Энн Перри - Утопленник из Блюгейт-филдс
Это было отвратительно — и совершенно очевидно, теперь, когда стала известна правда. Ну как можно было поверить в то, что убийца Джером? Такое объяснение было гораздо более вероятным.
— Помощь нужна? — предложил Уиттл. — У нас остались кое-какие вещи из комнаты, которую снимал Альби. Мы ничего полезного в них не нашли, но вы, может быть, найдете, поскольку знаете, что искать. Но никаких писем и ничего такого не было.
— Я все равно посмотрю, — сказал Питт. — А потом вернусь к нему в комнату и еще раз ее обыщу — может быть, там был какой-то тайник. Вы говорили, вам удалось установить, что среди клиентов Альби были очень высокопоставленные персоны. Их фамилии вы можете назвать?
Уиттл скорчил гримасу.
— Вы хотите, чтобы вас не любили, да? Если вы только тронете этих господ, поднимется целый ураган визга и жалоб.
— Могу предположить, — угрюмо согласился Питт. — Но я не собираюсь бросать это дело до тех пор, пока не испробовал все, что в моих силах. И мне нет никакого дела до криков.
Порывшись в раскиданных на столе бумагах, сержант отобрал несколько страниц.
— Вот те, с кем, насколько нам известно, был знаком Альби. — Он поморщился. — Конечно, есть еще десятки тех, о ком мы никогда не узнаем. В общем, это все, что нам известно на настоящий момент. А вещи Альби лежат в соседней комнате. Бедолага мало что оставил после себя. И все же, полагаю, он не голодал, а это уже что-то. И комната у него была достаточно уютной и теплой. Это входит в арендную плату — нельзя же допустить, чтобы благородные господа обнажали свои нежные телеса в леденящем холоде, ведь так?
Питт ничего не ответил. Он знал, что тут они с Уиттлом одного мнения. Поблагодарив сержанта, он отправился в комнату, где хранились немногие пожитки Альби, тщательно осмотрел их, после чего вышел на улицу, сел в омнибус и отправился назад в Блюгейт-филдс.
Погода стояла отвратительная; пронзительный ветер завывал и стонал на унылых улицах, скользких от дождя и слякоти. Питт узнавал все больше и больше о жизни Альби. Некоторые мелочи имели смысл: любовная записка, связывающая его с Эсмондом Вандерли, клочок бумаги с инициалами, засунутый в подушку, собрат по ремеслу, который что-то видел или слышал. Однако этого было недостаточно. Инспектор смог бы нарисовать красочную картину жизни Альби и даже его чувств: убогий, алчный, завистливый мир купли-продажи, отравленный собственническими отношениями, которые нередко заканчивались ссорами и драками, а внутри одиночество, постоянное сознание того, что, как только увянет молодость, закончатся доходы.
Питт рассказал все это Шарлотте. На его сознание тяжело давила безысходность, которой ему хотелось с кем-нибудь поделиться, а Шарлотте эта информация требовалась для ее начинания. Питт недооценивал силу своей жены. Он поймал себя на том, что говорил с ней как с близким другом; это было хорошее чувство, открывавшее новое измерение в их отношениях.
Времени оставалось катастрофически в обрез, когда инспектор наконец разыскал одного молодого педераста, который, после того как на него надавили, показал, что был на одной вечеринке, где присутствовали и Альби, и Эсмонд Вандерли. Он тогда решил, что они регулярно бывают вместе.
Затем в полицейский участок поступил звонок, и вскоре после этого Этельстан ворвался в кабинет к Питту. Тот сидел, подавленно уставившись на кипу показаний, пытаясь придумать, кого еще можно допросить. Лицо суперинтенданта было бледным, он осторожно прикрыл за собой дверь.
— Можете остановиться, — дрожащим голосом сказал Этельстан. — Теперь это больше не имеет значения.
Питт поднял взгляд, готовый ринуться в бой, чувствуя, как у него в груди вскипает ярость, — но тут он увидел лицо Этельстана.
— Почему?
— Вандерли застрелен. Несчастный случай. Все произошло дома у Суинфордов. У Суинфорда коллекция спортивного оружия. Вандерли рассматривал один из пистолетов, и произошел выстрел. Вам лучше поскорее отправиться туда и увидеть все своими глазами.
— Коллекция спортивного оружия, — с сомнением произнес Питт, поднимаясь на ноги. — В центре Лондона? В кого Суинфорд из него стреляет — в воробьев?
— Черт побери, Питт, откуда мне знать? — устало произнес Этельстан. — Может, оно антикварное или какое там еще. Антикварные ружья — они дорого стоят. Какое это имеет значение? Отправляйтесь туда и выясните, что произошло. Разберитесь с этим делом!
Подойдя к вешалке, Томас взял шарф и обмотал им шею, затем надел пальто и с силой нахлобучил на голову шляпу.
— Слушаюсь, сэр. Я поеду туда и все выясню.
— Питт! — окликнул его вдогонку суперинтендант.
Но инспектор, не обращая на него внимания, спустился на улицу и поймал проезжавшего мимо извозчика.
Когда он приехал к Суинфордам, его тотчас же впустили в дом. Дожидавшийся у двери лакей провел инспектора прямо в гостиную. Мортимер Суинфорд сидел в кресле, уронив голову и обхватив ее руками. Калланта и дети стояли рядом у огня. Отбросив все претензии казаться взрослой, Фанни прижималась к матери. Титус стоял напряженно, делая вид, будто поддерживает мать, однако на самом деле он также крепко держался за нее.
Услышав шаги вошедшего Питта, Суинфорд поднял взгляд. Его лицо было пепельно-серым.
— Добрый день, инспектор, — дрожащим голосом произнес он, тяжело поднимаясь на ноги. — Кажется, у нас произошел… ужасный несчастный случай. Двоюродный брат моей жены Эсмонд Вандерли находился один в моем кабинете, где я храню старинные ружья. Он взял ящик с дуэльными пистолетами, а дальше… одному Богу известно, что его на это толкнуло, но он достал один пистолет, зарядил его и… — Суинфорд умолк, не в силах сохранять самообладание.
— Он мертв? — спросил Питт, наперед зная ответ. На него наползало странное чувство нереальности происходящего — словно все это было репетицией какого-то спектакля, и все заранее знали, что скажет каждый.
— Да. — Суинфорд заморгал. — Да, он мертв. Вот почему я вызвал вас. У нас дома недавно установили телефон. Боже мой, я никак не мог предположить, что он понадобится мне для такой цели!..
— Наверное, мне лучше самому взглянуть на тело. — Питт подошел к двери.
— Разумеется. — Суинфорд последовал за ним. — Я вам покажу. Калланта, оставайся с детьми здесь. Я позабочусь о том, чтобы все было сделано как надо. Если хочешь, поднимись наверх; уверен, инспектор не будет иметь ничего против. — Это был не вопрос; Суинфорд не сомневался в том, что у Питта не хватит духа возразить.
Томас остановился в дверях и развернулся; Калланта была нужна ему здесь. Он сам не мог сказать зачем, но чувство это было очень сильным.
