Эмиль Габорио - Преступление в Орсивале
— Это еще что такое? — завопила она с порога, ни с кем не здороваясь. — Чего ради послали за мной эту наглую особу, которая приволокла меня чуть ли не силой?
Но мадам Шарман бросилась со всех ног в своей старинной клиентке, сумела-таки кое-как расцеловаться с ней и нежно обняла.
— Не сердитесь, деточка, — увещевала она мисс Фэнси. — Я-то надеялась, что вы обрадуетесь и станете меня благодарить!
— С какой это стати?
— Я приготовила для вас сюрприз, красавица моя. Уж кого-кого, а меня в неблагодарности не упрекнешь! Вчера вы уплатили мне должок, а ныне я хочу вас за это вознаградить. Ну, улыбнитесь поскорей и воспользуйтесь счастливым случаем. Я получила необычайно широкий бархат…
— Стоило из-за этого меня беспокоить!
— Чисто шелковый бархат, дорогая, по тридцать франков за метр! Это же неслыханно, небывало, да об этом…
— Очень мне нужен ваш счастливый случай! Бархат в июле месяце — смеетесь вы, что ли?
— Позвольте я все-таки вам его покажу.
— Вот еще! Меня ждут: мы едем обедать в Аньер, так что я…
И она уже собралась уходить, невзирая на пылкие увещевания мадам Шарман, которая, возможно, хотела убить сразу двух зайцев, но тут Лекок рассудил, что пора вмешаться.
— Кого я вижу! — радостно воскликнул он, входя в образ игривого старичка. — Это же мисс Дженни Фэнси! Я счастлив снова встретиться с вами!
Она смерила его раздраженным взглядом, в котором тем не менее сквозило любопытство, и подтвердила:
— Да, это я. Что дальше?
— Как! Неужели вы так забывчивы? Вы меня не узнаете?
— Конечно, не узнаю.
— А ведь я один из тех, кто восхищался вами, душенька. Мы даже однажды завтракали вместе еще в те времена, когда вы жили близ площади Мадлен; в ту пору вы были с графом.
Он снял очки, якобы для того, чтобы протереть их, а на самом деле чтобы бросить быстрый взгляд в сторону мадам Шарман, которая сразу же скромно удалилась.
— Когда-то мы с Треморелем приятельствовали, — продолжал между тем Лекок. — Кстати, вы давно о нем не слышали?
— Я виделась с ним с неделю назад.
— Да что вы говорите? Значит, вам известно об этом ужасном деле?
— Нет. О каком?
— Вы действительно ничего не знаете? Что ж, вы газет не читаете? Ужасная история, дитя мое, два дня весь Париж только об этом и говорит.
— Да в чем дело, что случилось?
— Ну, вы знаете, что, исчезнув из города, он женился на вдове своего друга. Все думали, что это был счастливый брак. Ничего подобного: он зарезал свою жену.
Мисс Фэнси побледнела под толстым слоем грима.
— Быть не может! — пролепетала она.
От Лекока не укрылось: известие хоть и привело ее и смятение, но не слишком удивило, несмотря на восклицание: «Быть не может!»
— Уверяю вас, очень даже может быть, — отвечал он. — Сейчас граф находится в тюрьме, потом будет предан суду и, по всей видимости, понесет наказание.
Папаша Планта с любопытством смотрел на Дженни. Он ждал взрыва отчаяния, воплей, слез, хотя бы легкого нервического припадка. Ничего подобного.
Фэнси уже не питала к Треморелю ничего, кроме ненависти. Она, которой когда-то нипочем было людское презрение, теперь с трудом несла бремя позора и винила Эктора, совершенно, впрочем, несправедливо, в своем нынешнем падении. Она ненавидела его подло, втайне, как умеют ненавидеть девки: при встрече улыбалась ему в лицо, старалась выманить побольше денег, а втайне призывала на его голову все несчастья.
Поэтому Дженни Фэнси не разразилась слезами, а залилась дурацким смехом.
— Поделом ему! — сказала она. — Не надо было меня бросать. И ей тоже поделом.
— Почему же?
— Неужели непонятно? Зачем она обманывала мужа? Такой был славный человек! Она отбила у меня Эктора. Богатая, замужняя дама! А Эктор — просто негодяй, я всегда это говорила.
— Откровенно говоря, я того же мнения. Человек, который так обошелся с вами, не заслуживает снисхождения.
— Правда?
— Черт возьми! Его поведение вовсе меня не удивляет. Знаете ли, убийство жены — не самое тяжкое из его злодеяний. Он еще попытался свалить свое преступление на неповинного человека.
— Да я от него ничего другого и не ожидала.
— Он обвиняет во всем одного беднягу, который, говорят, совершенно ни при чем, но, по всей видимости, будет приговорен к смертной казни, потому что не может объяснить, где он провел вечер и ночь со среды на четверг.
Лекок произнес эту фразу самым естественным тоном, хотя несколько растягивая слова, чтобы не упустить из виду впечатления, которое она произведет на мисс Фэнси. А впечатление было настолько сильное, что девушка вздрогнула.
— Вы знаете, кто этот человек? — испуганно спросила она.
— В газетах сообщают, что это графский садовник.
— Маленького роста, не правда ли? Тощий, с прямыми черными волосами?
— Совершенно верно.
— И зовут его… Постойте… Его зовут Гепен?
— Ах, так вы его знаете?
Мисс Фэнси колебалась. Ее бил озноб, видно было, что она уже жалеет о своей поспешной откровенности.
— А! — наконец решилась она. — С какой стати скрывать то, что мне известно? Я девушка честная, не то что этот мерзавец Треморель, и не хочу, чтобы ни в чем не повинному бедняге отрубили голову.
— Значит, вам что-то известно?
— Да все, все, как есть, известно. Неделю назад мой дорогой Эктор, который раньше, прямо скажем, видеть меня не желал, прислал мне письмо, в котором назначил свидание в Мелене. Я туда приезжаю, встречаюсь с ним, мы вместе завтракаем. И он начинает рассказывать, что попал в затруднительное положение: его кухарка выходит замуж, но один из слуг до того в нее влюблен, что способен устроить скандал на свадьбе, испортить праздник, а то и устроить чего похуже.
— Так он рассказал вам про свадьбу?
— Вы слушайте. Мой дорогой Эктор не мог придумать, как бы избежать неприятностей, и был этим не на шутку озабочен. Тогда я ему присоветовала услать этого слугу но какому-нибудь делу в день свадьбы. Он подумал и сказал, что это удачная мысль.
«Я знаю, что сделаю, — добавил он. — Не стану предупреждать его загодя, а вечером дам какое-нибудь поручение к тебе и намекну, что оно должно остаться тайной для моей жены. А ты переоденешься горничной, встретишься с ним в кафе на площади Шатле между половиной десятого и половиной одиннадцатого вечера. Чтобы он тебя узнал, сядь за первый столик направо от выхода и положи рядом с собой большой букет цветов. Он отдаст тебе пакет, а ты предложи ему выпить рюмочку, постарайся, по возможности, его напоить и потаскай до утра по городу».
Мисс Фэнси говорила с трудом, запинаясь, подбирая слова; чувствовалось, что она старается припомнить подлинные выражения Тремореля.
