Джон Гришэм - Дело о пеликанах
Морган стал очень осторожен. Двумя днями позднее он обнаружил за книгами на полке маленькую отвертку. Затем нашел крохотный комочек изоляционной ленты в своей корзине для бумаг. Это навело на мысль, что его кабинет и телефоны прослушиваются. Вдобавок он начал ловить на себе подозрительные взгляды Уэйкфилда. Вельмано стал гораздо чаще появляться в кабинете Уэйкфилда.
Затем были убиты судьи Розенберг и Джейнсен. Он не сомневался, что сделал это Маттис со своими сообщниками. В записке не упоминалось о Маттисе, но говорилось о клиенте. Других клиентов Уэйкфилд не имел. И ни один другой клиент не получал столько выгоды от другого состава суда, как Маттис.
Последний абзац показаний был пронизан страхом. Дважды после убийства судей Морган убеждался, что за ним следят. Дело о пеликанах у него забрали. Зато добавили много другой работы. Увеличили количество часов наработки и еще более ужесточили требования. Он боялся, что его убьют. Если они убили двух судей, то разделаться с каким-то сотрудником им ничего не стоило.
Он под присягой заверил показания у нотариуса Эмили Станфорд, чей адрес был указан под ее именем.
— Сиди тихо. Я сейчас вернусь, — сказал Грэй, открывая дверцу и выпрыгивая из машины. Рискуя попасть под колеса, он бросился через улицу. Рядом с булочной был телефон-автомат. Набрав номер телефона Смита Кина, он взглянул на свою арендованную машину, стоявшую посреди улицы.
— Смит, это я, Грэй. Слушай внимательно и делай, как я говорю. Я нашел второй источник, подтверждающий дело о пеликанах. Он грандиозный, Смит, и мне нужно, чтобы ты и Краутхаммер через пятнадцать минут были в кабинете Фельдмана.
— Что это за источник?
— Гарсиа оставил предсмертное послание. Мы сделаем еще одну остановку и едем в редакцию.
— Мы? Девушка едет с тобой?
— Да. Возьмите телевизор и магнитофон в конференц-зале. Я думаю, Гарсиа хочет нам рассказать кое-что.
— Он оставил запись?
— Да. Через пятнадцать минут.
— С тобой все в порядке?
— Думаю, да. Я просто ужасно нервничаю, Смит. — Он повесил трубку и побежал к машине.
Миссис Станфорд содержала небольшую нотариальную контору на улице Вермонт. Она вытирала пыль на полках, когда вошли Грэй и Дарби. Они спешили.
— Вы Эмили Станфорд? — спросил он.
— Да. А что?
Он показал ей последнюю страницу показаний:
— Вы это заверяли?
— Кто вы?
— Грэй Грантэм из «Вашингтон пост». Это ваша подпись?
— Да. Я заверяла это.
Дарби дала ей фотографию, где Гарсиа, а теперь Морган был снят на тротуаре.
— Это тот мужчина, который подписывал показания? — спросила она.
— Это Кертис Морган. Да. Это он.
— Благодарю вас, — сказал Грэй.
— Он мертв, не так ли? — спросила миссис Станфорд. — Я читала об этом в газете.
— Да, он погиб, — сказал Грэй. — Вы, случайно, не читали эти показания?
— О нет. Я только засвидетельствовала его подпись. Но я чувствовала, что здесь что-то не так.
— Спасибо, миссис Станфорд. — Он ушли так же быстро, как и пришли.
Худощавый прятал лоб под широкополой изношенной шляпой. Одетый в лохмотья, он сидел в древнем кресле-коляске перед зданием редакции «Пост» с вывеской на груди, провозглашавшей его бездомным и голодным. Голова его падала то на одно плечо, то на другое, как будто обессилевшие от голода мышцы шеи были не в состоянии ее удерживать. Бумажный пакет с несколькими долларами и мелочью лежал у него на коленях, но это были его деньги. Может быть, он смог бы заработать больше, если бы косил под слепого.
Он сидел с жалким видом кретина, покачивая головой с зелеными очками на носу. Но ни одно движение на улице не оставалось для него незамеченным.
Он увидел, как из-за угла на полной скорости вывернула машина и остановилась в неположенном месте. Из нее выскочили мужчина и женщина и бросились бежать в его сторону. Под рваным пледом у него был пистолет, но они двигались чересчур быстро. И к тому же на тротуаре находилось слишком много людей. Они вбежали в здание редакции. Он подождал с минуту и покатил от здания.
Глава 41
Смит Кин суетливо топтался у двери в кабинет Фельдмана под строгим взглядом секретарши. Он увидел их, торопливо пробирающихся по проходу между рядами столов. Грэй шел впереди и вел ее за руку. Она определенно была хороша собой, но он оценит это позже. Они учащенно дышали.
— Смит Кин, это Дарби Шоу, — сказал Грэй, переводя дыхание.
— Здравствуйте. — Она пожала ему руку и окинула взглядом зал отдела новостей.
— Мне очень приятно, Дарби. Насколько я наслышан, вы замечательная женщина.
— Правильно, — сказал Грантэм. — Но поболтать мы сможем потом.
— Прошу за мной, — спохватился Кин, и они поспешили дальше. — Фельдман решил использовать конференц-зал.
Они пересекли помещение отдела новостей и вошли в зал, в центре которого располагался длинный стол. Зал был полон людей, которые немедленно смолкли при их появлении. Фельдман закрыл дверь.
Он протянул ей руку:
— Я Джексон Фельдман, главный редактор. Вы, должно быть, Дарби.
— Кто же еще? — сказал Грэй, все еще едва сдерживая дыхание.
Фельдман пропустил это мимо ушей и, оглядев присутствующих, представил их.
— Это Говард Краутхаммер, ответственный редактор; Эрни Дебасио, помощник ответственного редактора по иностранному сектору; Эллиот Коген, помощник ответственного редактора по внутреннему сектору, и Винс Литски, наш адвокат.
Она вежливо кивала и тут же забывала услышанные имена.
Каждому из них было не меньше пятидесяти, все они сидели без пиджаков и с одинаковым выражением глубокой озабоченности на лицах. Во всем ощущалось напряжение.
— Дай мне запись, — сказал Грэй.
Она достала из сумки кассету и передала ему. Телевизор и видеомагнитофон стояли в конце зала на подставке. Он вставил кассету в видеомагнитофон.
— Мы заполучили ее двадцать минут назад, поэтому сами еще не смотрели.
Дарби села на стул у стены. Все взоры обратились к экрану в ожидании изображения.
На черном экране высветилась дата — 12 октября. Затем появился Кертис Морган, сидящий за столом на кухне. В руках он держал переключатель, которым, очевидно, управлял камерой.
«Меня зовут Кертис Морган, и, поскольку вы это смотрите, я, вероятно, мертв» — таким было вступление. Присутствующие переглянулись и еще ближе приникли к экрану.
«Сегодня 12 октября, и я делаю это у себя дома. Я нахожусь один. Моя жена ушла к врачу. На работе думают, что я болен. Моя жена ничего об этом не знает. Я не говорил никому. Поскольку вы смотрите эту запись, то вы уже видели это. (Он берет в руки свои письменные показания.) Это подписанные мной показания, которые я планирую оставить вместе с записью, скорее всего в депозитном сейфе одного из банков в деловой части города. Я прочту показания и остановлюсь на некоторых других вещах».
