Сергей Асанов - Экстрасенс
Обзор книги Сергей Асанов - Экстрасенс
Сергей Асанов
Экстрасенс
…Как, ты говоришь, тебя зовут? Михаил? Поречников?! Е-мое, ты не родственник тому белобрысому, который в «Девятой роте» в сортире «духов» мочил? Даже не однофамилец? Погоди, как это?.. По-реч-ни-ков… А, точно!.. Две буквы… Капец, бывают же такие совпадения… Ты меня извини, Михаил, я сейчас бред какой-то несу — сам понимаешь, не соображаю уже ни фига… Короче, я Виктор… типа Победитель по-латыни, соратник Марса и Юпитера, и это тоже совпадение. Уменьшительно — Витя. Мне тоже очень приятно…
Парень, а тебе надо слушать всю эту байду? Зачем тебе? Ты меня, может быть, видишь в первый и последний раз… Думаешь, сможешь помочь?..
Ого, даже так? Люблю оптимистов. Знаешь, я им сам когда-то был. С юных лет, можно сказать, впитал в себя эту шнягу про стакан, наполовину пустой и одновременно наполовину полный. А есть еще, знаешь, у Шендеровича: оптимиста в детстве уронили… на пессимиста. Здорово, да?
…Хреново мне, Мишаня, реально хреново. Как в КВН у Галустяна с Реввой — «Гадя Петрович Хренова», ага… Не обращай внимания, это я так, хорохорюсь от недостатка кислорода. Почти как в анекдоте: «В моем адреналине крови не обнаружено». Или что там вместо адреналина, когда уже в самой крайней стадии? А, этот самый, гликоген, кажется. У подводников с «Курска» — у тех, кто до последнего держался в девятом отсеке, — при вскрытии в крови обнаружили просто лошадиные дозы этой гадости. Не представляю, что эти пацаны чувствовали перед смертью.
Кхм, не смотри на меня так. Я, конечно, не моряк с «Курска», но анализ крови я бы сейчас делать не стал. Меньше знаешь — крепче спишь.
Все-таки настаиваешь? А что ты можешь сделать?..
Да ну!
Уверен?
Ладно, уговорил. Только давай не здесь. Погоди, я сигарет еще куплю…
…Черт, как же дурно здесь обслуживают…
Часть первая ПЛОХИЕ ДНИ
Виктор
…А вообще, Миш, все началось с того, что я задолжал денег. Пошлятина несусветная. Уж сколько этих вариантов попадалова с невыплатой долга было описано и изображено — туча, начиная от классических утюгов на пузе и заканчивая пулей в башке. Я вот сейчас думаю, что, наверно, лучше было бы сразу поиметь еще одну, не предусмотренную природой дырку в черепе, чем все это…
Ну, короче, когда ты за короткий срок должен найти и отдать хорошую сумму денег — и отдать не какому-нибудь чебурашке, который может подождать лет пятьдесят, а реальному пацану с богатой биографией рэкетира! — то вся жизнь вдруг пролетает перед твоими глазами за короткий отрезок времени. Ты начинаешь метаться по комнате в поисках темного угла, постоянно хватаешься за телефон или записную книжку, чешешь репу, думаешь, что у тебя еще есть время — пойду в банк, займу у соседей, ограблю старушку, продам плазменную панель или сдам бутылки… Ну, короче, ты уже готов спорить с Остапом Бендером, который гнал от себя прочь все эти самокопания и самобичевания, ты теперь фигура трагическая, не понятая и не оцененная современниками…
Тьфу, ну и хрень я несу, брат!
Короче, задолжал я хоть и не так чтобы смертельно много, но довольно неприятно, и в один прекрасный июньский денек мой кредитор вызвал меня на последнюю стрелку. Время и место нам выпали довольно странные — практически раннее утро, самое время приема кофе и бутербродов, и к тому же в летнем круглосуточном кафе на набережной возле развлекательного комплекса «Мегаполис». Более романтического ритуала вышибания долга я не припомню.
Звали кредитора Максим. Фамилия его была Червяков. Впрочем, и имя, и фамилию, и оба номера его телефонов я давно удалил из своей записной книжки… Видишь как: мы вычеркиваем их имена и номера, но иногда они, собаки, все-таки возвращаются!..
— Доброе утро, Витя, — сказал Максим, опуская тучную фигуру на соседний стул.
Утро действительно было доброе — светило солнце, по набережной гулял свежий ветерок. Единственное, что портило картину, — это взгляд сидевшего напротив «кровососа», весом в два центнера. Как говорилось в одном бородатом анекдоте, «до тебя здесь не воняло».
— Привет, — осторожно ответил я. — Ты извращенец, Макс, поднять меня в такую рань…
— Кто рано встает, тому Бог дает, — многозначительно протянул тот, — а ты вообще мог бы не свистеть. Я знаю, что ты торчал в «Мегаполисе» всю ночь.
— Пасешь?
— Нет, наблюдаю за перемещениями моего капитала. Как здешний кофе?
— Со сливками…
Я небрежно пожал плечами. Я хотел, чтобы он сразу оценил степень моей утренней неадекватности и понял, что вести со мной какие-либо переговоры бессмысленно.
— Ладно, — сказал Макс, выкладывая на стол пачку «Парламента», — давай сразу к нашим баранам. Старик, я чувствую себя полным идиотом, когда кому-то приходится напоминать, что он мне должен четыре штуки баксов. Я не сказал бы, что умру без них голодной смертью, но сам факт, что ты от меня бегаешь, как заяц, глубоко неприятен.
— Погоди, погоди! — Я поднял руку. Моя «утренняя неадекватность» не проканала. — По-моему, мы уже по третьему кругу пошли. Ты опять за свое? Мы, кажется, уже все обсудили.
— Да ну?
— Конечно. Кидаловом из нас двоих занимаешься ты, а я просто вернул себе свои заработанные деньги. Мне на стене в туалете тебе написать, чтобы ты запомнил?
— Ты заработал гораздо меньше, чем взял! Две придуманных тобой кампании не прошли из-за явно завышенного бюджета. А ведь я тебя предупреждал, что при всем своем человеколюбии и гуманном отношении к журналистам я не могу оплачивать производство мыльных пузырей! Понимаешь? Я даже не могу выразить, как мне неприятно. Вдвойне неприятно, что таким надувательством занимался человек, которому я всегда доверял. М-м-м? — Он вопросительно посмотрел на меня.
Черт возьми, взгляд его карих глаз, похожих на изюм, воткнутый в сдобную булку, вынимал из меня всю душу, и после пяти минут такой экзекуции я сам готов буду поверить, что, как последняя сволочь, обокрал милейшего парня Максима Червякова.
А дело, собственно, вот в чем. Мы познакомились с Червяком два года назад на вечеринке, посвященной открытию его очередного магазина. Сорокалетний толстяк торговал компьютерами и оргтехникой. Сейчас его магазинов полно по всему городу, а тогда это было большое событие. Я был активным копирайтером, готовил различным заказчикам рекламные статьи и проспекты, немного подрабатывал на предвыборном пиаре. Червяк поручил мне заняться рекламной кампанией его компьютерной сети. Кажется, мы неплохо сработались. Во всяком случае, через полгодика после заключения договора я свободно мог заказывать у него любые бюджеты, и он никогда не говорил «нет».
Но как известно, люди, п?том и кровью добывшие себе парчовые занавески и шелковые наволочки, очень быстро забывают запах портянок. Чем выше поднимался Макс, тем более серьезные проблемы возникали у него с самооценкой. Он стал капризничать, ставить трудновыполнимые задачи и задерживать оплату. На мои пошлые просьбы дать денег за очередную кампанию Червяк надувал щеки, говорил, что его многое не устраивает, долго чесал подбородок, а под конец пускал в ход безотказную формулу Бориса Абрамыча: «Старик, деньги были, деньги будут, но вот именно сейчас денег нет».
В конце концов мне это надоело, и однажды я пошел напролом. Дождался, когда мой вредный и жадный босс отправится в командировку, тут же пошел в бухгалтерию, подарил ящик «Мадам Клико» тамошним давно не траханным теткам (одной из них, так и быть, пообещав романтический ужин в гостинице) и забрал всю причитающуюся мне наличку. Не больше, но и не меньше. Сто тысяч рублей за целую серию статей, баннеров и прочих концептов — не баран чихнул, но сейчас нет времени описывать в подробностях, как я подбивал клинья к главному бухгалтеру. Кроме того, на руках у меня была пачка расписок Червякова, а в глазах — непоколебимая вера в человечество.
Честно сказать, не знаю, что случилось впоследствии с моими поклонницами из бухгалтерии, положившими карьеру на алтарь моей свободы, но когда Макс вернулся, земля содрогнулась, и разверзлись хляби небесные, и полилось дерьмо по местным мобильным сетям…
Мне на время пришлось смотаться из города, и всю прелесть общения с разъяренным Червяком приняла на себя моя жена Света. Когда все немного улеглось, я вернулся, позвонил Максу сам, сказал, что просто взял свое и, кстати, все уже потратил на лечение безнадежно больной бабушки, живущей в Бугульме. Я думал, что это сработает.
Ха-ха. Три раза.
Макс пригласил нас с женой на фуршет в честь открытия нового магазина и сервисного центра. Там, выпив дважды по сто, он устроил мне форменный разнос, как какому-нибудь мальчику на побегушках. Да еще и при телекамерах! Светка расплакалась, я потом напился, Макса вообще выносили на руках. В общем, ситуация глупейшая.
