловая женщина, которая думает только о своей карьере. Хотя у нее, конечно, нет недостатка в предложениях.
Кто–то за стойкой бара цинично сострил, и все рассмеялись.
– Не похоже, чтобы она была против подобных предложений.
Вилли покачал головой.
– Ошибаешься, Тайгер. Она неприступна. Эти англичанки способны парой слов и одним взглядом любого обратить в бегство. – Он смущенно улыбнулся. – Я сам, старый газетный волк, грозный автор передовиц, однажды попытался.
– И что?
– Она отбрила меня, как школьника.
– Прими мои соболезнования.
– Попробуй на этот раз ты.
– Зачем?
– Ну, знаешь, неудачнику всегда приятно видеть, как вечный победитель получает по носу.
– Что-то не тянет.
– Ну, не трусь, попробуй. Черт возьми, ведь многие пытались, и все с одинаковым результатом. Теперь все ждут, когда она, наконец, встретит своего хозяина. Конечно, если тебе что-нибудь удастся, они лопнут от злости, но зато всю жизнь будут смотреть на тебя снизу вверх.
– Это соблазнительно.
– Слушай, Тайгер, – Вилли отстранил тарелку. – Ее зовут Эдит Кен. Она родилась и воспитывалась в Лондоне, принадлежит к старинному аристократическому роду. Денег у нее вполне достаточно, так что с этой стороны можешь не заходить. Знаменитости ей тоже не импонируют: я видел однажды, как она отшила известного голливудского актера. Так что тебе остается лишь положиться на свое обаяние.
– Можешь не продолжать. Ты меня уговорил.
Вилли поставил свой стакан и с улыбкой посмотрел на меня.
– Никак не могу в тебе разобраться, Тайгер. Мы встречаемся два – три раза в год, и каждый раз ты задаешь мне новые загадки. То зимой ты появляешься с коричневым загаром. Или я вдруг случайно вижу у тебя на теле свежий шрам от пули. Ты вхож в светские круги, и в то же время у тебя очень странные, чтобы не сказать подозрительные, знакомые. Я журналист, и в мою профессию входит умение общаться с людьми, вызывать их на разговор, но после твоей демобилизации из армии в 1964 году я о тебе ничего не знаю. Собственно говоря, не прекратил ли ты после этого свое существование?
– Я теперь бесплотный дух.
– Тогда явись этой леди в полночь и скажи загробным голосом: «Мисс Эдит Кен, позвольте представиться – Тайгер Манн».
Я поболтал льдом в пустом стакане и сказал:
– Я не нуждаюсь в представлении. Мы знакомы друг с другом. Эту женщину зовут не Эдит Кен, а Рондина Лунд. Она не англичанка, а австрийка по рождению, и во время войны была немецкой шпионкой. В 1945 году я получил от нее подарок – две пули в грудь, и долгое время пролежал замертво. Так что, старина, нас не нужно представлять.
Вилли онемел от удивления. Сначала он смотрел на меня, как на сумасшедшего, потом захотел что – то спросить, но раздумал и с досадой махнул рукой.
– Все шутишь!
Заметив мой пустой стакан, он подозвал официанта и попросил принести еще виски с содовой.
– Ты чертовски хороший актер, Тайгер. После двадцати лет работы на Бродвее у меня наметанный глаз. Правда, почему бы тебе не отправиться в Голливуд? Особенно с твоим диким именем.
– Счет, – сказал я официанту.
– Э, нет. У меня есть своя гордость, старина: за обед плачу я, – запротестовал Вилли. – Кстати, за полгода с начала работы в ООН Эдит Кен уже получила неплохую прессу. Я и другие мои коллеги имеем задания написать о ней. Через британское посольство мы связались с семьей Кенов в Лондоне, с аристократической закрытой школой и одним из секретных отделов британской разведки. В результате выяснилось, что ей двадцать семь лет, она не замужем и недоступна. Впрочем, в этом ты убедишься сам.
Я откинулся на спинку стула и закурил сигарету.
– Ей тридцать девять лет, она австрийка по национальности и в 1945 году пыталась меня убить.
– О'кей, Тайгер, поделись со мной этой историей. Даю тебе две минуты, а потом мне нужно бежать. Может быть, удастся продать эту историю «Парамаунту».
– Пошел к черту, – сказал я.
Вилли взял поданный официантом счет и расплатился.
– Когда мы снова увидимся?
– Откуда мне знать? Как-нибудь позвоню.
– Ладно, в любое время. С тобой всегда весело. Если увидишь кого-нибудь из старых друзей, передавай от меня привет. Ты пойдешь на ежегодную встречу?
– Возможно.
– Постарайся. Терри Аткинс и Боб Шифер не смогут быть. Терри усмиряет беспорядки в Гондурасе, а Боб заработал рану во время охоты за шайкой контрабандистов в Лос-Анджелесе.
– Я слышал об этом.
– Да, полицейским несладко приходится. Мне на всю жизнь хватило гастролей в секретной службе во время войны. У меня слишком слабые нервы.
– А у кого они крепкие?
– У тебя, например, – ответил он, усмехнувшись. – Ну, пока, до встречи.
Вилли ушел, а я остался сидеть, пока не докурил сигарету. Потом погасил окурок и встал.
Судя по костюмам и дорогим сигарам, оба пожилых мужчины, сидевшие за столиком с Эдин Кен, были важными персонами. Они держали себя с уверенностью и достоинством, что дается лишь ощущением власти. Когда я подошел к их столику, они толковали об общем рынке и биржевых новостях. В уголках их глаз таилось предвкушение удовольствия: они ждали, что меня сейчас отошьют. Я сказал:
– Привет, Рондина!
2
Она с честью выдержала этот удар. Ее улыбка осталась невозмутимой. Мужчины обменялись вопросительными взглядами, и я объяснил:
– Старое прозвище.
Она пожала мне руку. Ее глаза блестели как волшебные озера. Глядя на нее, я понял, почему мужчины так сходили по ней с ума. Она была настоящей женщиной – зрелой и соблазнительной.
– Давно не виделись, дорогая, – сказал я и представился мужчинам: – Тайгер Манн.[1] Забавное имя, но вину за это несет мой отец.
Одного из них звали Бертон Селвик, а другого – Винсент Харли Кейз. Оба были членами британской делегации при ООН, у обоих были прекрасные манеры. Они пригласили меня присесть за их столик. Педро принес мне стул, стакан с виски, и мы выпили за здоровье Рондины.
Селвик предложил мне сигарету. Я отказался и вытряс из пачки свою.
– Вы занимаетесь политикой? – У него был тщательно отработанный голос выпускника Оксфордского университета, в котором, однако, иногда слышались повелительные нотки, приобретенные на Даунинг-стрит.
Поверх пламени спички я взглянул на Рондину. Она сидела, наклонившись вперед, и с чуть заметной улыбкой поглядывала на огонек своей сигареты.
– Нет, не политикой. Но это можно назвать международными отношениями.
– Понимаю.
Он ничего не понял, это была простая вежливость.
– А как твои дела, дорогая?
– Хорошо, мистер Манн.
– Раньше я был для тебя просто Тайгером. Ее улыбка была по-прежнему спокойной.
– Хорошо, пусть будет Тайгер. А ваши дела?
– Неплохо. Меня удивила наша встреча.
Она сделала небрежный жест.
– Земля вертится, время идет. Нужно жить и забывать.
– Все забывать? – спросил я.
Ее глаза блестели. Я попытался вспомнить, как она выглядела в последний раз в той маленькой комнатке в Гамбурге. Британская авиация бомбила город, и через две минуты сюда должен был ворваться Кол Хагерти и разнести в клочья это шпионское гнездо… но Рондина опередила Кола: она хорошо знала все женские хитрости. Нелегко стрелять в красивую обнаженную женщину. Кол засмотрелся и не заметил «люгера» в ее руке.
Винсент Кейз бросил взгляд на часы и погасил сигару в пепельнице.
– Ну, я думаю, нам лучше оставить вас наедине с воспоминаниями. Мы еще заглянем в бюро, но все заседания перенесены на следующую неделю, так что вы можете остаться, дорогая. Мистер Манн был очень рад познакомиться.
У него чувствовался легкий шотландский акцент.
